История. Часть 2
Шрифт:
—И что? Это меняет тот факт, что вы в моем доме без приглашения?
—Я любовница Данте.
—И?
—Что и?—удивилась она.
—И что? Вы его любовница, что дальше?
—Вы мне не верите. И поэтому я…
Ах, вот чего она добивается. Совершенно никакая интриганка—план летит к чертям, а она пытается играть по готовому сценарию. Ну что ж, подыграем.
—Не верю.
—Сегодня у нас свидание. Я…
—Вы приглашаете меня убедиться в том, что он мне изменяет?
—Да.
—Я согласна. Только что вам в том, что я буду знать,
—Вы его оставите.
—Ах. Ясно. Ну что, пошли?
Она взяла меня за руку и телепортировалась. Мы оказались в зале дворца, о котором я не знала.
—Идем, я спрячу тебя в комнате. Быстрее, он скоро придет.
Я покорно пошла за Раксаной. Не сказать, что мне было интересно увидеть, как Данте мне изменяет… но меня интересовало, способен ли он на такой поступок сразу после утреннего разговора. В комнате меня спрятали за тяжелые портьеры. Прошло пять минут, и дверь скрипнула. Послышался голос Данте.
—Раксана? Где ты?
Легкие шаги. Я осторожно выглянула в щель между портьерами. Они целовались. Поцелуй затянулся, мои герои любовники начали избавлять друг друга от одежды…
…Когда все закончилось и они устало растянулись на постели, я вышла. Взгляд Раксаны лучился победой, а Данте… выглядел напуганным. Слаб. Как же он слаб. Я брезгливо скривилась.
—Думаю, сегодня вечером ты заберешь свои вещи из моего дома. Равно как и Тьеррана, Шерлана и свою гвардию. И свои визиты к Владу будешь согласовывать со мной. Предварительно. Не часто. И еще—ребенка я тебе не отдам.
На пути к двери меня остановил голос, полный отчаяния.
—Гелла! Это не то, что ты думаешь.
—Данте,-я развернулась,—впервые за долгое время мне и думать не надо—я все видела, понимаешь?
Данте
Дверь хлопнула, и я повернулся к той, что — уверен — была виновата в присутствии Геллы в комнате.
—Зачем ты это сделала?
—Милый, мы же счастливы вместе, правда? А когда поженимся…
—Мы не поженимся. У меня есть ли.
—Это та, что только что тебя бросила? А у нас скоро будет ребенок, - -и она победно продемонстрировала мне артефакт, который я в пылу страсти не заметил. Ди Сеттери.
—Милая, но у меня уже есть наследник. Влад. Сын Геллы. Ты, дорогая, ни на что не можешь рассчитывать — совсем недавно, из-за Влада, кстати, я принял закон, что все дети Повелителей остаются с отцами. Все, все права, дорогая, принадлежат мне. А ты… ты его родишь и отдашь мне. А с Геллой я помирюсь,—сердце неуверенно дернулось в сомнении,—и растить твоего ребенка мы будем вместе. А тебя, милая, я подарю как наложницу какому-нибудь послу.
—Нет! Ты не можешь так поступить! Это же наш ребенок, а я его мать!
—Надо было думать раньше. Ты не можешь понять, что с тобой я могу развлекаться — но ты не имеешь значения. Единственный, кто имеет значение—это она. А теперь и Влад — но только потому, что он — ее ребенок.
Я встал и пошел искать свою ли.
Через час безуспешных поисков, в течение которых ко мне присоединились Шерлан
На нас обратили внимание. Гелла кивнула Шерлану, вопросительно взглянула на Лиандра, и тот поспешил представиться:
—Лиандр, повелитель дроу. А Вы, я полагаю, Гелла, ли Данте?
—Правильно полагаете.
—Извините, я не ошибусь, предположив, что вы с Ниной знакомы?
—Предположите—а потом посмотрим,—насмешливо посмотрела на Лиандра моя ли. Он смутился, а Гелла и Нина фыркнули.
—Так вы знакомы?
—Знакомы.
—Но Вы здесь меньше года…
—Когда успела? Еще в своем родном мире, правда, Марина?
—Марина? Не Нина?
—Марина. И что? Разве я обязана называться тебе своим именем?
Не обязана, и все это знали. Просто она подчеркнула, что она ему не доверяет достаточно, чтобы назвать истинное имя. А моей ли — доверяет.
—Мы тут обсуждали одну вещь…—вмешалась Гелла.—Марина — ваша рабыня, так? Я думаю, вы не согласитесь ее продать мне, хотя бы в силу сложившихся обстоятельств… Но у вас долг.
—Она может или простить этот долг, или потребовать его. Но выкупить таким образом свою свободу не может.
—Я не дура, и прекрасно об этом знаю. Но у меня иное предложение — ведь Марина может пообещать в обмен на свободу не требовать этот долг в течение, скажем, ста лет?
—А какая мне от этого польза?
—Ей сейчас двадцать три. Через сто лет ей будет сто двадцать три… Надо ли говорить, что люди до такого возраста не доживают? Ее смерть освободит вас от клятвы, а до этого она не сможет ее реализовать… Так как?
—А у меня есть выбор?
—Нет. Будь на ее месте я, вы бы уже были мертвы. Свое право я реализовала бы довольно быстро, попросив вашу жизнь.
—Согласен.
Все это было странно. Судя по всему, Лиандр оказался в западне, и Гелла уже воспользовалась этим в свою пользу, тогда как я даже не знал, в чем дело. Это было плохо. Но сейчас меня такие вещи мало волновали. Я чувствовал, как Гелла отдаляется от меня… это, скорее всего, работа Уз. Они, конечно, между нами не так сильны, как хотелось бы… но в опасной ситуации работали на всю мощь. И я понимал, что Гелла определила факт измены уже не как предательство, а как слабость. Слаб, чтобы удержаться от измены, даже после того разговора с ней. Слаб, чтобы справиться с ситуацией. И для нее это было даже хуже, чем предательство—слабость воли она не прощала никогда. Слабые люди, считала она, предадут из страха, а сильные сделают это обдуманно и извлекут пользу. Я не понимал ее логики, но Узы сообщали, что первого она опасается куда больше, чем обдуманного, элегантного, как она это называла, предательства. А посему…