История, в части касающейся
Шрифт:
Мне предстояло отправиться в Найроби и разобраться на месте. О применении силы пока не могло быть и речи. Сначала надо было выяснить что к чему. Не помешала бы некоторая помощь. Судя по материалам, в Кении работала небольшая политская группа нелегалов, но все они вышли из дела при странных обстоятельствах. Это был один из вопросов, за ответом на который отправился Пан Директор. Стало быть, надеяться на помощь там не приходилось.
Засылка новых агентов займёт много времени и поднимет большую волну, что было нежелательно.
Туристическая поездка? Может быть. Научная экспедиция? Пожалуй это лучше. Да, лучше. Тогда можно будет под эту песню отправить оборудование, если таковое понадобиться. Можно будет более свободно передвигаться по стране, а не только по турристическим маршрутам.
Кто войдёт в состав экспедиции? Экспедиция не должна бросаться в глаза своим военным профессионализмом. Нет, только не Мадлен! Почему? Она вполне сойдёт за научного сотрудника, к тому же женщина будет хорошим прикрытием . . .
Я гнал от себя эти мысли, но как ни прискорбно, приходилось признавать, что на текущий момент лучшей, кроме неё, кандидатуры у меня нет. Плюс её братья, как младшие научные сотрудники. В общем, вся наша разношёрстная компания! Нам бы мог пригодиться и свой самолёт . . .
Теперь от имени какой страны мы будем работать? Кения была британской колонией. С испанцами после работы нашей группы у англичан были на самые лучшие отношения. Чем сильнее Лондон пытался доказать свою непричастность к покушению на жизнь наследника испанского престола в Вене, тем сильнее Мадрид полагал обратное.
Германская научная группа была бы встречена в Кении с большим подозрением. Танзания и Уганда были под мощной пятой кайзера. Здесь сталкивались интересы двух держав. Научная экспедиция просто становилась невозможной.
То же касалось итальянской группы — Сомали, Эфиопия и Эритрея контролировались Италией. Французы были предпочтительнее, но тут тоже не всё было просто. Чад был не так уж далеко, а он был французским. Бельгия и Голландия отпадали по тем же причинам. В этом районе сходились интересы многих государств. Понятно, что основные участницы борьбы за колонии не хотели чужого присутствия в своих землях.
Учитывая специфический состав нашей группы, можно было бы попробовать сыграть интернациональную карту с частным финансированием. Пожалуй, так будет лучше. Я снова связался с Бруцевским.
— Вацлав Карлович, я думаю о небольшой научной экспедиции
в Кению. Состав научной группы — интернациональный, а вот оплачивать расходы может какой-нибудь дядя, например из Греции.
— Интересная мысль. Кто входит в состав группы?
— Я работаю над этим. Нужны будут разные разрешения, согласования и так далее.
— Это я беру на себя. Держите меня в курсе.
— Хорошо. Мне надо ещё немного повертеть идею, как следует.
—
С этими словами он отключился. Теперь следующее дело. Я позвонил Мадлен.
— Да, Эжен. Извините, что не могла говорить раньше, была срочная незапланированная работа. Не могла отказаться, надеюсь вы не сердитесь? — Ответила девушка мило улыбаясь.
— Нет, не сержусь. Ваши братья уже прибыли?
— Да, сегодня утром, а что? — Сразу же посерьёзнев, ответила Мадлен.
— Вы не против немного попутешествовать?
— Опять?!
— Если вы против, тогда извините за беспокойство, — я сделал движение, чтобы отключиться.
— Нет, нет, — поспешно заявила девушка. — Если вы расчитываете, что опять исчезнете с моего горизонта, то напрасно! Я еду с вами. Просто опять дела . . .
Мадлен отвела глаза. Это было что-то новое! Я приятно удивился. Но, в сторону высокие и нежные чувства!
— Тогда давайте встретимся все вместе где-нибудь через час.
— Хорошо, в том кафе, где мы были с вами вчера подойдёт?
— Вполне. Спасибо.
Я отключился. Мне не хотелось отвлекаться от дела, вдаваясь в дальнейшие разговоры с Мадлен. Мне и так было нелегко концентрироваться, зная что девушка будет рядом. Не хотелось подвергать её опасности, но я не мог рисковать, работая с кем-то, кого не знал. А знал ли я Мадлен и её братьев? Казалось, все события происходили так давно! Я лукавил. Мне просто хотелось быть рядом с ней. Хоть изредка, но видеть её улыбку. Не хотел отпускать её от себя ни на секунду.
Я нарушал все принципы работы, смешивая личное и служебное. Расплата за это обязательно настанет, как всегда, в самый неподходящий момент. Я знал это, но ничего поделать не мог.
Ещё раз я просмотрел все материалы, которые мне переправил Бруцевский, запоминая имена, адреса и ключевые моменты работы Микульского. Затем я удалил всю информацию. Так будет лучше. Я не знаю против кого мне придётся играть в этот раз, но похоже, что наши оппоненты пока знали о нас больше, чем мы о них.
Логично предположить, что в департаменте Бруцевского может оказаться человек, который работает против нас. Именно этими соображениями я руководствовался, когда подбирал команду.
Мои нынешние компаньоны никогда не были связаны с разведкой, никто о них не знал, кроме меня. Разумовская что-то подозревала или знала, точно не уверен, но и только. Проанализировав все имеющиеся у меня данные, я пришёл к выводу, что бояться подвоха с её стороны мне не стоит.
Теперь следующее. Лешек Литмановский. Мне он будет нужен с его самолётом. Нужна будет так же небольшая боевая группа в Танзании — германской территории. Мои ребята вполне подойдут.
Разумовская, возможно, что-то знает, раз уж так уверенно предвещала грядущие события. Я достал коммуникатор и связался с тётушкой.