История времен римских императорв от Августа до Константина. Том 1.

Крист Карл

В этих надписях всегда преобладают перечисления магистратур и функций. Только в очень редких случаях содержатся конкретные биографические данные, которые восхваляют индивидуальность почитаемого и прославляют его особые заслуги на войне или в администрации. Наоборот, чаще подчеркивается благосклонность принцепса, тот факт, что сенатор был избран в магистратуру как кандидат принцепса, получил от него награды и определенный чин или приобрел дополнительный престиж как его сопровождающий.

Хотя влияние принцепса на назначение сенаторских магистратур было решающим, сенат сохранял определенную свободу действий при назначении на эти должности с тех пор, как выборы от комиций перешли к сенату. В 14 г.н.э. Плиний Младший в своем письме описывает непорядки,

которые возникали в его время: «В день выборов все требовали таблички для тайного голосования. Мы уж давно превзошли беспорядок народных собраний своим шумным открытым голосованием. Никто не соблюдал регламента, никто не молчал, никто не умел с достоинством оставаться на своем месте. Со всех сторон разносился дикий, неблагозвучный крик, все пробивались со своими кандидатами, в середине образовывались многочисленные группы и царил невообразимый беспорядок; мы очень отдалились от обычаев наших отцов, у которых все было упорядочено, умеренно и спокойно, соблюдалось достоинство и приличие.

Есть старые люди, от которых я часто мог слышать, как раньше проходили выборы: при названии имени кандидата глубокая тишина; он лично говорил сам за себя, давал отчет о своей жизни, вызывал свидетелем или сторонником того, под началом которого проходил военную службу или при ком он был квестором и, если возможно, выступали оба. К этому он добавлял некоторых лиц, которые ему оказывают поддержку; все говорили с достоинством и кратко. Это приносило больше пользы, чем просьбы. Иногда кандидат говорил о происхождении или возрасте, или образе жизни своего вербовщика; сенат слушал это с серьезностью моралиста» (Плиний. «Письма».3,20). Против разнообразных злоупотреблений при выборах, приглашений на изысканные пиры, подарков и взяток выступил Траян: «Он ограничил в законе против коррупции задачи кандидатов, эти постыдные и бесславные задачи; он также обязал их вкладывать треть унаследованного состояния в земельную собственность, т.к. считал неприличным, — и это так и было, — чтобы люди, претендующие на почетные должности, рассматривали Италию и Рим не как свое отечество, а как путешественники считали их постоялым двором».

Особое положение патрициев было уже отмечено. Эти представители старой римской аристократии постоянно находились под угрозой потерять единственный в своем роде социальный престиж. Еще Цезарь в 45 г. до н.э. получил право назначения новых патрициев. Август, который, по закону Сения (30—29 гг. до н.э.), получил такую же компетенцию, возвысил 60 сенаторов в патрициат; следующий поток назначений последовал в 48 г.н.э. при Клавдии. Однако эти регенеративные попытки не принесли успеха, «Новый патрициат» юлиевского и клавдиевского происхождения в конце II в.н.э. появляется очень редко.

По мнению патрициев, особо высоким авторитетом пользовались потомки республиканских консулов. Они чувствовали себя выше семей, выставивших консула, только после 14 г.н.э., который не мог похвастаться народными выборами в комициях. Новым человеком в прямом смысле этого слова был тот сенатор, который первым из своей семьи получил консулат. Сенат был подразделен на группы по рангу, например, консуляров, преторов и квесторов, т.е. в зависимости от высоких магистратур, которые до этого занимали отдельные сенаторы.

Состав сената изменялся многократно. При Августе и Тиберии из 600 сенаторов около дюжины происходили из провинций, как правило, из старых романизированных областей Нарбоннской Галлии и Бетики. Начиная с Клавдия, доля этой группы постоянно возрастала. Добавились новые сенаторы из провинций Африка, Азия и Галация, однако еще при Антонине Пие большинство представляли сенаторы италийского происхождения. С другой стороны, по данным В.Экка, нет уверенных доказательств того, что какая-нибудь семья из обеих германских провинций Реции и Норика поднялась в сенаторское сословие.

Этот процесс распространения почетного права на внеиталийские силы проходил не без сопротивления. Тацит приводит возражения по поводу уже упомянутого выступления Клавдия

в 48 г.н.э. в защиту этого права для галлов: «Одни уверяли, что Италия еще не упала так низко, чтобы быть не в состоянии пополнить сенат своей столицы. С давних времен для этого хватало ее уроженцев. И нам нечего стыдиться этого древнего установления. Еще и сейчас упоминаются славные деяния, которые совершили сыны Рима в добрые старые времена во имя его величия и славы. Разве недостаточно того, что венеты и инсбуры проникли в курию? Должны ли также толпами валить иностранцы и делать из нас пленников? Какие почести останутся для людей благородного происхождения, или какой еще незажиточный человек из Лация станет сенатором? Всем завладеют те богатые галлы, чьи деды и прадеды с оружием в руках сражались против наших войск, будучи вождями враждебных племен, которые Божественный Юлий Цезарь осаждал в Алезии. Это все события недавнего прошлого. А как же обстоят дела сейчас, когда мы еще помним о тех, кто был уничтожен под Капитолием руками тех самых галлов? Пусть они носят имя граждан, но они не должны позорить знаки отличия сенаторов, почетные знаки высших государственных сановников!» (Тацит. «Анналы», XI,23,2).

В сообщении Тацита также упоминаются материальные предпосылки принадлежности к сенату. Плиний Младший является тем сенатором, о состоянии которого мы лучше всего проинформированы благодаря его обширной переписке. Он не принадлежал к числу самых богатых сенаторов принципата, и его нельзя сравнить с теми собратьями по сословию, состояние которых оценивалось в сотни миллионов сестерциев, а также и с теми, кто имел в провинции обширные земли.

Между тем со своим состоянием в 20 миллионов сестерциев он принадлежал к богатым сенаторам эпохи Траяна. Не считая семейной собственности, скопил это состояние из наследства своего дяди, Плиния Старшего, и из своих трех браков. Только его поместья на озере Комо и у Тиферна Тиберина в Умбрии оцениваются Р.Дункан-Джонсом в 17 миллионов сестерциев. Важную роль в финансовом положении Плиния сыграли и другие наследства и завещания, которые принесли ему более 1,5 миллионов сестерциев.

Тем не менее Плиний делал дарения как корпорациям, так и отдельным лицам на сумму, превышающую 2 миллиона сестерциев. Это были пожертвования на библиотеку его родного города Кома (1 миллион сестерциев), средства на обслуживание этой библиотеки (100 000 сестерциев), пожертвования на питание 175 детей (500 000 сестерциев), а также выплаты на неизвестную сумму храму в Тиферне Тиберине. К этому нужно добавить оставленные бездетным человеком после смерти деньги на содержание 100 вольноотпущенников, а также на бани в Коме. Таким образом, вполне реально оценить общую сумму его известных пожертвований более, чем в 5 миллионов сестерциев. Конечно, не следует обобщать структуру состояния, экономическую активность в аграрном секторе и необычайную щедрость этого человека, однако они конкретно указывают на тенденции, на которые ориентировались сенаторы при принципате.

Армия

Еще Август предопределил направление развития отношений между принцепсом и армией, а также политическую и общественную роль войска при принципате. И последующие принцепсы никогда не забывали, что своим положением они обязаны войску. Даже такие невоенные люди, как Клавдий или Домициан, были вынуждены искать прямых контактов с армией, а также сохранять и налаживать тесную связь со всеми римскими войсками и формированиями.

Ежегодное принесение армией присяги принцепсу и его дому, присутствие изображений правителя на штандарте всех лагерей и крепостей, постоянное несение портрета принцепса впереди всех военных соединений специальным знаменосцем, выпуск все новых серий монет, прославляющих армию и ее успехи, многочисленные алтари и надписи, посвященные принцепсу и его дому, — все это может показаться современному человеку чистой формальностью. В римском мире они были конкретным выражением приверженности и лояльности.