История всемирной литературы Т.5

Бердников Георгий Петрович

«Повесть» состоит из четырех частей (обсуждение мира беззакония на собраниях всех птиц, всех зверей, всех насекомых и всех рыб). Мировая литература знает немало случаев, когда новая общественная мысль облекалась в сказочные аллегорические формы. Именно таким путем японский автор излагает свои взгляды на человеческое общество. Например, на собрании птиц выступает Попугай и говорит, что все буддийские бонзы лишь повторяют глупые наставления Будды, а Ворон заявляет, что люди еще со времен появления Конфуция разделились на бедных и богатых. Дикие Гуси рассказывают собравшимся, как среди людей вспыхивают страшные войны. В результате птицы начинают задумываться, кому лучше живется на свете: им или людям.

В мире

пернатых существует жестокий закон: сильные господствуют над слабыми. Но таков закон и у людей. Земля дана всем, но одни работают, а другие присваивают чужой труд. Появляются правители, войска, а «мудрецы» создают угодные им законы. В результате птицы приходят к выводу, что они все же находятся в лучшем положении: они не знают ни налогов, ни денег, ни алчности, ни воровства. Далее автор приглашает читателя заглянуть в царство зверей. Действия и повадки хищников изображены так, что в Льве нетрудно угадать всемогущего сёгуна, в Волке — самурая, находящегося на службе у феодальных князей, в сторожевом Псе — конфуцианских и буддийских мудрецов. Но самая неслыханная дерзость состоит в том, что визгливая Обезьяна, присвоившая себе титул Властителя Царства, сравнивается с императором, с «Сыном Неба»!

Последний эпизод напоминает знаменитый китайский роман У Чэн-эня (XVI в.) «Путешествие на Запад», где царь обезьян объявил себя Великим святым всех небес, но у Андо Сёэки сатира еще более заострена и приближена к реальной жизни. По своей резкости и смелости «Повесть о мире беззакония» — редчайшее явление в истории японской литературы. Автор явно убежден в необходимости решительного переустройства враждебного простому человеку общественного строя. Корни всех социальных зол, по мнению Андо Сёэки, заключаются в паразитизме власть имущих. Поэтому он утверждает: «Было бы ошибкой думать, что общество, управляемое законом, появится без уничтожения этих социальных корней».

Критика общественных установлений впервые стала затрагивать основы феодального строя как неразумного, противоречащего естественному порядку вещей. В творчестве Андо Сёэки ощутимо проступает просветительская тенденция. Однако при тех социальных условиях, которые существовали в Японии XVIII в., новая идеология пробивала себе путь с большим трудом. Произведения Андо Сёэки были известны лишь узкому кругу его учеников, а потом и вовсе затерялись. Только в 1899 г. известный историк, филолог и философ Кано Кокити случайно обнаружил в лавке букиниста рукопись книги «Подлинные законы природы» и был крайне изумлен ее радикальностью.

Выше уже говорилось, что, наряду с просветительской сатирой Андо Сёэки, в Японии XVIII в. в большом количестве писались развлекательные произведения с изрядной дозой официальных морализирований. Этому способствовали правительственные указы об упорядочении нравов и контроле над печатным словом, которые все чаще издавались во второй половине столетия. Последовал запрет даже на юмористические рассказы, как якобы нарушающие добрые нравы. В этих условиях наиболее осторожные писатели предпочитали вовсе не касаться социальных проблем. Литература забавляла публику, выставляя на посмешище крестьянина, якобы глупого и ленивого от рождения, неудачливого купца, жадного даймё и т. д.

Но в той же второй половине XVIII в. часть более образованных японских читателей стали требовать серьезной литературы. Произведения, отвечавшие этим требованиям, получили название «книг для чтения» (ёмихон) и постепенно вытеснили «желтые обложки» и «шуточные книжки», в которых картинки-гравюры и текст были равноценны. Сначала «книги для чтения» представляли собой сборники рассказов, затем была найдена форма большой повести, а из нее развился и своеобразный роман.

Переход от укиё-дзоси к ёмихон — важная веха в развитии повествовательной литературы Японии. Это произошло в 70-х годах XVIII в.

К этому времени жанр укиё-дзоси исчерпал себя и окончательно сошел со сцены. Образованнее стали не только читатели, но и авторы произведений. Характерно, что создателями «книг для чтения» были обычно выходцы из среды просвещенных самураев.

В поисках эстетического образца зачинатели ёмихон обратились в первую очередь к роману «Гэндзи моногатари», а также к китайской литературе на разговорном языке, особенно к роману Ши Най-аня «Речные заводи» (XIV в.). Стремясь возродить достижения высокой японской прозы и вдохнуть свежую струю в затхлую атмосферу беллетристики своего времени, авторы ёмихон отказывались от плоскостного изображения жизненных явлений и использовали обширные художественные возможности фантастики.

Крупнейший писатель жанра ёмихон Уэда Акинари (1734—1809) начал литературную деятельность как автор книг укиё-дзоси «Нравы современных содержанок» (1767) и др. Но его богатое творческое воображение не вмещалось в узкие рамки укиё-дзоси, и он порывает с этим жанром.

Сборник Уэда Акинари «Рассказы о дожде и луне» (в рус. пер. «Луна в тумане»), 1776, утверждает в японской литературе жанр ёмихон. Сюжеты большинства новелл Акинари фантастичны, его фантастика связана с народными верованиями в оборотней, привидения, но в то же время она отражает реальную действительность. Так, в новелле «Круча Сирамине» разговор средневекового поэта Сайгё с призраком императора Сутоку отражает не только традиционные конфуцианские идеи, но и настроения японского общества XVIII в., крайне недовольного коррупцией и продажностью правящих кругов: «Если правитель сошел с пути справедливости, то его следует наказать, и это будет отвечать велению и желанию народа [...] Нельзя назвать преступником человека, который пытался свергнуть куриное правление». «Куриное» здесь означает «никчемное» и содержит достаточно прозрачный намек на живых властителей страны.

«Настоящее можно узреть в глубокой древности», — так утверждает Уэда Акинари в предисловии к своему сборнику. И действительно, прошлое и настоящее, реальное и нереальное переплетаются в его произведениях с удивительной естественностью. Например, в новелле «Дом в камышах» мужчина после многолетней вынужденной разлуки встречает свою жену, а она оказывается умершей. Повествуя о супружеской верности в конфуцианском духе автор вместе с тем изобразил цельный, глубоко поэтичный женский характер. Героиня новеллы — это реальная женщина, тоскующая по мужу, так и не дождавшаяся его возвращения в смутную пору междоусобных войн.

Были и другие авторы ёмихон, в частности такие, произведения которых имели откровенно дидактический характер. Но большинство этих книг не оставило заметного следа в литературе.

ДРАМАТУРГИЯ. ТИКАМАЦУ МОНДЗАЭМОН

Сложившаяся в эпоху Гэнроку городская культура достигает нового подъема в японской драматургии XVIII в. Средоточием всей культурной жизни стали наиболее крупные города — Осака и Киото — центры торговли и ремесла. Выходцы из городской среды играли ведущую роль и в литературе. Так, Мотоори Норинага родился в семье торговца в процветающем купеческом городе Мацудзака, а в Киото он освоил профессию врача. Осакцем был прославленный прозаик XVII в. Ихара Сайкаку. Поэт Басё считался эдосцем, но фактически был странником, близким скорее осакско-киотоской литературной среде. С Осака связана деятельность знаменитого драматурга Тикамацу Мондзаэмона (1653—1724). Собственно «литература периода Гэнроку» не ограничивается династийной рамкой (1688—1704), а распространяется и на первые четыре десятилетия XVIII в. Именно в эти годы были изданы знаменитые своего рода «мещанские драмы» Тикамацу, продолжали выходить сочинения последователей Сайкаку.