История Зеербургского подполья
Шрифт:
– С вишней перестреливаются...
– прокомментировал Корявый.
– Или со смородиной...
– Нет. С кабачками дерутся, - возразил ему Супонька.
– Как бы нас ответным огнем не задело.
– Как это?
– не понял Корявый.
– Семечками, - пояснил старый боец с социальной несправедливостью. Маленький остался серьезным.
– А это не профессора ли отбиваются? Или... Рожа?
В его словах жила надежда, которой у меня уже не было.
Вместо ответа я прыгнул из окна. Что я мог ответить? Умом все понимали, что Рожа мертв, но как хотелось, чтоб ум ошибся! Только что желать несбыточного -
Перебежками от дерева к дереву мы двинулись вглубь сада, ориентируясь по белой в темноте дорожке. В темноте звучали крики нападавших, мелькали узкие лучи света. Пока нас спасали два обстоятельства: то, что овощи взрывались, если в них попадали шальные пули и то, что в первую очередь нападавшие занялись домом.
Когда впереди замаячили побеленные стволы яблонь, я скомандовал:
– Осторожно. Смотреть под ноги.
Ориентируясь по выброшенным взрывом комьям земли, мы довольно быстро отыскали три обезображенных взрывом тела. Супонька наклонился, пощупать артерию на горле, хотя и так все было ясно.
Вытирая руку об одежду, он спокойно сказал.
– Он сделал все, все, что мог.
– Что должен, - поправил его Корявый.
– Да. Он спас нас. Спас наше дело...
Подняв вверх ствол и поставив оружие на предохранитель, я нажал на курок, отдавая последние беззвучные почести погибшему товарищу. Боек щелкнул, отсекая прошлое от настоящего.
Отход. Теперь - отход. Большей глупости чем напрямую прорываться через оцепление не придумаешь... Шанс на жизнь давал только незаметный и бесшумный уход. Опасность, что напоминала о себе взрывами, стала лучшей точилкой для мозгов. Через несколько секунд мы нашли выход!
– Горох у нас есть?
– спросил Супонька.
– Немного.
– Тогда - идея...
Идея оказалась простой, даже примитивной, но имела все шансы на реализацию.
– Имитируем прорыв в одном месте, а сами просачиваемся в другом.
Маленький проворчал:
– Примитив. Никакого блеска. Наши планы последнее время все проще и проще.
Но, поскольку ничего лучше никто не предложил, то приняли к исполнению этот примитив.
Приготовив трубку, я заработал минометом сверхмалого калибра, выплевывая их в темноту. В поднявшемся грохоте товарищи, подхватив остатки своих вещей, бросились назад и влево... Спустя минуту, за ними припустил и я сам. В ночном воздухе терпко пахло набирающим силу тротилом. Сладковатый запах взрывчатки перемежевался горькой пороховой гарью, вызывая нескромное желание натянуть противогаз.
Мы добежали до кустов. Первый стоял чуть впереди, жадно растопырив по сторонам ветки так, словно кого-то дожидался. Я вспомнил рассказы профессоров и осторожно обошел его - черт его знает, что это за куст... Может куст, а может и скотобойня. За кустом вверх из земли росли металлические прутья.
– Ограда, - объяснил очевидное Маленький.
Я прислонился спиной к железу, подставив руки Маленькому, тот, забравшись на мои плечи, тоже прислонился спиной к прутьям. Быстро и ловко, не смотря на хромоту, Супонька влез по нам на забор и спустился
За нашими спинами продолжал грохотать бой, но это звучал уже не наш бой - президентские десантники разбирались с овощами - дай им Бог здоровья - и между собой.
Вскоре мы вышли к железной дороге и первый же товарняк унес нас от опасного соседства с взрывчатыми овощами.
Над реальностью.
На мониторе четыре человека, ухватившись за поручни последнего вагона, неслись куда-то в негостеприимную темноту.
– А знатно они твоих покрошили!
– Ну есть немного, - согласился Первый.
– Только у меня все одно народу побольше осталось... А твоих только четверо. Всего-навсего. Для хорошего боя маловато будет...
– Не дождешься. У меня там все-таки боевики, а не солдаты. Мы с тобой лоб в лоб схватываться не станем. Там стратегия другая...
– Да какая такая "стратегия"? Бегают как крысы и прячутся. Вот и вся стратегия.
– Кусаются еще, - скромно напомнил Второй о своих успехах в боевой и политической подготовке.
– У меня, кстати, предложение есть. Пошли тоже покусаем чего-нибудь и хлопнем по рюмашке за успех твоего безнадежного дела!
Первый с сомнением поднял бровь.
– Мы отдохнем, и они отдохнут...
– объяснил Второй.
– Они это кто?
– не понял Первый.
– Да вон те...
– Второй кивнул в сторону экрана, на котором поезд с беглецами вползал в тоннель.
– Им-то зачем?
– А за компанию с нами... Это же справедливо будет? Может быть, и им там кто-нибудь винца нальет...
Первый оттаскиваемый от экрана, в дверях обернулся и сказал:
– Твоим паразитским разбойникам только круиза вдоль экватора не хватает для полного счастья. Яхты, и вина чтоб залиться. Пираты... О душе думать пора!
– О! Я тебе потом еще покажу! У меня же там на диске ещё парочка игр имеется - "Цивилизация" и "Пираты"!
Первый его не услышал. Не до этого было...
Но слова все-таки прозвучали. Некоторое время на экране еще болтался хвост уносящегося в неизвестность поезда, но вскоре экран потемнел и вместо поезда по экрану заскользил легкий парусный кораблик - включился скринсэйвер...
Реальность за скринсэйвером.
Енм Приор. Марсианская Красная Армия.
...Хорошо было сидеть на полубаке, подпирать задницей палубу и наблюдать за заходом солнца. Небо впереди сияло в спокойных облачках и казалось испачканным отличной голубой краской - судя по оттенкам - "берлинской лазурью". Волны поднимали и опускали каравеллу, и в такт их пертурбациям поднималось и опускалось солнце на горизонте.
Вода под бушпритом зеленовато-голубыми глыбами разлеталась в стороны.
С грохотом, похожим на тяжелое дыхание уставшего человека она возвращалась в то же место, откуда только что поднялась волной.
Корабль уже неделю шел вдоль экватора, рыская в стороны, отходя от воображаемой линии пересекающей пупок планеты миль на 10-12 и снова возвращаясь к нему. Марсовые высматривали на горизонте испанские галеоны, груженные золотом и серебром, отобранном конкистадорами у бедных трудящихся Южной Америки.