Истребители. Трилогия
Шрифт:
Похоже, они догадывались, что если среди бомбардировщиков вдруг возникнут шапки зенитных разрывов, мы отойдем подальше чтобы не попасть под случайный выстрел.
– Степка отжимай их ко мне, я со стороны солнца подхожу.
– Понял! – донесся его ответ через шум помех.
Форсировав мотор, я с набором высоты, стал заходить на выбранный бомбардировщик. Видимо командир штафеля уцелел, скорее всего шел вторым в строю, так как первого Степка уже сбил, или?..
– Второй? Ты «ухват» с кого начал?
– С третьего! Не успевал на первый
– Отлично! Увидишь командира не бей, он нам помогает, не дает разбежаться, собирает их в строй.
– Понял!
Дав очередь из пушек по кабине, и не обращая внимания, как не управляемый Хейнкель свалился на крыло и по дуге пошел вниз, стал выискивать себе следующую цель.
– Второй бей ту четверку справа! – скомандовав я, с нижней позиции атакуя следующий бомбардировщик. Дав короткую очередь в буро-зеленное брюхо бомбовоза, почти мгновенно последовала вспышка и «лавочкин» изрядно встряхнуло. Резко дернув штурвал увернулся от падающих огненных обломков и отойдя в сторону быстро осмотрелся. Привычно заболела шея натертая о воротник. Я как всегда забыл накинуть подшлемник предохраняющий от натирания. Шарфы мы не использовали, для этого существовали специальные подшлемники.
Оставшаяся шестерка – Степка успел сбить еще одного – уходила к себе.
– Отжимай их от берега! – проорал я, догоняя последнюю машину.
Сам ведомый мелькнул у первой двойки, пытаясь атаковать, однако сдвоенный ответный огонь не давал ему воспользоваться преимуществом в скорости. Заметив, что он встал на крыло и ушел вниз довольно кивнул. Степка решил атаковать их в «беззащитное» брюхо. Один пулеметный ствол в нижней сфере, не такая большая помеха.
Мельком глянув на стрелку датчика топлива, недовольно скривился. Это тебе не патрульный вылет, в бою горючка быстро расходуется.
Увернувшись от струи пулеметного огня борт-стрелка, я дал очередь сперва по левому мотору потом по правому. Заметив, как из неуправляемого самолета отделились две фигурки, только пожелал им удачи. Выжить в студеной воде – это уметь надо.
– Уходим! – велел я.
– Сейчас… Добью гада! – услышал бормотание ведомого.
Однако избитый Хейнкель продолжал лететь, хотя Степка заходил на него уже третий раз.
– Бей по кабине или моторам! – наконец не выдержал я.
Судя по виду, это был тот самый бомбардировщик, которого Степка атаковал снизу.
– Угу! Щаз!
Вдруг мой «лавочкин» задрожал и, выбросив в копоти горящего масла языки огня, стал крениться на бок.
– Бля! – только и выкрикнул я, заметив как мимо принеслись две стремительные тени: – Степка, у тебя два «мессера» на хвосте! – успел крикнуть и попытался открыть фонарь, удерживая штурвал ногами.
Однако, похоже, заклиненный пулями замок не открывался. Попытавшись еще раз, я закашлялся от дыма проникавшего в кабину. С отчаяньем осмотревшись, попытался найти возможность выжить. До берега не дотяну, его не было видно, так что у меня только
Продолжая удерживать штурвал коленями, я дергал ручку открывания замка фонаря, но результаты были те же. Закашлявшись от заполнявшего кабину дыма, я попытался рассмотреть, что происходит вокруг. Одновременно продолжая направлять истребитель к конвою, благо высоты добраться до него хватало. В это время, стукнув, засбоил и заглох мотор.
В эфире отчетливо звучал мат Степки, радио работало, уже хорошо. Сам он дрался с той парой, которая неожиданно атаковала меня. Бомбардировщики же спокойно удалялись, пользуясь моментом. Причем удалялись только пятеро, ведомый, добил таки шестого.
– База, я Хромой, ответь! – стал вызывать штаб полка.
– Я База, слушаю.
– Я Хромой. Подбит, иду на вынужденную в квадрате ноль-шесть. Как поняли меня?
– Вас понял… но это же… море?!
– Все правильно. Отбил атаку на конвой, сажусь радом с одним из эсминцев, прошу предупредить моряков.
– Вас понял, сделаем.
– Еще из этого квадрата идет пять толстопузых, пошлите группу их встретить.
Скорее всего они выйдут в квадрате три-восемь. Идут пустые.
– Я База, сделаем. В остальном все в порядке?
– Да! Второй дерется с парой пчел, что подбили меня.
– Прислать помощь?
– Не надо, справится. Отбой!
Дальше я уже сражался с управлением. Несмотря на великолепные летные характеристики «лавочкина», при не работающем моторе аэродинамика работала против него, сказывалось толстолобый нос машины, чем-то похожего на «ишачка».
Скорость быстро падала, как и высота, а до кораблей было еще далеко, если бы горящий мотор не заглох так быстро, то шансов добраться до конвоя были бы не такими призрачными. Плохо еще было в том, что я мог скоро потерять сознание от удушливого дыма. Не помогала даже повязка, наспех сделанная из носового платка.
«А, была не была» – подумал я и бросил истребитель в штопор, одновременно пытаясь сбросить фонарь и сбить пламя. С пламенем получилось, но вот фонарь открыться так и не смог.
– Да на хрен! – прорычал я, удерживая истребитель на стометровой высоте.
Скорость, набранная за счет падения давала возможность добраться до своих. Вытащив из кобуры пистолет, взвел курок, и дважды выстрелил в замок, не обратив внимание на рикошет и брызнувшие стекла одного из приборов на приборной панели.
– Блин, да я так сам себя прихлопну, – пробормотал я.
– Что? – услышал я вопрос ведомого.
– Фонарь заклинило, никак… кха-кха… открыть не могу. Как у тебя дела?
– Одного подшиб, он к себе ушел, второй за ним, страхует.
– Понял. Кха-кха… Ты где?
– Над тобой. Выше на километр.
– Ага, вижу. Уходи, горючка на исходе. До базы ты вряд ли доберешься, садись у Быка, на крайней площадке.
– Но…
– Это приказ! Выполнять, я уже под прикрытием зенитных систем конвоя.