Истребитель
Шрифт:
Филин юркнул в телефонную будку. Оборванная трубка его ничуть не удивила. Пускай!
Обернулся.
Увидел, как агент встрепенулся, вжимая рацию к уху. Чуть наклонился, словно его пришибло неожиданное страшное известие от напарников возле банка. Скукожился, что-то громко говоря в динамик рации.
Шофёр перевёл взгляд с телефонной будки опять на крепыша в серой ветровке.
И в этот момент Филин выскочил из автомата и исчез за углом девятиэтажного дома, на той стороне которого была расположена автобусная остановка.
– Штраф,
– Ой, ёлки-палки! Вот влип-то! – скривился Никита, вытаскивая «червонец» – десять тысяч рублей.
– Смотри-ка, сразу платит, не кочевряжится! – хмыкнул довольный контролёр то ли Никите, то ли напарнице, испещрённой морщинами и облачённой сверху в платок.
– Вот квиточек и сдача. Пожалуйста, зайчик!
Страшная парочка развернулась и вышла на остановке.
Одна секунда, две, три… пятнадцать… двадцать семь.
Автобус прогремел закрывающимися дверями и взревел движком, тронувшись с места.
Начал набирать скорость.
Позади, метрах в ста, выскочил на остановку эфэсбэшник и рьяно заметался по ней в поисках выхода из дурацкого положения. Бежать за автобусом было бесполезно. А с перекрёстка, как назло, никто не ехал, чтоб остановить и пуститься вдогонку.
Вскоре его «взял на заметку» Филин.
Агент в автобусе ничего не знал и не видел. У него висела на поясе мини-рация, прикрытая свитером, но пользоваться ею сейчас было запрещено, да и невозможно. По причине звукового эффекта, да и визуального тоже.
Только самостоятельные расчёты и действия.
Сотрудник ФСБ отвернулся от Топоркова, чтоб не вызвать у него подозрений. Лицо говорит очень о многом! И глаза.
Стоял он ровно в середине набитого битком автобуса. Но «объект» видел хорошо, склонившись над сидящими пожилыми пассажирами.
Сейчас он отвёл взгляд. До следующей остановки метров двести-триста, да и «объект» ведёт себя спокойно, по плану.
По ИХ «плану»! По ИХ расчётам. Так, как ИМ надо!
Но Никита – парень непредсказуемый! Помнить и знать об этом стоило любому.
Он протянул руку и нажал кнопку. Маленькую, чёрную, аварийную кнопку вызова, кнопку вынужденной остановки.
Шофёру автобуса поступил сигнал. Мало ли что там случилось! Может, кому плохо! Хотя последнее время наглецы часто тормозят, чтоб выйти, где им хочется. Это в его, водителя, компетенции и правах решать, тормозить или нет. Как он захочет, так и будет! Но надо бы всегда! И это его работа!
Он почти резко остановился, да ещё как раз перед «лежачим полицейским».
Задние двери раскрылись. Буквально на три секунды разъехались в стороны створки и снова сомкнулись.
Топорков, как стрела, помчался, полетел вокруг автобуса к домам, в деревья дворов, через ограждения и тротуары.
Бегать он умел. Хорошо бегал! На «отлично» в школе. Плюс тренировки.
Агент потерял целых сорок секунд.
Пока пробрался сквозь толпу недовольных, пока настойчиво вынудил шофёра снова открыть двери, сориентировался и примерно определил направление преследования, Топорков навсегда скрылся от его рентгеновского взора.
У НИХ всё провалилось!
И многие за это поплатились!
Так непростительно.
В городе стояла тишь-благодать.
Завтра, в субботу, тысячи шуменцев попрут за пределы своей столицы: купаться, вкалывать на дачах, на рыбалку и просто на пикнички. Уже в этот вечер, в пятницу, перегруженные автобусы и разнородные легковые автоколоннами потекли за город. С ночёвкой.
Жара чуть спала к пяти часам, но в воздухе по-прежнему висели пыль, зной и пары какого-то благовония, аромата счастья и беззаботности, лёгкости и наслаждения.
Городские улицы заполонили толпы гуляк, отдыхающих, бродящих и просто ничего не делающих.
Шумень вздулась и спустила дыхание.
Шёл к закату пятый день июля 1996 года.
Закрытое акционерное общество «Геотрон, ЛТД», бывшее АОЗТ с долгим и трудным названием «Шуменьнефтегазпромстройсервис» бастионом возвышалось над остальными зданиями улицы. Правильная семиэтажная кирпичная коробка оранжевого цвета с крышей из оцинкованного железа, латунными решётками на небольших окнах и безупречно гладким, ровным асфальтовым покрытием подъездных путей, выполненным германским дорожным «комбайном» на германские марки, приковывала внимание прохожих и одновременно пугала. Пугала мощью, богатством, какой-то необъяснимой тайной, суперчистотой и молчанием.
Каждый второй, обративший невольно взгляд на сооружение, задумывался над тем, что таит в себе дом, чем там занимаются, от кого прячутся, скрываются!
Гадали, пожимали плечами, недоумевали.
Другие плевали в сторону замка.
Третьи улыбались, непонятно чему!
Сразу же за границей землепользования ЗАО, в двадцати метрах от его стен, начинались обычные рутинные, городские трущобы-«хрущёвки»; старые, под снос, бывшие дореволюционные буржуйские трёхэтажки из полусгнившего чёрного трухлявого бруса; мелкие бюджетные конторы, построенные первопроходцами-геологоразведчиками и освоенцами Севера.
Единственная дверь фирмы «Геотрон, ЛТД», красивая, прочная, оборудованная видеоаудиотехникой и автоматическими зажимами, отталкивала. Не блеском и крепостью! Чем-то другим. Страхом, наверное, таящимся за ней, да невидимой силой!
Неизвестное всегда пугает!
Но не Топоркова Никиту!
Парень подъехал прямо к этой двери на грязной «девятке»: нанял частника. Призраком порхнул к крыльцу.
Машина осталась ждать. Ещё бы! В кармане водителя лежали двадцать «баксов». Другие двадцать должны будут перекочевать к нему по возвращению клиента.