История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы
Шрифт:
Правительство предпринимало меры, направленные на ограничение расползавшегося нацизма. В апреле 1937 г. был арестован Салаши и даже запрещена его партия по обвинению в подрывной деятельнос- /479/ ти среди заводских рабочих. Незадолго до этого было конфисковано оружие Ассоциации обороны, как только появились слухи о готовящемся государственном перевороте при содействии немцев. Даже расширение прерогатив регента преследовало цель обезопасить страну от немецкой интервенции в случае смерти Хорти: помимо увеличения срока на визирование законов, одобренных парламентом, он также наделялся правом назначать своего преемника. Тем временем Дарани также стал применять по отношению к крайне правым тактику кнута и пряника, то натягивая, то отпуская вожжи. Ассоциации обороны разрешается продолжить свою деятельность, а Салаши не только выходит из тюрьмы, но и создает 23 октября 1937 г. Венгерскую национал-социалистическую партию (партия «Скрещенные стрелы», названная так по их эмблеме), объединившую большую часть сторонников ультраправых. Определенные уступки были сделаны и немецкому меньшинству, тем не менее, требования нацистов фактически остались невыполненными.
Кроме того, премьер-министр попытался притупить остроту фашистской угрозы путем прямого заимствования части их политических установок. Так, в программной речи, произнесенной им через несколько дней после ареста Салаши, Дарани, заклеймив диктатуру, предложил увеличить число рабочих мест в аграрном секторе путем организации общественных работ по восстановлению лесных массивов и осушению заболоченных земель. А бороться с безработицей среди служащих
Неправительственное антифашистское движение, в целом, было более последовательным, но отнюдь не эффективным. Во второй половине 1930-х гг. борьба против национал-социализма стала одной из главных задач Социал-демократической партии, в новом руководстве которой был и такой серьезный теоретик движения, как Иллеш Монуш, и практик-прагматик Арпад Сакашич. Однако им не удалось достичь большого успеха и вновь обрести массовую поддержку, которую партия, как и профсоюзы, утратила за годы выхода из экономического кризиса, когда она обнаружила свою несостоятельность и не смогла выработать собственной программы действий, в которой бы предлагались решения, альтернативные программе ультраправых. Количество голосующих за социал-демократов, равно как и их собственные ряды, не увеличилось. Социал-демократы, в принципе пред- /480/ почитающие стратегию народного фронта, т. е. полного единения всех антифашистских сил, тем не менее, не стремились к сотрудничеству с подпольным коммунистическим движением, лидеры которого также призывали к совместным действиям и тщетно пытались усилить свое влияние посредством проникновения в легальные организации. Социал-демократы также не были представлены в Мартовском фронте, созданном 15 мая 1937 г. «народными писателями», разочаровавшимися в масштабе и способах проведения реформ Гёмбёша, от которого они первое время ожидали большего. Вспомнив о 1848 г., они издали программу, состоявшую из 12 пунктов, требуя установления буржуазной демократии, проведения подлинной и всеобъемлющей земельной реформы, принятия мер безопасности против нацизма и подчеркивая необходимость сотрудничества со всеми придунайскими народами. Однако Фронт не сумел получить поддержки со стороны социал-демократов и мелких сельских хозяев и к началу 1938 г. распался. Часть его сторонников вновь примкнула к движениям правого толка, а другая – учредила Национально-крестьянскую партию левой ориентации. На другом конце политического спектра католическая церковь Венгрии, в соответствии со взглядами самого римского папы Пия XI, также критически относилась к усилению влияния национал-социализма. Однако она подчеркнуто уравнивала необходимость борьбы против фашизма с решимостью противостоять большевизму, использовав «Священный 1038 год» (в 1938 г. отмечалось 900-летие со дня смерти Иштвана I Святого, а также в этот год Венгрия принимала у себя Всемирный евхаристический конгресс) для того, чтобы вновь – как уже бывало в истории – подчеркнуть роль Венгрии в качестве бастиона христианства, вклинившегося между «двумя язычниками».
События, происходившие на международной арене между 1936 и 1938 г., способствовали развитию венгерских фашистских организаций. Ремилитаризация Гитлером Рейнской области вызвала негодование и протесты западных союзников, но отнюдь не ответные меры с их стороны. Окончательно укрепился союз держав оси – Германии и Италии, к которому примкнула и Япония, заключив с ними «Антикоминтерновский пакт». Армия генерала Франко постепенно брала верх в гражданской войне в Испании. В это время Калман Каня – министр иностранных дел кабинета Дарани, вел безрезультатные переговоры с дипломатическими ведомствами государств Малой Антанты в течение всего лета и осени 1937 г. с целью согласовать проблемы национальных меньшинств и добиться заключения двусторонних дого- /481/ воров о ненападении, а также признания необходимости поддержания военного паритета сил в регионе. Ему также не удалось вызвать интерес к Венгрии со стороны Великобритании с тем, чтобы создать противовес растущему влиянию Германии. В результате он лишь вызвал раздражение Гитлера, который, определившись с планом действий против Австрии и Чехословакии, тем не менее, заверил венгерских лидеров в том, что он признает правомерность их претензий к последней и ожидает от них конкретного участия в осуществлении его замыслов. Аншлюс, имевший место 12–13 марта 1938 г., все же захватил врасплох руководящие круги Венгрии. Это состояние усугубилось следующим обстоятельством: они ожидали, что Гитлер, их новый сосед, отдаст им Бургенланд, но он не изъявил подобного желания. Напротив, аннексия Австрии была с ликованием встречена сторонниками Салаши, которые, несмотря на второй арест их вождя и запрет партии «Скрещенные стрелы», что случилось незадолго до аншлюса, тем не менее, сумели организовать громкую пропагандистскую кампанию и активную политическую агитацию. Это побудило Дарани пойти на соглашение с экстремистами, которые взамен частичного смягчения своих программных требований вновь были легализованы под названием партия «Скрещенные стрелы»/Венгерское движение.
Этого ни консерваторы, ни сам Хорти вынести не могли. Последним важным решением Дарани стало объявление им 5 марта программы всеобщего перевооружения армии, которая по численности уже в два раза превосходила лимиты, определенные Трианонским договором. 13 мая 1938 г. Хорти отправил его в отставку.
Должность премьера перешла к Белу Имреди, имевшему репутацию выдающегося финансового эксперта и убежденного англофила. По трагической иронии судьбы именно во время его премьерства Венгрия полностью и окончательно примкнула к Германии. И хотя политический «венгеризм» был не в его вкусе, он сумел организовать быстрое утверждение Государственным собранием не только нового военного бюджета (приведшего к экономическому буму: к началу 1939 г. темпы промышленного роста равнялись 21 %, лишь немногим уступая достигнутому за все предшествующие годы, начиная с 1920 г.), но и антиеврейских законов, подготовленных еще при Дарани. Закон, преследующий цель дать «более действенные гарантии равенства в социальной и экономической сферах», устанавливал 20 %-ный потолок для привлечения в учреждениях и на предприятиях лиц иудейского вероисповедания, лишив около 15 тыс. человек работы по специальности. Ряд ведущих политиков из правящей партии, а также /482/ либералы и социал-демократы в парламенте выразили свой протест. Возмутились и деятели венгерской науки и искусства, в частности Барток, Кодай и Мориц. Однако крайне правые посчитали, что этот закон слишком мягкий.
В области внешних сношений Имреди рассчитывал на свои личные контакты в Великобритании. Тем временем Каня, сохранивший пост министра иностранных дел, открыл второй круг переговоров со странами Малой Антанты, стремясь обеспечить выполнение хотя бы части венгерских требований по пересмотру границ мирным путем. На конференции, состоявшейся в августе 1938 г. в Бледе, государства Малой Антанты в ответ на приверженность Венгрии политике без насилия признали ее право на поддержание военного паритета и пообещали улучшить условия проживания этнических венгров на своих территориях. Эти договоренности остались не ратифицированными. Однако они были лишь декорациями, равно как и неготовность вооруженных сил Венгрии, на фоне которых проходила встреча в Киле венгерской делегации с Гитлером. Он был намерен раздавить Чехословакию и сделал предложение своим гостям: они получают все земли, некогда входившие в Верхнюю Венгрию, если нападают на Словакию. Хорти и Имреди, однако, не горели желанием сыграть роль агента-провокатора. Вместо этого они предложили добиться пересмотра границ Словакии с учетом этнического состава населения, а также западных окраин Богемии – Судет, в основном населенных немцами. 20 сентября венгерских лидеров вновь вызвали к фюреру и они сдались, отдав приказ на мобилизацию своей плохо подготовленной армии. Сообщение о том, что чехословацкий кризис должен быть решен на конференции великих держав в Мюнхене, вызвал у них вздох облегчения. В Мюнхене Гитлер
Тем не менее, исход первых переговоров в Вене свидетельствовал о том, что дальнейший успех политики пересмотра Трианонского договора будет зависеть от немецкой поддержки. Внутриполитический правительственный кризис, разразившийся в это время в Венгрии, как ни парадоксально, помог Имреди доказать свою приверженность прогерманской политике. Попытки премьера осуществлять руководство возвращенными территориями с помощью правительственных указов, утверждаемых в парламенте, привели к вотуму недоверия кабинету. Такого за весь период правления Хорти еще не бывало. Однако оппоненты Имреди отказались занять его место, и премьер-министр мог сформировать новое правительство, в котором, по его убеждению, непременно окажется еще больше сторонников прогерманской позиции. В частности, Каня был заменен Иштваном Чаки, твердо верившим в то, что Венгрии необходимо напрямую увязать свое возрождение с победами немецкого оружия, как с фактом, не вызывающим никаких сомнений. Именно в течение этих нескольких месяцев второй кабинет Имреди легализовал нацистский фольксбунд, а Венгрия объявила о своем решении выйти из Лиги Наций и присоединиться к «Антикоминтерновскому пакту». В значительной мере, против собственной воли и по причине того, что Великобритания так и не проявила интереса к политике Венгрии, Имреди должен был усиленно демонстрировать стремление ублажать немцев, что и привело к его отставке в феврале 1939 г., причем при обстоятельствах, весьма напоминавших ситуацию с его предшественником.
Как и в 1920 г., Пал Телеки взял в руки бразды правления с целью консолидировать общество, обуздать экстремизм, поставить его на службу консервативно-националистической политике. Если прежде эта задача была трудной, а перспективы – неясными, то теперь, 19 лет спустя, шансов вообще не было. В последний год мира, становившегося все более хрупким, национал-социализм с его культом силы, с его бешеной энергией и обещаниями стереть с лица земли окаменев- /484/ шие социальные структуры, политические институты и дряхлую буржуазную культуру, с его идеями расового превосходства и необходимости Lebensraum (в венгерском варианте связанного с ролью мадьярского этноса в районе Дунайского бассейна), нашел еще более широкую поддержку среди государственных служащих и офицерского корпуса, мелкой буржуазии и даже среди рабочего класса, особенно среди пролетарской молодежи. Рост фашизма беспокоил не только многих интеллигентов, евреев, представителей средних классов и политиков левых убеждений, но и всю традиционную элиту, опасавшуюся его социальной революционности, с тревогой усматривавшую возможность гитлеровской интервенции для «освобождения» немецкого меньшинства или же под каким-то иным предлогом, а также имевшую дурные предчувствия относительно того, что военное превосходство Германии способно решить все проблемы, стоявшие перед обеими странами. Именно поэтому элита, не исключая самого Хорти, предпочитала поддерживать контакты с державами Запада. Тем не менее, почувствовав вкус первых побед (их сладко-горький привкус, как уже было сказано), венгерские политики, отвечая ожиданиям большей части общественности, были вынуждены – более, чем когда-либо прежде, – подчинить все остальные доводы и соображения задаче восстановления исторических границ. Телеки не был исключением из этого правила. Втайне он надеялся, что западные демократии, в конечном счете, одержат победу в их военном столкновении, которое казалось ему неизбежным, с фашистскими диктатурами. Одновременно он не хотел упускать шансов, возникших в связи с тем, что в Центральной Европе в данный момент уже доминировали фашистские диктатуры. Эта ситуация предоставляла возможность исправить историческую несправедливость и покончить с теми обидами, которые были нанесены Венгрии со стороны демократических государств. Подобная политика вполне справедливо была осуждена за ее мелочный прагматизм и близорукость. Это была игра с огнем, которая печально закончилась как для того режима, которому служил Телеки, так и для всей страны. Гитлеру эта политика представлялась последовательным нежеланием венгерских властей выполнять его просьбы в течение всего 1939 г. (что, разумеется, делалось правительством Венгрии вовсе не специально), но это вполне могло привести к тому, что Венгрия повторила бы судьбу Польши.
Телеки добился очевидного успеха, получив через месяц после того, как он занял пост премьер-министра, столь долгожданную общую границу с Польшей и разорвав, таким образом, кольцо Малой Антан- /485/ ты. С оккупацией Закарпатской Украины территория Венгрии увеличилась почти на столько же, как и в результате Первого венского арбитража (1938). Однако на сей раз мотивы захвата земель могли оправдываться стратегическими или же историческими, но никак не этническими соображениями, поскольку три четверти местного населения составляли украинцы. Кроме того, ввод войск по времени совпал с проведением войсковой операции армией Гитлера, покончившей с независимостью Чехословакии 15 марта 1939 г. Попытка Телеки гарантировать широкую автономию Закарпатью уже летом закончилась ничем. Между Венгрией и Словакией как государством – сателлитом Германии, созданным Гитлером и руководимым Йозефом Тисо, почти сразу начались трения. Эта напряженность, а также территориальные требования, примерно в это же время предъявленные Венгрией Румынии, только помогали Гитлеру стравливать своих мелких партнеров, взяв при этом на себя роль регионального арбитра. Тем не менее, второй шаг, сделанный по пути «увеличения страны», обеспечил премьеру очень много голосов. И на выборах, состоявшихся в мае 1939 г., правящая партия добилась 70 %-ного большинства в Государственном собрании. Мелкие фермеры и крестьяне, а также социал-демократы, напротив, не сумели сохранить даже то немногое, что у них до этого имелось. Вторым победителем на выборах стали крайне правые, получившие почти 20 % депутатских мест. Как ни странно, партия «Скрещенные стрелы» действовала очень успешно в рабочих кварталах и предместьях, воспользовавшись тем, что выборы стали тайными, а также непоследовательностью принимаемых правительством Телеки мер в отношении самой партии (Салаши все еще находился в заключении, против других ее лидеров было также возбуждено уголовное преследование, но сама партия была допущена к выборам).
Незадолго до выборов были приняты новые законы, направленные на дальнейшее «ограничение еврейского проникновения в общественную жизнь и в экономику» страны. Критерии тоже сместились: главной стала не религиозная, а расовая принадлежность. Потолок, установленный для евреев на долю участия в праве собственности и работы по профессиям, был еще более снижен (в сфере государственной службы он стал равен нулю), а сроки введения новых квот и нормативов сильно сократились. Этот закон оказал прямое воздействие на судьбы почти 200 тыс. венгерских граждан, а косвенно коснулся всех евреев в стране (число которых превышало 600 тыс. и 800 тыс. человек соответственно до и после возврата бывших территорий в период между 1938 и 1941 г.). /486/