История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2.
Шрифт:
Самая высокая категория с точки зрения городского права оставалась за колониями и муниципиями римских граждан. Сначала римские колонии представляли собой замкнутые поселения римских горожан. Они были созданы по военным, политическим или социальным мотивам и сохраняли узкие римские правовые рамки. Процесс колонизации Римской Республики в основном, хотя и с некоторыми модификациями и интервалами, продолжался вплоть до Траяна. Начиная с Клавдия принцепсы начали титулярно присваивать ранг колоний, начиная же с Адриана этот способ принял еще большие размеры. Рангом муниципий награждались прежде всего старые городские поселения, в которых проживало много римских граждан. Присуждение ранга колонии равнялось признанию автономии самоуправления
Не узаконенную с точки зрения городского права особую форму представляли собой чрезвычайно важные экономически и функционально лагерные поселения у больших легионерских крепостей. Из группы торговцев, ремесленников, проституток и других, обычно сопровождающих легионы лиц, с течением времени возникли перманентные, иногда включающие многие тысячи человек, поселения с улицами, мастерскими, складами, кирпичными заводами, термами, водопроводами и площадями. Но как не велико было значение подобных поселений, они не являлись привилегированными с точки зрения городского права.
Общее число всех городских поселений Римской империи составляло от 1 000 до 2 000. Среди них по статистике Фр.Виттингхофа находилось более 600 колоний и муниципий, которые, правда, были сильно рассеяны. Из них «в Испании 160, среди них вероятно 130—135 муниципий, в Северной Африке около 200, среди них около 120 муниципий, на Дунае от Реции до Мезии... — около 60». На греческом Востоке Рим незначительно изменил общую структуру городов. Немногие созданные при принципате колонии и поселения пополняли и укрепляли старую сеть. Только по политическим, административным или религиозным соображениям, когда город, например, становился хотя бы временной резиденцией принцепса, столицей провинции или центром императорского культа, он получал продолжительные стимулы. В общей сложности они были гораздо слабее, чем на Западе империи.
Для эпохи принципата понятие «город» охватывало как маленький город, так и город мирового значения. Если взять за основу расчеты Ф. Кольба, то, естественно, преобладали маленькие города с числом жителей между 2 000-15 000. Гораздо меньшим было число средних городов, имеющих от 15 000 до 25 000 жителей, и городов, насчитывающих 25 000—50 000. К последним принадлежат важные торговые и портовые города, столицы провинций, а также города, наделенные особыми административными или экономическими функциями, такие, как Остия, Нарбонна, Лондон, Трир, Гадес, и все центры на восточном побережье Малой Азии. И только горстка городов значительно превысила рубеж в 100 000 жителей: Александрия, Антиохия, Карфаген и, естественно, сам Рим.
Такими же различными были и городские территории. Некоторые греческие полисы, особенно такие эллинистические центры, как Антиохия на реке Орон или Никея в Вифинии, занимали площадь свыше 10 000 км2 и включали также многочисленные деревни и усадьбы. В регионах с большой плотностью городов, как, например, в Греции или на западном и южном побережье Малой Азии, связанные с полисом территории редко были удалены от городского центра больше, чем на дюжину километров.
Вмешательство имперской политики в жизнь городов, обыденных решений принцепса отчетливо выразилось в создании нового института: с начала 2 в.н.э. в городах империи появляются так называемые кураторы, которых назначал сам принцепс. Их первейшей обязанностью был контроль за городским хозяйством. Эти представители имперской администрации, которые исполняли свои обязанности по нескольку лет, являлись лицами высокого социального престижа — сенаторы, всадники или провинциальные верховные жрецы. Только когда этот институт стал правилом и потребность в кураторах возросла, эту должность начали доверять представителям соответствующего города. С небольшими изменениями она сохранилась до падения империи. Однако, какими бы ощутимыми и обременительными для городского финансового
Гораздо важнее оказались те структурные изменения, которые повлекло за собой римское господство в различных частях империи. Так, в Греции при принципате проходил последовательный процесс концентрации. Новые городские объединения или привилегированные города, такие, как Никополь, Амфисса, Патры, Тегея, Мантинея, поглотили маленькие, но самостоятельные соседние объединения поселений. Очевидно, целью такой структурной политики было создание больших, работоспособных политических и административных ячеек, которые могли бы справиться со всеми своими задачами. Численное сокращение полисов в Греции поэтому не означало сокращения городской жизни.
Для Малой Азии характерен процесс концентрации совсем другого рода. Там прежде всего старые метрополии и портовые города приняли на себя большой приток населения, маленькие струйки которого привели к образованию на западном побережье целой цепи больших городов с населением от 50 000 до 100 000 человек. Привлекательность этих центров заметна даже сегодня: рядом со старыми святилищами и новыми роскошными храмами находились многочисленные городские гражданские сооружения, термы, окруженные колоннадами, великолепные улицы, стадионы, сооружения для скачек, театры, которые могли приобщить большую часть населения к городской жизни. По сведениям Ф.Кольба, в провинции Азия к началу 2 в.н.э. было не менее 282 городов, тогда как в Македонии их насчитывалось 150, а в Тракии — 23.
Египет занимал особое место в рамках римского процесса урбанизации. Страна является лучшим доказательством того, что Рим никогда не хотел унифицировать испытанную и эффективную организацию управления с римско-италийской моделью. Так, в Египте старые племенные округа с их метрополиями, кроме особого случая с Александрией, остались важнейшими ячейками римской администрации. Творение Адриана Антинополь, единственное римское новообразование, выходит за рамки существующего там порядка. Приспособление к имперским принципам самоуправления последовало только в 3 в.н.э.
На общей территории римской Северной Африки число городов оценивается в размере около 500—600, причем, как правило, речь идет об очень маленьких единицах. Почти 200 из них сконцентрированы в провинции Проконсульская Африка. Массовому скоплению здесь и на побережье противостоит относительно небольшое число городов в районе современного Марокко, среди которых находится такое впечатляющее место, как Волюбилис. Выдающимися городскими римскими центрами на севере Африки являлись между тем Карфаген (около 300 000 жителей), Цезарея, столица провинции Мавритания (около 90 000 жителей), Лепта Магна на побережье Большого Сирта (около 80 000 жителей), Гадрумет (около 25 000 жителей) и Тамугади (около 15 000 жителей). Цифры показывают, что римские провинции в Северной Африке достигли при принципате высшей точки урбанизации.
Подобная же концентрация городских поселений была при принципате на Иберийском полуострове. Главнейшие центры сконцентрировались там на юге страны, в Бетике, потом на южном побережье и в окрестностях Эбро, тогда как западное и северное побережье, а также внутренняя часть страны позволяют обнаружить только точечные признаки урбанизации. Такие же различия относятся и к Галлии. Тогда как провинция Нарбоннская Галлия в районе Прованса выделялась цветущими и богатыми городскими поселениями, положение в трех галльских внутренних провинциях характеризуется выраженной дихотомией. Правда, там тоже были большие поселения, которые иногда занимали площадь в сто и более гектаров, однако они находились южнее линии Трир—Руан, тогда как севернее этой линии только Адуатука (Тангеры), Гезо-риак (Булонь) и Багак (Баве) представляли собой заметные центры. Только в зоне Рейна снова встречается целый ряд значительных городов.