История всемирной литературы Т.2
Шрифт:
В предисловии («Прологе») к своему труду Иоанн указал на значительные трудности перевода этого сочинения с греческого на «славянский» язык. Греческий оригинал был вообще весьма сложен, особые затруднения представляла передача его философской и догматической терминологии, отвлеченных понятий и умозаключений. Высокая образованность, талант и трудолюбие Иоанна позволили ему удачно выполнить эту трудоемкую работу, в которой его поддерживал и ободрял монах Докс, брат князя Бориса. Само появление у славян «Слова о правой вере» было новым достижением в развитии их книжной культуры. Освоение этой книги требовало от читателей значительной образованности. Очевидно, такая высокая подготовка и давалась ученикам Преславской школы.
Важно отметить, что Иоанн Экзарх проявил большой интерес к естественнонаучным основам ранневизантийской христианской литературы. Некоторые главы, переведенные им из указанного труда Дамаскина, содержали сведения об устройстве Вселенной, о четырех ее первоэлементах (огонь, земля, вода, воздух), о семи планетах: Солнце, Луна, Зевс (Юпитер), Гермес (Меркурий), Арес (Марс), Афродита (Венера), Кронос (Сатурн). Читатель получил первые сведения и о
Иоанн Экзарх, очевидно, глубже других болгарских писателей этой эпохи осознал необходимость создания пособия для более широкого образования болгарского раннефеодального общества. Поэтому он предпринял обширный и своеобразный труд, содержавший значительно больше сведений о мироздании, чем это было в книге Иоанна Дамаскина. Главным трудом Иоанна Экзарха стал «Шестоднев».
Эта книга Иоанна Экзарха имела особое значение, так как благодаря ей болгарская и другие славянские литературы приобщались к древней и широко распространенной традиции этого рода естественнонаучных произведений. В таких сочинениях подробно описывалась христианская концепция устройства всего мира. При помощи обширных материалов и символических пояснений они толковали библейскую легенду (три главы из «Книги Бытия») о создании всего мира богом в шесть дней (откуда и название — «Шестоднев»). Многие из ранних писателей христианства создали жанр шестодневов, которые служили своего рода энциклопедиями, знакомство с которыми было необходимо для каждого образованного человека. Наиболее значительными были шестодневы Оригена (III в.), Лактанция (ок. 304), Евстафия Солунского, Ефрема Сирина, Василия Великого, Амвросия Медиоланского, Григория Нисского, Григория Назианзина, Иоанна Златоуста, Севериана Гевальского, Августина (IV—V вв.), Георгия Писиды и Анастасия Синаита (VII в.). Из этого перечня видно, что объяснениями сотворения мира занимались «отцы церкви», как восточные (Иоанн Златоуст, Василий Великий), так и западные (Августин). Иоанн Экзарх опирался главным образом на шестодневы Василия Великого и Севериана Гевальского. Кроме них, Иоанн, несомненно, пользовался различными сочинениями Василия Кесарийского, Феодорита Киррского и упоминавшегося выше Иоанна Дамаскина. Эрудиция Иоанна Экзарха была очень значительной, ему, по-видимому, был известен сборник естественнонаучных знаний (во многом — фантастических) «Физиолог».
Как и все авторы шестодневов, Иоанн стремился описать христианское представление о мироздании и опровергнуть концепцию мироздания, созданную античными философами. Он возражал древним мыслителям Пармениду, Фалесу, Демокриту, называл имена Платона и Аристотеля. Аристотеля Иоанн знал лучше других античных авторов. Так, в шестом «Слове» труда Иоанна содержатся рассуждения о человеке, человеческом теле, отсутствующие у Василия Великого и Севериана Гевальского, но весьма близкие по содержанию зоологическому трактату Аристотеля. С этим трактатом Иоанн мог ознакомиться по его византийской обработке монахом Мелетием. В заглавии одного из стихов «Шестоднева» указывалось: «Шестоденье списано Иоанном презвитером ексархом от святого Василия, Иоана и Сеурияна и Аристотеле философа и инех, яко ж сам сведетельствует в пролозе», т. е. — в предисловии.
С несомненным литературным мастерством писал Иоанн о многих явлениях природы, стремился описать и истолковать устройство неба и земли, светил, свойства населявших землю животных и птиц, сообщить доступные в те времена географические сведения о странах, морях, реках и т. п. Эти описания и толкования Иоанна имели поучительный и этический характер. Во многих случаях действительные или воображаемые свойства птиц или животных должны были служить образцом для поведения людей.
Например, сообщалось, что молодые аисты всегда заботятся о престарелом отце своем, уже утратившем часть перьев: они согревают его своими крыльями, поддерживают в полете, снабжают его пищей. Такую же заботу обязаны проявлять люди по отношению к своим престарелым родителям. Когда у горлицы умирает ее «подружка», то она не привязывается к другому, оставаясь в одиночестве. Так же должны поступать и овдовевшие женщины.
Как и во всех шестодневах, толкования Иоанна были основаны на христианской символике, сопровождались нередко фантастикой, получали лирическую тональность и поэтичность, а в ряде случаев — и полемичность (при опровержении взглядов языческих философов). «Шестоднев» Иоанна Экзарха не был простой компиляцией из трудов предшественников. Он обладал стройностью авторского изложения, своеобразным отбором материалов и примеров с авторскими добавлениями и сведениями, относившимися к современному Иоанну болгарскому обществу. Содержание и стиль «Шестоднева» были рассчитаны на культурную читательскую среду, скорее всего, на придворное общество. Своим трудом Иоанн Экзарх сделал большой вклад и в развитие литературного древнеболгарского языка.
В «Шестодневе» Иоанна было много оригинальных и актуальных для его времени и среды рассуждений. Таковы его высокие представления о славянском языке, об отличиях его от языка греческого, об обычаях и жизни славян. Осудительно говорит Иоанн о славянском язычестве (вере «поганных словень» в солнце), о распространявшихся в Болгарии ересях. Важны его суждения, относящиеся к проблемам молодой болгарской государственности. Они касаются порядка престолонаследия от отца к сыну у болгар и у хазар. Это было весьма существенно как раз в период образования Первого Болгарского царства, с наследованием престола князя Бориса I его сыном князем (затем — царем) Симеоном, а не братом Бориса Доксом, который удалился в монастырь. В предисловии Иоанн обращался к своему покровителю — князю Симеону. В шестом «Слове» Иоанн красочно изобразил Преслав, вызывающие удивление княжеский дворец, палаты, украшенные церкви (мрамор, золото, серебро и т. п.). Он описал и самого князя Симеона в роскошном одеянии, с золотым мечом на бедре, сидящим в окружения богато
В предисловии к «Шестодневу» Иоанн Экзарх воссоздавал перед читателями исполненную лиризма картину прекрасного мироздания. Так, например, Иоанн писал: «Радость не знает труда и растит крылья. И как не хотят радоваться те, кто разумеет, ради кого небо солнцем и звездами украшено, ради кого украшена и земля садами, дубравами и цветами, и опоясана горами, ради кого море и реки и все воды наполнены рыбами, ради кого и самый рай приуготовлен?» И далее: «Видя солнце, ходящее то к северу, то к югу, то посредине неба, и луну, то увеличивающуюся, то уменьшающуюся, и звезды, в положенное для них время восходящие и заходящие, указывающие время жатвы и посева и возвещающие путешествующим по водам бурю и затишье, — видя все это, мы славословим творца, создавшего такие красоты [...] Когда же видим, что в соответствующее время дождь поливает землю, и земля покрывается травой, и нивы волнуются, и покрываются зеленью дубравы, и созревают плоды, и одеваются растительностью горы, — произнесем хвалу богу, скажем с блаженным Давидом и с ним воспоем, говоря: «Возвеличились дела твои, господи, все премудростью сотворил ты». Когда же слышим певчих птиц, поющих различными голосами прекрасные песни, соловьев поющих, дроздов, соек, иволг, дятлов, щуров, ласточек, жаворонков, — возвеселимся, славя творца». Этот великолепный гимн миру и его красоте, исполненный в духе средневекового христианского оптимизма, свидетельствует об общей настроенности раннефеодального болгарского общества и болгарской литературы времени князя Симеона, которому и был посвящен труд Иоанна Экзарха. Впоследствии этот «Шестоднев» получил распространение в древних литературах Руси и Сербии и занял в них значительное место.
К Преславской школе относится также писатель Черноризец Храбр, известный только одним, но весьма интересным произведением — «О письменах» (оно было написано, видимо, в последнее десятилетие IX в.). Биографических сведений об авторе не сохранилось. В науке существует предположение, что имя Черноризец Храбр было псевдонимом какого-то писателя. Предполагается, в частности, что под этим псевдонимом скрывался сам князь Симеон. Все сочинение Черноризца Храбра является одновременно историей и апологией славянской письменности. Храбр был хорошо осведомлен о деятельности славянских первоучителей, особенно о Константине (Кирилле). Он почерпнул эти познания, скорее всего, от учеников Кирилла и Мефодия, работавших в Болгарии — Наума, Климента, Константина. В сочинении «О письменах» ярко сказалась личность автора, его темперамент, убежденность в своей правоте, патриотизм. Храбр отстаивал идею равноправия народов, права славян на культурное самоопределение через письменность на своем языке. Весьма интересны его взгляды на происхождение славянской письменности. Первоначально, как он писал, славяне-язычники книг не имели, но пользовались «чертами и резами» (сущность этой письменности остается дискуссионной). Приняв христианство, они должны были пользоваться «римскими и греческими письменами». И так прошло много лет. «Потом же человеколюбец бог... послал им святого Константина Философа, называемого Кириллом, мужа праведного и истинного, и сотворил он им письмена...» По словам Храбра, Кирилл составил азбуку из 38 букв, причем часть их была взята по образцу «греческих письмен», а другие буквы были добавлены для передачи особых знаков «славянской речи». Обладая отличными познаниями средневекового лингвиста, Храбр отметил невозможность передачи греческими буквами ряда звуков славянской речи (б, ж, ц, ч, ш, ю, я). Храбр не без основания полагал, что само греческое письмо возникло под влиянием более древнего финикийского. В духе формировавшейся в эту эпоху болгарской литературы Храбр полагал, что и славянская азбука Кирилла должна совершенствоваться.
Самым выдающимся литературным деятелем из числа непосредственных учеников Кирилла и Мефодия был Климент Охридский, создатель охридской духовной школы. Ему посвящены два жития, написанные на греческом языке архиепископами охридскими Феофилактом (пространное житие) и Дмитрием Хоматианом (краткое житие), прославлявших его деятельность. Следует заметить, что Феофилакт, агиограф Климента, был выдающимся греческим писателем, богословом-экзегетом, учеником Михаила Пселла.
По-видимому, Климент был уроженцем Македонии (род. ок. 830, ум. 916). Предполагается, что Мефодий, управлявший одно время славянской областью в Македонии, взял к себе Климента в качестве ученика и служителя. В дальнейшем Климент сопровождал Кирилла и Мефодия в их великоморавской миссии, сопутствовал им при посещении Паннонии, Венеции и Рима. Светское имя Климента неизвестно, но, возможно, что это монашеское имя было дано ему в честь Климента Римского. Изгнанный из Великой Моравии, Климент прибыл в Болгарию и поселился вместе с Наумом в доме одного преславского боярина. Но вскоре, поощряемый и награждаемый князем Борисом, Климент получил место учителя и проповедника (с 886 г.) в области Кутмичевица (включавшей часть Македонии и Албании), где его усилиями и был создан новый центр духовной книжности и просвещения. Местные жители приняли Климента с почетом и предоставили ему все необходимое «в изобилии». Преподавательская деятельность Климента принесла ему известность выдающегося славянского педагога. Как преподаватель он работал 7 лет (до 893 г.), затем, по воле князя Симеона, был избран епископом Охридским. Его преподавательское место занял Наум, прибывший из Преслава. После смерти Наума (910) Климент вернулся в школу, где преподавал до конца своей жизни. В школе Климента получали образование, по словам его агиографа, 3500 учеников (видимо, за 30 лет его педагогической деятельности). Образование носило церковно-книжный характер, и школа готовила служителей церкви, священников и дьяконов.