История Византийской империи. Эпоха смут

Успенский Федор Иванович

Известно, что папские угрозы не подействовали на Карла: он развелся со своей женой и взял за себя дочь Дезидерия (Дезидерату). Этот брак имел, однако, роковое значение для лангобардского королевства. Не прошло и года после женитьбы Карла, как он отверг Дезидерату и отослал ее назад к своему отцу. Причины расторжения супружества неизвестны, но несомненно, что Карл действовал по внушениям папы [307] . Король Дезидерий был весьма оскорблен таким поступком Карла и перестал следовать осторожности и уступчивости в сношениях с ним. Обстоятельства дали ему в руки весьма сильное оружие против Карла. В 772 г. к нему прибыла вдова Карломана Гельберта с детьми; она искала у лангобардов защиты, потому что Карл присвоил себе удел своего умершего брата и лишил прав наследства племянников. Принимая у себя вдову-королеву, Дезидерий имел основания ожидать смуты во франкском государстве и надеялся выставить соперников Карлу.

307

Gregorovius. II. S. 333.

В событиях 773/74 г., имевших последствием падение лангобардского королевства, принимают участие, с одной стороны, Дезидерий с вдовой и сыновьями Карломана, с другой — Карл и папа Адриан I (772–795). Адриан сразу изменил колеблющуюся между лангобардами и франками политику римского двора, направив все свои силы

на усиление связей с Карлом. Дезидерий же стал его принуждать помазать на царство детей Карломана и угрожал нападением на римскую область, если папа не согласится исполнить его желание. Так началась последняя ссора лангобардов с папой, вызвавшая в третий раз вмешательство Каролингов. Чтобы замедлить наступательное к Риму движение Дезидерия, Адриан не делал решительного отказа помазать франкских королевичей и обменивался посольствами с лангобардским королем. Но в то же время под тем или другим предлогом удалял из Рима влиятельнейших лангобардов, лишая тем Дезидерия последней опоры. Дезидерий, не сомневаясь более в обманных действиях папы, направился к Риму, опустошая папские патримонии. Адриан отправляет посольство к Карлу, просит у него защиты и особенно резко выставляет то обстоятельство, что Церковь терпит притеснения именно вследствие соблюдения интересов Карла. В ожидании помощи папа собирает в Рим милицию верных ему городов дуката и Пентаполя и посылает навстречу лангобардам посольство — уже не мирного и не уступчивого свойства. Послы должны были передать лангобардскому королю, что папа уже заготовил церковное отлучение на лангобардов, которое возымеет свою силу, как только король вступит в папскую область, т. е. в Римский дукат. Угроза ли подействовала или, что вероятнее, опасность со стороны франков, только Дезидерий прекратил движение к Риму и возвратился на север. Карлу заметно не хотелось идти в Италию, он предлагал даже Дезидерию значительную отступную сумму, если он откажется покровительствовать его племянникам и уладит отношения с папой. Но эти предложения были отвергнуты Дезидерием.

Третий поход франков в Италию состоялся в сентябре 773 г. Рассматривая обстоятельства этого похода, нельзя не удивляться той легкости, с которой совершено завоевание Италии. Дезидерий со всеми силами лангобардов направляется к Альпам, чтобы запереть горные проходы; и, несмотря на это, Карл не только без урона провел войска, но одним появлением своим произвел общее замешательство в лангобардском войске и бегство сына короля Дезидерия Адельхиза. Есть указание, что папа успел посеять измену как в войске короля лангобардов, так и в его владениях, что именно это обстоятельство и было причиной весьма слабого сопротивления [308] . С частью верных ему лангобардов Дезидерий заперся в Павии, сын его со вдовой и детьми Карломана — в Вероне. Сам Карл приступил к осаде Павии, другой отряд расположился под стенами Вероны. Столица лангобардов не сдавалась более 8 месяцев, Верона же скоро была взята, и Карл имел удовольствие овладеть племянниками, которыми так пугал его Дезидерий. Летом 774 г. сдался на всю волю Карла и Дезидерий. Так пало королевство лангобардов, последний король их отведен был пленником во Францию, сын его бежал к византийскому императору, чтобы оттуда предъявлять свои притязания на Италию. Приняв титул лангобардского короля, Карл начинает вводить в Италии франкское устройство и соединяет Францию и Италию в одно государство.

308

Такие указания собраны и оценены у Кудрявцева. Судьбы Италии. 661–662; Abel. Jahrb"ucher der Frank. Gesch. S. 115. 120.

Продолжительным пребыванием в Италии Карл воспользовался и для того, чтобы определить свои отношения к папе, который питал самые широкие надежды на увеличение своей власти и влияния в Италии с падением лангобардского королевства. Затянувшаяся осада Павии позволила Карлу удалиться из лагеря и отправиться в Рим на Пасху 774 г. Жизнеописатель Адриана подробно описывает приготовленную в Риме встречу Карла [309] . Уже самая подробность рассказа свидетельствует, сколько значения приписывали в Риме этому посещению. Карл должен был высказать папе, как он понимал свои обязанности патриция по отношению к Риму и какие права соединялись в его представлении с этим званием. С своей стороны Адриан, напомнив о даре Пипина и правах св. Петра, хлопочет о подтверждении за римскою областью поземельных владений (по дару Пипина). С этой целью был вновь составлен список городов, подаренных Пипином за 20 лет назад. Карл подтвердил его своей подписью. Немецкие ученые защищают подлинность акта, записанного в биографии Адриана, и говорят, что Карл мог подписать его, но не имел намерения приводить в исполнение и только, уступая усиленной настойчивости папы, время от времени исполнял некоторые его части. До нас не сохранился акт дара Карла, — в биографии Адриана он составлен на память и притом назван не даром, a Promissio donationis. Между тем как в Риме льстили себя надеждой, что Карл передаст престолу св. Петра экзархат, Венецию, Истрию, Сполето и Беневент, Парму, Региум, Мантую, Корсику и еще некоторые места, ибо в таких размерах понималось там Promissio donationis [310] ; сам Карл занялся введением в Италии франкского устройства. Именно, назначил своих графов для управления, поставил по городам гарнизоны и послал своих уполномоченных (missi) для принятия под франкскую власть лангобардских городов. Хотя папа жаловался на королевских миссов, «которые передавали ему только епископии и монастыри, да ключи от городов, не передавая власти над населением», но Карл, совершенно иначе понимая свои задачи относительно Италии, не обращал внимания на домогательства папы. По его взглядам, он стал наследником лангобардских королей и светским властителем Италии, между тем как его отец считал себя лишь защитником Церкви и предпринимал походы в Италию в интересах папы.

309

Anastasii. Vita Hadr.; Abel. Jahrb. 128.

310

Vita Hadriani. P. 186.

Дальнейший ход событий направлялся здесь по такому пути, какой не был предусматриваем ни королем Пипином, ни папами. После пленения Дезидерия и принятия на себя титула лангобардского короля Карл (774) на некоторое время оставляет итальянские дела и сосредоточивает свое внимание на Германии, где, между прочим, вел 30-летнюю войну с саксами. Между тем как Рим и часть Италии, фактически освободившись из-под власти византийского императора, начали жить самостоятельными интересами и сознавать себя как нечто отдельное от империи и не находящееся с ней в неразрывной связи [311] , широкий размах внешней политики Карла и его завоевания в Восточной Европе привели его к мысли о высочайшей в мире узурпации — о перенесении титула императора, носителем которого были византийские цари, на короля франкского. Это событие, подготовленное тайными переговорами и сношениями с Римом, совершилось в 800 г. и будет изложено в своем месте.

311

С 781 г.

в Риме перестали обозначать хронологию годами императора.

Походы Каролингов в Италию сопровождались громадными последствиями, которые должны оцениваться не только с точки зрения местной итальянской, но и общеевропейской истории. Пробудив освободительное движение и вызвав в городах и в Церкви стремление к организации местных сил и к борьбе с чуждыми элементами, эти походы вместе с тем должны были вызвать реакцию в тех провинциях, которые подверглись к тому времени уже значительной эллинизации. Господству Византии в Италии нанесен был сильный удар в половине VIII в., но сфера ее политического и культурного влияния в Южной Италии нисколько не ослабела и в IX в. византийские императоры снова выступают с притязаниями на господство в Средней и Северной Италии. Таким образом, с потерей экзархата Византия далеко не утрачивала своих владений в Италии, а, напротив, продолжала владеть на юге двумя территориями, организованными в фемы по образцу других провинций, и, кроме того, на севере удерживала за собой береговую область с городом Венецией. Отношение императора Константина V к тем событиям, с которыми мы ознакомились, было бы совсем не понятно, если бы мы не обратили внимания на те области, на которые после потери экзархата усилилось политическое и культурное влияние Византии.

После похода Карла Италия представляла собой, за исключением областей франкских и церковных, еще две лангобардские области: герцогства Сполето и Беневент. Первое, правда, скоро подчинилось Каролингам, но Беневент, защищенный горами Абруццо с севера, мог долее удерживать самостоятельность. Собственно византийские владения после 754 г. представляли собой две группы земель: береговая полоса с Неаполем в центре и две южные оконечности полуострова, Калабрия и Отранто, или герцогство Калабрия. Последнее, несмотря ни на какие политические превратности, остается верным Византии и сохраняет свою особность по языку и обряду, как принадлежащее к Восточной империи и к Церкви. Хотя беневентские герцоги, расширяя свои владения к югу, в конце VII в. отняли у Византии Бриндизи, Тарент и Отранто, но за империей оставался еще город Галлиполи, которым и ограничивались здесь ее владения. Но зато в нынешней Калабрии они владели всей гористой местностью у Мессинского пролива. Стоит заметить здесь, что именно с этого времени имя Калабрии стало употребляться в новом значении, будучи перенесено с восточной оконечности полуострова на западную и заменив прежнее имя Бруттии. Византийская фема Калабрия обозначала, таким образом, совокупность владений империи у Тарентского залива. В административном отношении византийское герцогство, или дукат Калабрия, было в зависимости от фемы Сицилия. После падения экзархата главным представителем византийской власти на Западе был стратиг Сицилии, и Сиракузы рассматривались как столица всех южноитальянских владений Византии. Со времени Константа II, который сам прожил в Сиракузах шесть лет с целью организовать администрацию и защиту Южной Италии, Сицилия и Калабрия составляли одно неразрывное целое в административном и финансовом отношении. Во время иконоборческой борьбы Калабрия присоединяется к Сицилии и не разделяет оппозиции против иконоборческих императоров остальной Италии. В административном «церковном» отношении она введена в зависимость Константинопольского патриархата, будучи по языку и богослужению страной греческой.

В Средней Италии влияние греческого языка было далеко не так сильно. Хотя в VIII в. произошла большая эмиграция в Италию греческих монахов, но в большинстве это были люди, стоявшие во вражде к византийскому светскому и духовному правительству, и потому влияние их не могло быть продолжительным и устойчивым. Между тем южноитальянское и сицилийское духовенство сохраняет все связи с Константинополем и играет в этом отношении деятельную роль на соборе 787 г. Твердое положение, занимаемое в Сицилии и Калабрии, позволяло императору не покидать надежды на возвращение экзархата и на завоевание церковных владений. Пока не наступила пора начать серьезную войну на юго-западной окраине, защита этих отдаленных владений лежала на стратиге Сицилии. Нужно думать, что в его распоряжении были значительные военные силы. Патрикий и стратиг Сицилии не раз объявлял себя императором, таков Сергий в 718 г., таков Елпидий в 781 г.

В истории борьбы за итальянские владения важное значение принадлежит также дукам Неаполя. Под властью их была береговая полоса от Палермо до Террачины. После падения экзархата в Неаполе находим дуку Григория в чине спафария, который управляет своей областью в зависимости от патрикия — стратига Сицилии. Неаполитанское духовенство то стояло на стороне папы и под его духовной властью, то склонялось к константинопольскому патриарху. К концу VIII в. Неаполь стремится к независимости, первым автономным дукой был Стефан, соединивший потом в своих руках и церковную власть. По его смерти власть над Неаполем перешла к его сыну, а потом к зятю. Номинально признавая власть императора, неаполитанский дука тем не менее преследует задачи политического отделения от Византии. Так постепенно исчезает на монетах изображение императора и заменяется патроном города св. Ианнуарием. Политическая судьба Неаполя зависит от его северного соседа, беневентского герцога; в борьбе с Беневентом выработался у неаполитанцев местный патриотизм. Ввиду постоянной опасности с севера беневентские дуки дорожили своими отношениями к Византии и нередко искали союза и помощи у сицилийского стратига. Такие отношения продолжались здесь до начала IX в., когда арабы начали делать высадки и завоевания в Сицилии и Южной Италии.

Падение лангобардского королевства в 774 г. не сопровождалось непосредственными последствиями для Южной Италии, хотя она находилась под властью лангобардов. Главнейше здесь господствовал герцог Беневента, владения которого после каролингских походов нисколько не сократились, и сам герцог, приняв титул князя, продолжал быть представителем лангобардского независимого народа в Италии. На северо-западе это княжество граничило с Римским дукатом, причем лангобарды господствовали долиной р. Лирис и владели городами Сора, Арпино и Арче; к северо-востоку, к Адриатике, граница поднималась еще более к северу и шла несколько выше Ортоны по р. Пескара, соприкасаясь здесь с герцогством Сполето. Обнимая собой владения Неаполитанского дуката в Кампании, Беневентское герцогство на юге граничило с византийским дукатом Калабрия и с фемой Сицилия [312] . Здесь граница между византийскими и лангобардскими владениями от В. к 3. шла немного северней Amantea и затем по Тарентскому заливу до Бриндизи. Положение Беневента и всегда было несколько исключительное, т. к. Беневент был почти недоступен для лангобардского короля, пока пути сообщения между Равенной и Римом были во власти Византии. Вследствие этого герцогская власть была в Беневенте наследственная в одной семье, между тем как на севере герцоги назначались королем; в Беневенте все административные чины зависели от герцога, между тем как на севере они назначались королем и ему давали отчет в своей деятельности. Политическая борьба из-за преобладания, начавшаяся между римским престолом и империей, давала герцогу Беневента полную возможность воспользоваться этой борьбой в интересах своего герцогства.

312

Для вопроса об южноитальянских владениях Византии см.: Iules Gay. L’Italie M'eridionale et l’Empire Byzantin. Paris, 1904. P. 5–48. Там же географические карты Южной Италии; Spruner-Menke. Hand-Atlas. N. 21.