История всемирной литературы Т.2
Шрифт:
Будда Амитоба
Скульптура XI в.
Вьетнамская литература X—XII вв. развивалась в условиях, когда Вьетнам, завоевав независимость, завершал создание централизованного феодального государства.
В это время во Вьетнаме господствовали феодалы — потомственная аристократия, опиравшаяся на буддийских священнослужителей, многие из которых были связаны с ней по происхождению. В XI в. символом созидаемого централизованного государства становилось перемещение в столицу храмов, посвященных почитаемым местным духам и обожествленным героям. Новая
Конфуцианство и буддизм отнюдь не всегда мирно сосуществовали. Конфуцианцы переходили в наступление, обрушиваясь, правда, не на учение буддизма, а на нерадивых монахов. Только в дальнейшем, при династии Чан, буддийские священнослужители будут все более оттесняться от власти учеными-конфуцианцами, чье идеологическое влияние также возрастет.
В X—XII вв. мы находим такие виды письменных памятников, которые имели отнюдь не только литературное назначение (все они написаны на ханване): хроники и исторические записи, дошедшие до нас лишь во фрагментах, поучения буддийских священнослужителей, обращенные к ученикам, воззвания полководцев, указы и послания, эпиграфика, представленная надписями на каменных стелах и колоколах буддийских храмов. Некоторые из них были облечены в стихотворную форму, что облегчало запоминание. Интересно, что на недавно открытом археологами в древней столице Хоалы восьмигранном столбе из камня имеется надпись, содержащая буддийские сентенции и сообщающая, что в 973 г. было поставлено сто таких столбов.
Эпиграфика на ханване начала XII в. свидетельствует о национальных истоках письменной словесности во Вьетнаме, ее живых и органических связях с сюжетами, образами вьетнамской мифологии и фольклора, с традициями народной культуры Вьетнама. Надпись на стеле при пагоде Дой (1121), сочиненная Май Конг Батом, содержит описания традиционных празднеств вьетов и театральных действ, устраивавшихся перед буддийской святыней; во время действ разыгрывались сценки с участием персонажей из вьетнамской мифологии и фольклора. В надписи упоминается древний дух — покровитель вьетов Золотая черепаха, а также птицы и лани (чьи изображения обычны на бронзовых памятниках донгшонской культуры).
Эпиграфические памятники начала XII в. предстают как явления сложного, синтетического порядка, разносторонне отражающие состояние современной им письменной традиции — от исторической, житийной прозы, жизнеописаний и религиозно-философских сочинений до художественной параллельной прозы, стихов, песен. В надписях на стелах запечатлены образы идеального правителя, военачальника, буддийского деятеля. Они изображаются в официальных ситуациях и в моменты великих свершений. Жизнеописания обычно имеют буддийское религиозно-философское вступление («Десять тысяч частей есть растворение Единого») и описательную часть, в которой вопреки буддийскому миросозерцанию живо ощущается интерес к биографии и истории, образно воспроизводятся подвиги и деяния тех или иных исторических лиц. Фап Бао, сподвижник полководца Ли Тхыонг Киета (1019—1105), сообщает, что знаменитый военачальник «телом был погружен в заботы бренного мира, а сердцем устремлен к учению Будды» и что под его водительством «воины захватили три уезда и двенадцать крепостей с легкостью такою, будто гнилые сучья срывали они на деревьях».
Пафосом укрепляющейся вьетнамской государственности, сознанием собственной силы дышат строки «Указа о перенесении столицы» («Тхиен до тьеу») [6]правителя Ли Тхай То, написанные в 1010 г., в период
Та же идея могущественного государства утверждается в стихотворении полководца Ли Тхыонг Киета. Согласно преданию, в 1076 г., перед победоносным сражением с китайскими войсками, он обратился к войску Дайвьета (Вьетнама) со своим знаменитым четверостишием, близким по духу монументально величественному стилю «Указа о перенесении столицы»:
Горы и реки Полдневной державы —
владенья властителя Юга.
В книге небесной рубеж обозначен,
царства любая округа.
Как осмелились вы, супостаты,
вторгнуться в наши пределы?
Вас ожидает разгром позорный,
придется незваным туго.
(Перевод А. Ревича)
В энергичном ритме стихотворения суровый военачальник выразил свое понимание патриотизма, в его представлении неотделимого от верноподданничества и презрения к врагу, который нарушает волю неба и потому заслуживает кары. Характерно, что конфуцианское понятие «веление неба» заменено в стихотворении конкретно-образной даосской «Книгой небес», речение из которой служит идеологическим оправданием нерушимости границ Дайвьета.
Иной стиль, эмоционально-философский, с характерной аллегоричностью, присущ стихам буддийских священнослужителей, в которых запечатлено тонкое понимание красоты природы и раздумья над бренностью человеческого бытия. В первые века после освобождения от китайского ига вьетнамские государи опирались на авторитет буддийской церкви, ибо провозглашавшиеся ею устои — призыв к непротивлению и аскетизму во имя достижения нирваны — умело использовались феодалами. «Когда он свой посох поставил в столице, крепость государя стала тверже на земле», — писал государь Ли Нян Тонг (1066—1128) в стихотворении о священнослужителе Ван Хане.
Проповедуя бренность всего земного, буддийские священнослужители в своих стихах-поучениях (своеобразных поэтических резюме проповедей) использовали образно-ассоциативные определения буддийских философских сентенций, поскольку именно такие определения представлялись путем постижения истины. Поэт-монах видел свою цель в том, чтобы поучать. Стихотворное произведение монаха Ван Ханя (XI в.) так и называется — «Поучение к послушникам» («Тхи де ты»).
С молнией сходна бренная плоть,
миг — и вот ее нет.
Луч травяной, расцветший весной,
осенью вновь раздет.
Взлет и паденье шлет нам судьба,
их бесстрашно прими.
Словно роса на метелках трав
каждый расцвет и отцвет.
(Перевод Арк. Штейнберга)
Этот образ росы на травинке, который символизирует призрачность бытия, явно пришел из литературы Индии, хотя, возможно, через посредников. Его мы обнаружим в поэзии многих стран Южной и Юго-Восточной Азии.
Стихов-поучений о нирване, тщете и суетности мира писалось в то время немало. По подсчетам современного литературоведа Динь За Кханя, большинство авторов известных нам произведений, оставшихся от времени династии Ли, — буддийские священнослужители. Но отсутствие в произведениях упоминаний о вере в тантрические идеи об аде, западном рае и других моментах, связанных с «вульгарным» буддизмом, само по себе является указанием на то, что во Вьетнаме тогда активно воспринималась буддийская философия, и очевидно не только буддийская: отзвуки древнекитайского учения о первоэлементах весьма отчетливы в одном из ранних вьетнамских стихотворений, написанном на рубеже X и XI вв. буддийским монахом Нго Тян Лыу (959—1011):