История Великобритании

Морган Кеннет

«Понимать ли нацию как народ, отделенный от других кровными связями и привычкой к единству или же особенностями языка (самым явным и понятным знаком и сущностью нации по божественному и человеческому закону)… или же толковать ее как должно, как территорию, равную территории французской нации, – Англия есть настоящая нация…»

Однако она нарушила свою политическую аргументацию, добавив, что Шотландия, Уэльс и Ирландия являются частью английской нации.

5. Эпоха Тюдоров (1485-1603) Джон Гай

Изменения в народонаселении

Эпоха Тюдоров в сознании англичан и американцев является водоразделом британской истории. Восхваление традиции, природный патриотизм и постимперское разочарование соединились, для того чтобы превратить это время в нашем восприятии в золотой век. Даже перечень имен способен вновь и вновь пробуждать энтузиазм: Генрих VIII, Елизавета I и Мария Стюарт среди

правителей Англии и Шотландии; Вулси, Уильям Сесил и Лестер среди политиков; Марло, Шекспир, Хиллиард и Бёрд среди творцов. Блеск двора Генриха VIII, стойкость сэра Томаса Мора, создание английской Библии, «Книги общих молитв» и Англиканской церкви, развитие Парламента, разгром Непобедимой армады, сочинения Шекспира и наследие светской архитектуры Тюдоров – таковы главные кульминационные пункты упрощенной ортодоксальности версии, в которой превалируют гений, романтика и трагедия.

Реальность неизбежно является более сложной, менее очаровательной и гораздо более интересной, нежели миф. Самыми мощными силами тюдоровской Англии были социальные, экономические и демографические факторы. Следовательно, если этот период и был золотым веком, то прежде всего потому, что значительный рост населения, имевший место от 1500 г. и до смерти Елизаветы I, не вступил в опасное противоречие с имевшимися ресурсами, в особенности с запасами продовольствия, и не вызвал «мальтузианского» кризиса. Голод и болезни, несомненно, оказывали негативное воздействие на экономику периода Тюдоров, но они не подрывали ее оснований, как в XIV в. Положительной стороной было то, что увеличение числа рабочих рук и спроса, вызванное ростом населения, стимулировало экономический подъем и коммерциализацию сельского хозяйства, способствовало торговле и возрождению городов, вызвало строительный бум и даже имело следствием смягчение нравов англичан, особенно в Лондоне, и (что более спорно) формирование новых характерных свойств у англичан тюдоровских времен, примечательно индивидуалистических, соответствующих идеалам Реформации и кальвинистской теологии.

Этот предмет сам по себе спорен, однако действительно существует много аргументов в пользу мнения о том, что при Тюдорах Англия находилась в лучшем экономическом состоянии, развивалась быстрее и была настроена более оптимистически, нежели в любой другой период истории после римского завоевания Британии. Контраст с XV в. был разительным. Приблизительно за сто лет до того, как в 1485 г. Генрих VII стал королем Англии, страна испытывала нехватку населения, была неразвитой и провинциальной по сравнению с другими западными государствами, прежде всего с Францией. Ее восстановление после потрясений, вызванных «черной смертью», было медленным – медленнее, чем во Франции, в Германии, Швейцарии и в некоторых итальянских городах-республиках. Процесс экономического восстановления в доиндустриальном обществе был в сущности процессом восстановления численности населения, и тут весьма уместны цифры. Перед самой эпидемией чумы (1348) население Англии и Уэльса составляло 4-5 млн человек; к 1377 г. повторявшиеся эпидемии уменьшили его до 2,5 млн. Однако и в 1525 г. показатель для Англии (без Уэльса) был не выше 2,26 млн человек, поэтому совершенно очевидно, что основной чертой демографической истории Англии в период между «черной смертью» и правлением Генриха VIII являлась стагнация населения, сохранявшаяся до 20-х годов XVI в. Тем не менее после 1525 г. рост населения резко ускорился.

Население Англии, 1525-1601 гг., млн человек

Год Население

1525 2,26

1541 2,77

1551 3,01

1561 2,98

1581 3,60

1601 4.10

Источник: Wrigley E.A., Schofield R.S. The Population History of England, 1541-1871. L., 1981.

Между 1525 и 1541 гг. население Англии увеличивалось особенно быстро, демонстрируя впечатляющий прорыв после долгой неизменности. Этот рост немного замедлился после 1541 г., тем не менее в тюдоровский период население постепенно и неуклонно увеличивалось, что ненадолго прервалось лишь в конце 50-х годов XVI столетия, и в 1601 г. его численность достигла 4,1 млн человек. Вдобавок население Уэльса выросло с приблизительно 210 тыс. человек в 1500 г. до 380 тыс. человек в 1601 г.

Рост населения в Англии XVI в. принес свои плоды, но одновременно возникли и серьезные проблемы адаптации. Воздействие резкого скачка спроса и требования новых ресурсов – пищи и одежды – в обществе, оставшемся по преимуществу аграрным, оказалось столь же болезненным, насколько в конечном счете и благотворным. Моральное состояние множества рядовых англичан было сломлено проблемами слишком серьезными, чтобы с ними могли справиться правительство или традиционная церковная филантропия. Инфляция, земельные спекуляции, огораживания, безработица, бродяжничество, бедность и нищета в городах были самыми страшными бедствиями тюдоровской Англии, являясь общими симптомами роста населения и коммерциализации сельского хозяйства. В XV в. ренты уменьшились, поскольку держателей не хватало; лорды отказались от непосредственной эксплуатации своих земель, сдавая их

в аренду на благоприятных условиях. Ренты были низкими и по отношению к традиционным крестьянским держаниям; отработочные повинности были заменены, а личная зависимость – вилланство – практически исчезла в Англии к 1485 г. В то же время выросла заработная плата, отражая противоречия на рынке рабочей силы после 1348 г., а цены на продукты питания упали в соответствии с сокращением рынка. Однако растущий спрос после 1500 г. привел к искусственному буму – процветанию, вызванному стагнацией населения. Нехватка земли привела к повышению рент. Держатели ферм и копигольдеры изгонялись землевладельцами, намеревавшимися хозяйствовать по-новому. Несколько соседних ферм соединяли в одну ради того, чтобы внешние инвесторы получали доход за счет существующих держателей. Отдаленные участки земли превращались в пастбища для более выгодного разведения овец. Общинные угодья огораживались, пустоши использовались землевладельцами и скваттерами, что привело к нарушению общинных прав на луга. Существующее в литературе мнение о том, что активный рынок недвижимости тюдоровской эпохи вырастил новый предпринимательский класс жадных капиталистов, усмехавшихся в лицо беднякам, является преувеличением. Однако справедливым будет сказать, что многие землевладельцы, предъявлявшие права на землю, и скваттеры оказывались не слишком разборчивыми в средствах; безусловно, процветающий рынок был создан торговцами выморочными или не совсем легальными правами на землю, что приводило к ущемлению прав многих законных пользователей.

Главными бедствиями, однако, стали инфляция и безработица. Высокие цены на продукты сельского хозяйства давали фермерам веские основания, для того чтобы производить зерновые на продажу на самых дорогих рынках в близлежащих городах, а не для удовлетворения потребностей сельской округи. Рост населения, в особенности городского, стал серьезным испытанием для самих рынков: спрос на продукты часто превышал предложение, особенно в годы неурожая, вызванного эпидемиями или плохой погодой. Если вести речь о деньгах, то цены на сельскохозяйственные продукты с самого начала правления Генриха VIII стали расти быстрее, чем на продукты ремесла, и этот рост ускорялся на протяжении XVI столетия. Однако в реальности рост цен был еще более резким, чем кажется, так как рост населения в изобилии обеспечил рынок дешевой рабочей силой, а заработная плата оставалась низкой. Число рабочих рук в тюдоровской Англии все больше превосходило количество возможных рабочих мест; в соответствии с этим заработная плата и уровень жизни понижались. Мужчины (и женщины) были готовы работать за дневную плату, ненамного превышавшую стоимость их содержания; работоспособные люди, многие из которых были крестьянами, согнанными с мест ростом рент или огораживанием общинных угодий, в поисках заработка волнами перемещались в города.

Лучший из существующих на нынешний день индексов цен покрывает период 1264-1954 гг., а его базовый период, что для нас очень удобно, – это 1451-1475 гг., конец эпохи стабильных цен XV в. По этому индексу мы можем оценить благосостояние потребителей из числа наемных работников тюдоровской Англии, поскольку подсчеты основаны на меняющихся ценах на основные компоненты потребления – еду и ремесленные товары, например, сукно, составлявшие потребительскую корзину среднестатистической семьи в Южной Англии в разное время. По сути, имеются два индекса: во-первых, индекс стоимости потребительской корзины по годам; во-вторых, индекс ее стоимости, выраженный в годовом доходе каменщиков Южной Англии. Это не значит, конечно, что каменщики были типичными представителями английских наемных работников XVI в. или любого другого времени. Тем не менее индексы служат общим показателем ужасающей реальности – роста хозяйственных расходов, с которым столкнулось большинство англичан в тюдоровской период.

Индексы (1451-1475 гг.= 100)

(1) цены потребительской корзины; (2) ее эквивалента в заработной плате каменщиков

Год (1) (2)

1450 102 98

1490 106 94

1510 103 97

1530 169 59

1550 262 48

1570 300 56

1590 396 51

1610 503 40

Источник: Phelps Brown E.N., Hopkins S.V. // Economica. No 92. Nov.1956. N.s. Vol.XXIII.

Очевидно, что спустя сто лет после восшествия на престол Генриха VIII средние цены на основные продукты потребления выросли на 488%. Индекс цен держался на уровне 100 до 1513 г., когда он вырос до 120. К 1530 г. он постепенно вырос до 169, а следующий пик – 231 – был достигнут к 1547 г., году смерти Генриха VIII. В 1555 г. индекс поднялся до 270; два года спустя он подскочил до 409, хотя отчасти виной тому были отложенные последствия снижения ценности денег («порча монеты»), имевшего место при Генрихе VIII и Эдуарде VI. При восшествии на престол Елизаветы I индекс вернулся к среднему положению – 230. Позднее он вновь стал расти, хотя и постепенно: 300 в 1570 г., 342 в 1580 г. и 395 в 1590 г. Однако в конце 90-х годов урожаи были исключительно плохими, сочетаясь с локальными эпидемиями и голодом: индекс в 1595 г. составлял 515, в 1598 г. – 685, и только в 1600 г. он вернулся к 459.