История военно-окружной системы в России. 1862–1918

Ковалевский Николай Федорович

Списочный состав генералов, офицеров и нижних чинов по округам на 1 апреля 1912 г. [656]

В дальнейшем, в течение 1912–1914 гг. переброска войск с западных границ ускорилась. Одновременно усиливались Московский и Казанский округа, выполнявшие роль мобилизационной базы как для Западного, так и для Дальневосточного театров. Всего за период с 1910 по 1914 г. в Варшавском округе численность войск снизилась на 91 батальон, в Виленском – на 37 батальонов и увеличилась в центральных округах – в Московском на 28 батальонов, в Казанском – на 51 батальон.

656

Составлено по: Военно-статистический ежегодник за 1912 год. СПб., 1914. С. 29–55.

К лету 1914 г. дислокация русской армии представляла собой картину, отраженную в таблице 24.

Таблица 24

Дислокация русской армии по округам в первой половине 1914 г. [657]

К

этому же периоду силы кавалерии распределялись по округам следующим образом (таблица 25).

657

Зайончковский A.M. Указ. соч. С. 107–109.

Таблица 25

Распределение кавалерии по округам в первой половине 1914 г. (без учета льготных второочередных казачьих частей) [658]

Кроме того, по боевому расписанию 1910 г. намечалось сформировать 8 казачьих дивизий и 14 отдельных второочередных и 28 полков третьеочередных полков – всего 454 казачьи сотни. Помимо первоочередных пехотных дивизий при мобилизации развертывались 32 второочередные дивизии, в основном в европейских округах империи. Новая дислокация войск несколько усиливала Дальневосточный театр (к началу 1913 г. в составе Приамурского округа числилось 128,2 тыс. нижних чинов, в Иркутском – 68 тыс., в Омском – 17 тыс.) [659] , а за счет накопления солидного резерва в Казанском округе (320 батальонов) могли быть своевременно усилены также Кавказский и Туркестанский театры военных действий. С другой стороны, плотность войск в западной зоне (к западу от линии Петербург – Москва – Харьков – Азовское море) снизилась: теперь здесь было сосредоточено 59 % всей пехоты вместо 70 % по старой дислокации. Свыше 50 % кавалерии по-прежнему было сосредоточено на западных границах империи.

658

Зайончковский А.М. Указ. соч. С. 109.

659

Военно-статистический ежегодник армии за 1912 год. С. 49, 51, 53.

Перемены в дислокации во многом были вызваны потребностью усовершенствовать громоздкую систему мобилизации. Еще по мобилизационному расписанию № 18 1902 г. не существовало территориальной системы комплектования, что требовало сложной переброски новобранцев и мобилизованных. 42,5 % всего личного состава армии дислоцировалось в трех западных округах – Виленском, Варшавском и Киевском, тогда как, например, доля войск Московского военного округа составляла лишь 8 %, а Казанского – 2 % [660] . Только 12,5 % из их числа назначались в войска в пределах местного военного округа. Трудно было рационально использовать запасных первого разряда, то есть молодые возраста, для укомплектования первоочередных частей. Особенно плохо была поставлена система частных мобилизаций, очень неравномерно давившая на различные регионы России.

660

РГВИА. Ф. 2000. On. 1. Д. 6659. Л. 25.

Последнее мобилизационное расписание № 19 («Расписание 1910 года») строилось на принципиально иных началах: европейские округа и Кавказский округ переводились на территориальную систему комплектования и делились на полковые, дивизионные и корпусные районы укомплектования. Вся потребность армии по расписанию 1910 г. для приведения ее на военное положение исчислялась в 2 292 000 человек. 97 % этой потребности в Европейской России покрывалось за счет местных запасных. Лишь сибирские округа, Приамурский и Туркестанский округа, не имевшие достаточных людских ресурсов, получали часть полковых районов укомплектования Казанского округа, а также ресурсы из европейских округов. Имели значение и сохранявшиеся национальные ограничения в укомплектовании армии.

Новая дислокация и система комплектования давали впечатляющий выигрыш в скорости мобилизации. В пограничных европейских округах (Виленском, Варшавском, Киевском и Одесском) она даже превысила аналогичные показатели в пограничных округах Германии (4–6 дней для войск первого эшелона с обозами против 7 дней в Германии). Сроки готовности кавалерии с обозами составляли 2–4 дня. Второлинейные округа (Петербургский и Московский) мобилизовали войска с обозами к 5—8-му дню, резервные (Казанский, Омский, Иркутский) к 6—11-му дню (для войск Дальнего Востока к 6—21-му дню). Около 50 % второочередных дивизий отмобилизовывались не позднее 14 дней, а остальные в Европейской России – от 14 до 28 дней.

Проверки мобилизационной готовности кадровых частей, проводившиеся во всех округах в предвоенные годы, показали хорошие результаты. В частности, в Омском военном округе мобилизационная документация, запасы и имущество содержались в должном порядке. Пробные посадки в вагоны также показывали готовность частей к походу, так же как и учреждений, ответственных за оборудование сборных пунктов, расквартирование и довольствие отправляемых войск [661] .

Однако выигрыш в быстроте мобилизации оборачивался потерей времени на сосредоточение войск в исходных районах: объем перевозок на запад первоочередных частей теперь существенно возрос. Именно для этой цели район развертывания русской армии отодвигался далеко на восток, а в жертву врагу приносились десять западных губерний.

Сторонников новой дислокации это не смущало. Популярно ее преимущества изложил делопроизводитель ГУГШ и известный военный историк полковник В.Ф. Новицкий, доказывавший, что в условиях огромной страны со слабо развитой транспортной сетью невозможен иной вариант без существенной потери в скорости мобилизации. Новицкий ставил мобилизацию во главу угла всех подготовительных мероприятий к войне: она, по его мнению, важнее, чем сооружение укреплений по периметру границы (они так или иначе преодолимы для превосходящего по силам врага) и даже потеря нескольких западных губерний в начале войны (все равно населенных «враждебным элементом»). Напротив, «нынешняя система пограничного кордона, которая будто бы что-то прикрывает, что-то обеспечивает», «в действительности лишь подвергает значительную часть нашей армии неминуемому поражению» [662] . «Не лучше ли отдать эту часть территории без боя, чем оставить ее в руках противника после боя, но неудачного?» – риторически вопрошал он [663] . Как считал Новицкий, основную группировку войск следовало сосредоточить в Московском, Петербургском округах и во внутренних губерниях Виленского, Варшавского, Киевского и Одесского округов. Новая дислокация делала излишней и систему крепостей на западных границах империи, тем более что министр В.В. Сухомлинов был убежден: против новейших артиллерийских средств противника они не могли устоять. «Поглощая громадные суммы, – заявлял он, – назначения своего они (крепости. – Авт.) не выполняли» [664] .

661

Копылов В.А., Милюхин В.П., Фабрика Ю.А. Сибирский военный округ. Первые страницы истории (1865–1917). Новосибирск, 1995. С. 174, 175.

662

Новицкий В.Ф. На пути к усовершенствованию государственной обороны. СПб., 1909. С. 85.

663

Там же. С. 86.

664

Сухомлинов В.А. Воспоминания. С. 144.

Помимо собственно оперативно-стратегических соображений, новая дислокация войск более адекватно отвечала и потребностям властей в использовании их для борьбы с революционным движением в малочисленных внутренних военных округах. Как заметил А.А. Керсновский, она отвечала «стремлению Столыпина иметь под рукой войска на случай беспорядков в Центральной промышленной области и Поволжье» [665] .

Однако на этом изменения стратегических планов развертывания, а вслед за ними и дислокации войск не закончились. В последние предвоенные годы под воздействием внешних (секретная мобилизация австро-венгерской армии против России в начале 1912 г.) и внутренних (реформирование армии и интенсивные поиски новых решений в ГУГШ и окружных штабах) обстоятельств план развертывания и первоначальных действий русской армии претерпел существенные изменения. В начале 1912 г. Ю.Н. Данилов уже признавал «вред, приносимый внедрением в подготовительные к войне работы исключительно оборонительных тенденций». При условии, когда основные силы Германии в начале войны будут направлены против Франции (так называемый легкий случай), он допускал «вынос стратегического развертывания наших армий вперед, насколько то будет возможно» и переход к «решительным действиям» [666] .

665

Керсновский А.А. Указ. соч. Т. 3. С. 137, 138.

666

Архив ИВИ МО. Ф. 215. Оп. 257. Д. 2. Л. 20, 21.

После длительного письменного обсуждения вариантов развертывания 15 февраля 1912 г. начальники штабов европейских округов были собраны в Москве на совещание «для обсуждения всех вопросов, связанных с подготовкой к войне с державами Тройственного союза» [667] . В работе совещания под председательством генерала от кавалерии Я.Г. Жилинского приняли участие начальники штабов Варшавского (генерал-лейтенант Н.А. Клюев), Виленского (генерал-лейтенант А.Б. Преженцов), Киевского (генерал-лейтенант М.В. Алексеев), Петербургского (генерал-лейтенант барон А.Ф. фон ден Бринкен), Одесского (генерал-лейтенант Ф.Н. Васильев), Московского (генерал-лейтенант Н.И. Протопопов) и Казанского (генерал-лейтенант Н.Е. Светлов) округов, а также генерал-квартирмейстер Генерального штаба (генерал-майор Ю.Н. Данилов), окружные генерал-квартирмейстеры, начальник управления военных сообщений ГУГШ (генерал-лейтенант Ф.Н. Добрышин) и другие ответственные лица.

667

Там же. Л. 42.

Начальникам окружных штабов было предложено составить перечень «каких-либо вопросов, возникших во вверенном вам штабе» для обсуждения на совещании [668] . Некоторые из них откликнулись не только составлением перечня вопросов, но и предложением альтернативного плана развертывания, как это вновь сделал начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант Алексеев. По его мнению, план ГУГШ, основанный на мобилизационном расписании 1910 г., не учитывал последних изменений во внешнеполитической обстановке, а именно: ожидаемый в начале войны нейтралитет Италии и Румынии, почти обязательное активное участие в войне Англии на стороне врагов Германии и потому почти невероятное нанесение Германией главного удара по России. В связи с этим Алексеев предлагал «подвергнуть тщательному пересмотру общую идею войны и разрешить ее в том смысле, что Россия в первый период войны наносит главный удар Австро-Венгрии, назначая для выполнения этой задачи возможно большие силы», оставив против Германии только силы прикрытия (до шести корпусов) [669] .

668

Там же.

669

Архив ИВИ МО. Ф. 215. Оп. 257. Д. 2. Л. 44–46.