История, в части касающейся
Шрифт:
— Вы всегда такой? — Неожиданно повернувшись ко мне лицом, спросила девушка.
— Какой? — Не понял я.
— Серьёзный, рассудительный.
— Наверное. Вам, вероятно, виднее.
— А вы когда-нибудь можете позволить себе какую-нибудь радость?
— Хотите кушать? — Уходя от ответа со скользкого поля личных отношений, предложил я.
— Не откажусь.
Мы стояли перед рестораном "Ле Мериден Ниц". Я подтолкнул девушку к ресторану, и мы вошли внутрь. Нас усадили за свободный столик и подали
— Говоря о радости, я с удовольствием предоставлю вам выбор блюд. Выберите что-нибудь мне, этим вы доставите мне несказанную радость.
— Славно. Это и всё?
— Я приехал к вам. Только к вам, моя любезная Мадлен.
— Спасибо, хотелось бы вам верить, — уже начиная играть, ответила мне девушка.
Воистину, дай женщине запустить коготок, не успеешь заметить, как окажешься в полной их власти! Женщины владеют очень мощным оружием и без колебаний пускают его в ход при любой возможности.
Мы вкусно поужинали. Мадлен выбрала для меня бифштекс, вероятно хорошо усвоив старую истину, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Мы посидели ещё, непринуждённо болтая на общие темы.
Девушка рассказывала мне об искусстве древней Греции и Кипра. Мне удавалось поддерживать беседу, подбрасывая ей вопросы и многозначительно кивая головой. Знания мои в этой области едва выходили за пределы школьной программы и ещё недолгого увлечения античным искусством в школьные же годы.
Мадлен, напротив, весьма неплохо разбиралась в теме, а суждения её не были поверхностными. Объясняя какой-нибудь нюанс, девушка порой уходила в историю, чтобы полнее ответить на вопрос и точнее определить причины того или иного явления.
Мне нравилась её манера говорить, не перескакивая с одного на другое, но логично расставляя всё по полочкам и изящными жестами красивых рук подчёркивая значимость сказанного. Иногда она была категорична, рубя воздух ребром ладони, но тут же смягчала эффект поглаживающим или вопрошающим жестом, давая альтернативу и спрашивая моего мнения по поводу сказанного ею.
Я, в основном, молчал. Что мог я добавить к спору между Сократом и Аристотелем? Они высказались. Мы теперь поддерживаем либо одно, либо другое мнение. А итог? Это, как из песни "Разговор в поезде": "И оба сошли где-то под Таганрогом среди бескрайних полей. И каждый пошёл своею дорогой, а поезд пошёл своей".
Я просто сидел, смотрел на девушку, любовался её лицом, слушал журчание её речи.
Мы вышли из ресторана, и я взялся проводить её до дома.
— Это не очень близко, — предостерегла меня Мадлен.
— Замечательный предлог побыть с вами подольше.
Девушка отвернулась, довольно улыбаясь.
— Вы другой сейчас.
— Хуже или лучше? — Смеясь спросил я.
— Другой. Более открытый, что ли. Такой вы мне больше нравитесь.
Опа!
— Спасибо вам за вечер. Мне давно не приходилось так хорошо проводить время, — сказал я.
Мадлен посмотрела мне в глаза. Во взгляде её читалось понимание и сочувствие. Должно быть, я немного перегнул палку.
— Мне тоже было очень хорошо с вами, — тихо, опустив глаза, сказала девушка.
Мы молча брели по узким улочкам. Мадлен держала меня под руку. Я чувствовал, что готов брести вот так бесконечно, всё равно куда. Не хотелось никуда торопиться, не хотелось думать ни о чём другом, только о ней. Я прислушивался к тому, как стучат её каблучки по мостовой, пытаясь запомнить этот звук. Я сам себя не узнавал.
Мимо проходили трое молодых парней. Они были слегка навеселе. Увидев нас, они дружно загоготали. Один из них выкрикнул:
— Бросайте своего старикана, красавица, идёмте с нами!
Вся компания дружно рассмеялась и, довольная собой и вечером, проследовала дальше.
Меня, как-будто, окатили холодной водой. Старикан! Неужели я так нелепо сморюсь рядом с этой двадцатипятилетней девушкой?! Мне едва сорок с хвостиком! Она моложе меня всего на . . . Я осёкся. Очарование вечера прошло.
Мне стало стыдно за свои чувства. Я начал было злиться на себя. Мадлен почувствовала перемену в моём настроении и теснее прижалась ко мне. Она посмотрела мне в глаза, отыскивая причину. Я делал вид, что ничего не случилось. Через минуту всё прошло. Какая разница, что говорят другие?!
Медленно, но неотвратимо мы подошли к дому, где обитала сейчас Мадлен с её братьями. Мы пожали друг другу руки. Я не выдержал, склонился над её рукой и запечатлел поцелуй на её пальцах.
Мы договорились связаться завтра, девушка повернулась и вошла в дом. Я медленно побрёл в свой отель, чувствуя себя немного старомодным. Может мне удастся украсть у судьбы ещё пару вечеров, как этот. Возможно даже, что ещё два-три дня мне удастся тайком наслаждаться тихой мирной жизнью.
Пусть будет так! Я хотел сейчас потеряться для всех. Просто исчезнуть и всё. Может так и сделать? А что, буду вместе с братьями Мадлен возить товары на Мальту, может даже иногда подрабатывать контрабандой. Зато тихо и спокойно!
Я размышлял таким образом, наслаждаясь вседозволенностью и понимая, что всё это только мечты. Но как приятно было думать об этом! Думать, что всё можно изменить в своей жизни. Домой на Землю мне больше не хотелось возвращаться, во всяком случае, сейчас.
Я приезжал в свой родной город всё реже и реже. Последней причиной, заставлявшей меня появляться в городе, как ни странно, была Марина. Только, когда потерял её, я осознал, что именно она была той последней ниточкой, связующей меня с моим родным городом. Марина исчезла из моей жизни.