История жизни герцогини Амальти

Меллер Юлия Викторовна

– Видите ли, никто не будет опровергать, что мой муж пользовался услугами – послышалось «ах!» и слёзы потекли ручьём у впечатлительной женщины, а на юную леди устремились осуждающие взгляды – этой …подзадержавшейся в нашем замке гостьи. Но если бы его сиятельство услышал, что она от него понесла, то он выгнал бы её с позором как мошенницу, блудницу. Он не терпел обмана.

– Ваша обида застит вам глаза. Вы ведёте себя крайне неприлично, – отчитал поверенный девушку. – Я был о вас лучшего мнения.

– Да, ваше сиятельство, пока

вы доверяли своим глазам и своему разуму, то оценивали меня верно, но после беседы с женщиной, пользующейся моим гостеприимством и имеющей наглость вводить всех в порочащее меня заблуждение, вы не желаете слышать, что граф не мог иметь детей.

– Если вы намекаете на возраст милорда, то спешу вас разочаровать, и постарше его мужчины обзаводились детьми.

– Возраст не располагает и десятилетиями принимаемое зелье, против случайных детей, так же не способствует. Граф презирал бастардов и жёстко следил за тем, чтобы у него не было на стороне «наследников». Даже если баронесса будет утверждать, что с ней он не принимал зелье, то вам любой лекарь подтвердит, что после пятидесяти лет подряд приёма лекарства, не один год потребуется для восстановления способности зачать дитя. В свете этих знаний встаёт вопрос, а случайна ли смерть графа Таури?

– Что?! – разной степени удивления раздался рёв мужских голосов.

– Ах, – баронесса осела на стуле изображая бесчувствие.

Девушка с удовольствием, показывая волнение, выплеснула кувшин красного морса на лицо женщины и принялась рьяно обмахивать беременную. В таком некомфортном состоянии изображать обморок той было никак нельзя. Видя, что трепетная лань пришла в себя, пока ещё графиня, снова обратилась к поверенному.

– Я требую дознания и разбора в смерти милорда. Наши земли слишком сладкий кусок, чтобы верить такому счастливому совпадению. Граф, не узнав о беременности умирает, его жену по надуманному поводу, а это только что доказали, убирают с дороги, и кто у нас остаётся? Никому неизвестная нищая приживалка.

– Я не приживалка…

– Ещё неплохо бы проверить, как умер муж баронессы. Насколько я знаю это был мужчина полный сил и здоровья.

– Он упал с коня! – запальчиво крикнула женщина, слегка поплывшая от брошенных в неё наисерьёзнейших подозрениях.

– Как?! – ухватилась за неудачный отклик баронессы Элья.
– Не часто ли рядом с вами здоровые умелые мужчины падают с коня?!

Атмосфера в зале резко изменилась. Никому и в голову не приходило сопоставлять неприятные факты, задумываться о взаимоотношениях графа с его любовницей, тем более та казалась женщиной весьма приятной, мягкой, женственной.

Граф Спино углубился в размышления. Дав выговориться всем, он призвал общество к тишине.

– Миледи, ваш ребенок имеет отношение к графу Таури?

– Да, разве я стала бы врать! – воскликнула баронесса уставившись преданными несчастными глазами на поверенного.

– Сэр Эливар, эта женщина

сказала правду? – обратился граф к магу.

– Я попросил бы более четко задавать вопрос, – уклончиво ответил тот.

– Баронесса, вы понесли от графа Таури? Это его ребёнок?

– Да, да, на всё да, – многозначительно глядя на Спино воскликнула леди Сван, что не укрылось от сидящих рядом, на что они отреагировали презрительным хмыком. Граф заметно посуровел. Дело складывалось королевской важности, вопрос поднимался серьёзный и терять на старости лет доверие Фердинанда не хотелось, даже ради такой милой штучки как Сван.

– Ни слова правды, разве что последнее да, относящееся к вам, правда.

В зале раздался гогот. Мужчины не стеснялись выразить своё отношение к происходящему, даже несмотря на то, что минуту назад, придерживались другого мнения.

– Как насчет разбирательства неожиданной смерти графа? – возвращая всех к делам, громко спросила воинственная графиня Таури, не желавшая прощать своё унижение перед всеми.

– Ну, так уж и неожиданной? – попытался сбавить накал поверенный.

– Милорд, только что вы доказывали, что покойный Таури был мужчина самого, что ни на есть детородного возраста, а теперь пытаетесь сравнить его умение ездить на коне с ребенком.

Девушка не сумев отстоять себя по-хорошему, надеясь на разумность, некую справедливость, теперь пёрла как танк. Чтобы Спино опасался её, знал, если что, то она раздует грандиозный скандал, и никакие интимные услуги приятной женщины, не сравняться с неприятностями, которых можно ожидать от упорной графини.

– Баронесса, вы обманули меня, - недовольно проговорил граф.
– Вынужден доложить королю о вашей попытке ввести королевского поверенного в заблуждение. Более того, вы обвинили графиню в том, в чём грешны сами. Кто отец вашего ребенка?

Леди Сванн разрыдалась, жалостливо всхлипывая и время от времени бросая щенячьи взгляды на Спино. Тот только морщился, жалея, что дело чрезвычайно усложнилось, и стукнув ладонью по столу, повторил вопрос.

– Кто отец вашего ребенка? Либо вы отвечаете сейчас, либо в королевской тюрьме дознавателям. Вы слышали, что вас обвиняют в убийстве графа Таури?

Баронесса вытаращилась, потеряв всякую привлекательность и забыла, как дышать.

– Последний раз спрашиваю, кто?

Женщина сжалась и затихла.

– Всё из-за тебя! – раздался гневный рёв, и ничего не понимающая графиня поворачивая голову увидела, как сэр Катонис одним махом преодолел стол и через полмгновения снесёт ей голову. Ничего сделать она не успевала, даже отскочить не могла, слишком тяжелый стул преграждал ей отступление. Для начальника гарнизона, это был жест отчаяния, он понял, что до него докопаются, но виновницу его краха, он хотел убрать прежде всего. К счастью девушки, рыцари-маги отреагировали быстрее её. После ей долго снилось, как глаза в глаза они смотрят с Катонисом и он осыпается прахом.