История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III
Шрифт:
ное значение. Важен был тот образ, который сочетался в греческом
сознании с титулом Римского императора, а не физический человек.
Философское умозрение у византийцев связывалось с политиче-
ской реальностью через понятие «мимезис» («отражение», «подо-
бие»), кардинальное для византийской культуры и жизни. Импе-
ратор был прообразом Царя Небесного, а Империя — Царствия
Христова2. Как любой человек, царь мог иметь свои достоинства
и
царю, это — ронять царское достоинство, что выражалось как в
уклонении от веры и забвении интересов Церкви, так и в нерадении
в государственных делах.
Прочему же в таком случае именно в тот период времени, когда
идея царского служения получала наиболее насыщенное содержа-
ние, в реальной политике личность императора не стоила подчас
ломаного гроша? Ответ на этот вопрос при всей видимой противо-
речивости не так сложен. Во-первых, борьба за власть, безусловно, присутствовала и в Византии. И усугублялась тем, что в силу давних
республиканских традиций в Римской империи отсутствовало за-
конное престолонаследие.
Этот фактор нельзя оценивать как «хороший» или «плохой»: это явление, как справедливо отмечает один автор, является есте-
ственным для любого человеческого общества. «Ну, допустим, что
в конце XIX века подсчитали, что из 109 императоров 34 умерли
естественной смертью, 8 умерли на войне или охоте, 12 отреклись
от престола, 12 скончались в тюрьмах и монастырях, 18 оскоплены, лишены зрения, изуродованы, а 20 задушены, отравлены, сброше-
1 Муравьев Алексей. Церковь и государство в византийском представле-
нии // «Русский архипелаг».
2 Колпакова Г.С. Искусство Византии. В 2 т. Т. 1. Ранний и Средний период.
СПб., 2004. С. 15, 16.
337
И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В
ны с колонны. Разве эти подсчеты говорят о чем-нибудь большем, чем только о борьбе за власть, столь естественную и для империй, и для карликовых государств? Империя оценивается по главному
критерию — по той устойчивости, которой империя обладает»1.
Во-вторых, следует учесть, что для византийского сознания той
эпохи был присущ традиционализм, согласно которому Римская
империя, как «Новый Израиль», представляет собой избранное
Богом государство, и римские порядки являются, как данные не-
посредственно
в процессе существования Римского государства, и поэтому для
Бога нет никакой причины менять правильный порядок, Им же
и установленный. Порядок в государстве для византийцев — это
в первую очередь согласие с властью и между собой2. А согласие, в
свою очередь, рождается любовью и Православием, учение которого
позволяет каждому человеку познать Бога, а, следовательно, и са-
мого себя. Различные бедствия объяснялись поэтому не пороками
самого общественно-политического строя, а злоупотреблениями
отдельных носителей власти, в первую очередь самих царей. Здесь
полновластие императорского статуса оборачивалось против него, конкретного носителя царской власти, что приводило к привлече-
нию римским обществом василевса к высшей мере ответственности.
Иными словами, если для императора нет ничего невозможного, то он и отвечает за все, что происходит в государстве3.
Эти мысли казались естественными и органичными для римско-
го сознания еще во времена императора св. Юстиниана Великого.
Последующие века только закрепили и обогатили содержанием
эту удивительную конструкцию, что непосредственно сказалось
на прерогативах царя как главы государственного и церковного
управления.
Высокий смысл царского служения Христу едва ли не автома-
тически предполагал обязанность царя участвовать в делах Церкви
и церковного управления. Полагалось, что власть дана ему Богом
главным образом для сбережения чистоты православного вероу-
чения. Раньше византийское правосознание не было столь кате-
горичным по отношению к своим императорам, и некоторые из
них самоустранялись от участия в богословских и догматических
1 Володин Э. Византийский дар. Наследие Византийской империи.
2 Гийу Андрэ. Византийская цивилизация. С. 245, 246.
3 Каждан А.П. Византийская культура. С. 110.
338
П Р И Л О Ж Е Н И Е № 9
спорах, а также в принятии по ним последнего решения. Теперь
такая ситуация становилась уже невозможной. Ведь весь римский