История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2.
Шрифт:
Если даже в этой легенде присутствует явно христианское преобразование античного представления о том, что Бог определил место для основания города или одобрил его, все равно при освящении города были соблюдены традиционные ритуалы. В 328 г.н.э. место было объявлено собственностью богов; жрецы и звездочеты проводили церемонию, в которой участвовал также неоплатоник Сопатр. Торжественное освящение произошло 11 мая 330 г.н.э., дата, которая впредь всегда торжественно отмечалась как дата основания города.
Город Константина годами был центром строительной деятельности как региона, так и Империи.
На месте рынка северовского города были воздвигнуты храмы Рее, богине-покровительнице Константинополя, и Тихе, покровительнице Рима. Между этим центром, названным Августейоном, и Мраморным морем вырос императорский дворец. На западе города был построен круглый форум Константина, в середине которого стояла колонна из порфира, держащая огромную, частично позолоченную статую императора в короне с лучами. В основании колонны были помещены христианские реликвии. В рамки этой концентрической постройки входили также христианские церкви, как, например, церковь Ирины у Августейона и церковь Софии у императорского дворца; в целом для фазы основания Константинополя характерно соседство храмов для староверов и церквей для христиан.
Константин хотел сделать свою новую столицу равной Риму по своей внутренней структуре. В Константинополе, как в Риме, было семь холмов, и он так же, как Рим, разделялся на 14 кварталов. Особенно примечательным было преимущество с административно-правовой точки зрения. Константинополь со всей своей городской территорией был выделен из диосеза и провинции и освобожден от всех налогов. Император возвел архона города в ранг проконсула, то есть в гот же ранг, которым обладали наместники соседних провинций.
Константин не довольствовался тем, что новый город с 330 г.н.э. привлек в свои стены большое число чиновников и функционеров системы. Событием первостепенной важности было то, что император здесь тоже создал сенат сначала из 300 человек и всеми силами старался заманить в Константинополь лиц, присутствию которых он придавал большое значение. Для них были построены дома; наличие дома в Константинополе было также предпосылкой получить право на аренду владений из императорской собственности на Востоке Империи. Благодаря строительству библиотеки и основанию нового университета город превратился в духовный центр Востока. Наконец, жители города, как и римляне, получили бесплатное обеспечение зерном.
Таким образом, Константинополь стал новым, вторым Римом. Но этот второй Рим был Римом без республиканских традиций и по своей сути только новоримским обрамлением для синтеза эллинистических, позднеантичных и христианских элементов. С любой точки зрения Константинополь был создан как антитеза Риму и как «сильнейшее отрицание римской сущности» (Якоб Буркхардт). Чем больше энергии было отдано второму Риму,
Константин и христианство
«Вечная святая набожность нашего Бога не допустила, чтобы род человеческий продолжал блуждать в потемках, и не позволила, чтобы ненавистная злонамеренность некоторых людей взяла верх, а захотела, чтобы они вернулись к законам справедливости. Я узнал это из многочисленных примеров и испытал также на самом себе. Ибо раньше во мне были вещи, которым не хватало справедливости, и я думал, что высшая сила не видит, что происходит в моем сердце. Что за конец имело бы это, о чем я говорю? Только один, который полон зла. Но всемогущий Бог, живущий на небе, послал то, чего я не заслужил. Нельзя ни выразить, ни сосчитать, что он в своей небесной милости дал мне, его рабу» (Оптат Милевский «Против донатиста Пармениана»). Так в августе 314 г.н.э. Константин описал свое религиозное представление и религиозное развитие в письме к католическим епископам, собравшимся в Трире для улаживания спора с донатистами. Это развитие в поисках могущественного покровителя и бога привело его в конечном результате к Христу.
В примере Константина развитие религиозных убеждений человека, с одной стороны, определялось необычной религиозно-политической ситуацией и формировалось под влиянием изменения политических рамочных условий, а также стремлением к политическим целям, с другой — оказало глубокое воздействие на историю Римской Империи в целом. Тесная связь религии и политики, которая еще раз была углублена в системе тетрархии Диоклетиана, получила теперь совершенно новый масштаб. Неожиданные перемены в религиозно-политических решениях Константина объясняются этой связью.
Поворот Констатина к христианству не стал «обращением» в смысле апостола Павла, переживание перед сражением на Мильвийском мосту не явилось для императора «Дамаском». Политик Константин не был готов к той последовательности в религиозной сфере, которую могли ожидать от него христиане. Античный человек, смотрящий на серебряный медальон из Тицина 315 г.н.э., больше обращал внимание на традиционную волчицу с близнецами на большом щите правителя, то есть демонстративное признание преемственности римских мифов, чем малозаметную монограмму Христа на императорском шлеме. И арка Константина не носит ни одного христианского символа, а наоборот, элементы традиционной мифологии и религии.
Несмотря на однозначную сдержанность и плюралистичность религиозной политики, Константин неоднократно подчеркивал свою общность с христианством. Этот бесцеремонный политик с самого начала был вынужден учитывать все факторы динамического политического силового поля и идеологически драпировать свою борьбу зa единоличную власть. Одновременно он позволял христианской стороне втягивать себя во внутрицерковные конфликты и часто свое поведение в подобных спорах ориентировал на политическую своевременность. Это с особой четкостью проявилось в первом внутрицерковном конфликте, с которым он столкнулся, — в донатистском споре.