История всемирной литературы Т.6
Шрифт:
В 30-е годы зарождается словацкий любительский театр, что послужило толчком для развития драматургии. Родоначальник словацкой драматургии, комедиограф Ян Халупка (1791—1871) в своих пьесах (на чешском языке) «Коцурково, или Как бы нам в дураках не остаться» (1830), «Все наоборот, или Тесношилова Аничка женится, а Гонзик выходит замуж» (1832), «Трясогузка» (1833), «Тринадцатый час» (1835) и других изображал провинциальную городскую среду. В его комедиях основной конфликт, как правило, состоит в столкновении патриотически настроенной интеллигенции с отщепенцами из среды мелкой буржуазии и дворянства, из своекорыстных соображений переходящими в лагерь угнетающей нации. Этот национальный момент играет самую существенную роль в расстановке персонажей, определяет их морально-психологическую характеристику. В бытовых зарисовках, коллизиях, в характеристиках отрицательных персонажей с их сословным чванством, невежеством и нелепым подражанием «высшему обществу» немало жизненно достоверных, типичных деталей. Его лучшие пьесы поднимаются
В 1834 г. в Пеште образовался первый католическо-протестантский «Кружок любителей языка и литературы словацкой», в котором видную роль играл Ян Коллар. При отсутствии национального культурного центра подобные общества способствовали стиранию конфессиональных противоречий в сфере культуры, становились очагами национальной духовной жизни, служили делу сплочения национально-патриотических сил, позволяли изыскивать средства для издания словацких книг. Деятели старшего поколения словацких будителей уделяют много внимания воспитанию молодежи в национально-патриотическом духе на базе чехословацких кафедр при лицеях или в студенческих земляческих обществах. В этом смысле наиболее заметную роль сыграло «Общество чехословацкого языка и литературы» (или «Чехословацкое общество», как его обычно называют), созданное в 1828 г. при чехословацкой кафедре Братиславского лицея. С конца 30-х годов оно становится школой морально-этического воспитания деятелей словацкого национально-освободительного движения и молодой литературной смены Словакии. Все возрастающее значение «Чехословацкого общества» в культурной и общественной жизни Словакии привлекает к нему внимание славистических кругов других стран. В 1838 г. его гостем был русский славист О. М. Бодянский, в 1842 г. — И. И. Срезневский. Главой общества с середины 30-х годов был Людовит Штур, популярность и авторитет которого среди молодого поколения патриотически настроенной словацкой интеллигенции в 40-е годы были столь велики, что и все поколение его последователей вошло в историю словацкой духовной жизни под именем штуровцев, а возглавленное им литературное направление — как штуровское.
Активизация национально-освободительного движения, охватывающего все более широкие круги словацкого общества и постепенно приобретавшего программный характер, послужила могучим импульсом для новых идейно-эстетических исканий в сфере литературного творчества. Складывались предпосылки для возникновения романтического течения. Идеи романтизма проникали в Словакию отчасти из Германии (словацкие студенты завершали свое образование в немецких университетах), но прежде всего — из родственных славянских литератур. Особый интерес вызывали фольклорные тенденции в поэзии, издания народных песен и вообще устного народного творчества, а также польский романтизм, творчество Мицкевича, из чешской литературы особенно поэзия К. Г. Махи.
Во второй половине 30-х годов появляются первые романтические баллады, подражания народным песням, думы — жанр медитативной лирики; наиболее удачным в художественном отношении образцом этого жанра были «Думки вечерние» (1838—1840) Л. Штура — цикл стихотворений, объединенных элегическим настроением и мыслями о тяготеющем над родным народом проклятии многовекового рабства. Впервые появляется в этих думах образ крестьянина, придавленного гнетом крепостной неволи. Все это свидетельствовало о накоплении новых качеств, освоении литературой новых философских и эстетических принципов. Начинает меняться и отношение к устному народному творчеству, которое рассматривается как выражение национального характера, как запечатленная история «внутреннего мира» нации, «ключи от святыни национальности» (Коллар). Ян Коллар издал два тома «Национальных песен словацкого народа» (1834—1835), сопроводив их большой статьей, в которой он не только дал высокую оценку произведениям «простонародной музы», но и ратовал за то, чтобы поэты в совершенстве знали речь простого народа, тем самым возвысив ее до уровня общенационального языка. Эти идеи были восприняты как напутствие молодым писателям, вступавшим в литературу в начале 40-х годов, перед которыми с новой остротой встала проблема литературного языка.
Бернолаковский язык не привился в качестве общенациональной нормы. Книжный чешский язык, сыгравший важную, плодотворную роль в духовной жизни словаков, теперь уже сковывал творческие возможности писателей, а главное — не позволял сделать литературу проводником прогрессивных идей в массы, главной носительницей национально-объединяющего начала. В 1843 г. группой молодых деятелей «Чехословацкого общества» (к тому времени уже запрещенного властями) во главе с Л. Штуром было принято решение о переходе письменности на словацкий язык на основе среднесловацкого диалекта, как наиболее самобытного. В 1844 г. вышли первые произведения на этом языке. Переход на язык широких масс народа был важным шагом на пути к демократизации литературы, которая отныне ориентировалась на крестьянство, на трудовые низы. Языковая реформа знаменовала вступление словацкой литературы на самостоятельный путь развития. Этим актом утвердило свое господствующее положение в литературе штуровское направление, романтическое по своей сути, хотя его деятели принципиально отмежевывались от романтизма
Переходу словацкой литературы на новый этап развития в 1844 г. предшествовала работа, подготовившая поддержку литературной реформы со стороны подавляющего большинства словацкой интеллигенции. Выдающуюся роль сыграл идеолог национально-освободительного движения, основоположник словацкой романтической эстетики, общественный и политический деятель Людовит Штур (1815—1856).
Свою идейно-философскую и эстетическую программу он излагал на протяжении ряда лет с 1840 г. в «Чехословацком обществе» и как преподаватель кафедры чехословацкого языка и литературы в Братиславском лицее, а также в публицистике. Ее основой стала философия Гегеля, прежде всего диалектика. Рассматривая исторический процесс как вечное развитие от низшего к высшему, протекающее в борьбе противоречий — нового со старым, прогрессивного с реакционным, Штур философски обосновывал необходимость активного отношения к действительности, включения в борьбу за победу прогрессивных преобразований в обществе. Национальная независимость, социально-экономический прогресс, предусматривающий полное освобождение от феодализма и создание национальной культуры, — таковы важнейшие цели его программы.
В своих представлениях о национально самобытной литературе Штур обращается к фольклору. Под влиянием Штура критерием при оценке художественных произведений словацких писателей стала верность народному духу, представленному в фольклоре. Штур заложил основы словацкой критики, которую считал средством воспитания литераторов в духе служения борьбе за свободу своего народа.
В 1844 г. Штур вместе с своими соратниками основал издательское общество «Татрин». В 1845 он добился разрешения издавать первую политическую газету на словацком языке «Словенске народне новины» (1845—1848) с литературным приложением «Орол Татранский», а его ближайший сподвижник Йозеф Гурбан организует издание первого словацкого литературного журнала «Словенске погляды на веду, уменье и литературу» («Словацкое обозрение науки, искусства и литературы», 1846—1848, 1851—1852). Кроме этих периодических изданий произведения словацких романтиков-штуровцев выходили в альманахе Й. Гурбана «Нитра», в «Татранке», в календарях.
На словацкой почве романтизм возник как идеология борцов против феодального и национального рабства; в своих наиболее последовательных проявлениях он был выразителем революционных тенденций своего времени. Принципы романтизма восторжествовали прежде всего в поэзии: ораторско-публицистической, содержанием которой был протест против угнетения и призыв к борьбе за свободу; элегически-медитативной, полной раздумий о судьбах родины и народа или светлых надежд на будущее. Драматическая атмосфера действительности отразилась в балладах с их трагедийным настроением. Тема героической национально-освободительной борьбы воплощалась в эпических жанрах — преимущественно национально-исторической и аллегорической поэме, развернутом повествовательном стихотворении, в стихотворном сказании, легенде. Популярными становятся обработки и подражания народным песням, балладам и сказам, оригинальным произведениям придается фольклорная форма. Принципы романтической типизации выразились в создании символических образов героев, картин словацкой природы и жизни народа, принимающих нередко своего рода эмблематические формы с ярко выраженным патриотическим смыслом.
Словацкий романтизм с самого начала развивался по нескольким идейно-тематическим и стилевым линиям. Крупнейшими его представителями в поэзии были Само Халупка, Андрей Сладкович, Янко Краль и Ян Ботто, в прозе — Янко Калинчак и Йозеф Гурбан.
Само Халупка (1812—1883) выделяется своими патриотическими боевыми стихотворениями в духе фольклорной военной песни — «Казак» (1846), «Ликавский узник» (1846) и др. В характере героя, олицетворяющего словацкий народ, он воспевает свободолюбие и активный протест против национального рабства. Единственное жизненное призвание его юнака, казака, збойника (благородного разбойника) — борьба; содержание его внутреннего мира — страдания при виде порабощенной родины и народа, печаль по утраченной свободе. Синтезируя фольклорные традиции, он создает не только обобщенно-монументальный образ народного борца и образ родины, но обобщенно изображает и самую борьбу как схватку «правды с кривдой». Протест против рабства в его стихотворениях несет всеобъемлющий — национальный и социальный — смысл. В коротких хореических четверостишиях он настолько верно передал интонацию, удаль словацкой песни, что нередко его стихи трудно выделить из массы фольклорных произведений.
В поэзии Андрея Сладковича (1820—1872), преимущественно гражданско-лирической, раскрыт внутренний мир личности. Наибольшую славу ему принесли поэмы «Марина» (1846), «Детван» (1847, опубл. 1853) и ораторско-публицистические стихотворения в защиту словацкого языка и родного народа («Не унижайте мой народ!» и др.). Лирический герой Сладковича показан, как правило, в раздумьях, рефлексии, его настроения определены угнетенным положением народа. В поэмах, особенно в «Марине», Сладкович передает мало отразившийся в творчестве других словацких романтиков интерес к материальному миру, восторг перед радостями жизни. В поэме «Детван» он воспел простой народ, его высокие моральные качества, в которых он видит залог счастливого будущего Словакии.