Истребители. Трилогия

Поселягин Владимир Геннадьевич

– Чей? – жадно спросил Степка.

Судя по тому, как он быстро стал протискиваться в салон, пока все не осмотрит не успокоиться. Турист.

– Да наш. ТБ-три. Давно лежит, с сорок первого не меньше. Вон уже зарос весь.

Я обошел и осмотрел смятую кабину. Судя по зарастающей просеке его сажали.

– Кабина всмятку, тел нет, – слышался изнутри Степка.

– Один снаружи, вернее костяк. Кобура пустая, документов нет. Кто-то тут до нас побывал, – ответил я вставая, у моих ног лежал скелет в летной

форме.

Подошедший сзади Стёпка, наклонился и отодвинул ворот комбинезона. На истлевшей гимнастерке сверкали рубинами лейтенантские кубари.

– Младший лейтенант… Кто это его так?

– Звери, насекомые… – ответил я рассеянно, – пошли, у нас не осталось времени. Смотри, как быстро темнеет. Нужно к реке идти, там и еды добудем, а если повезет то и лодку.

– Идем… Ха, все-таки не зря мы сюда провалились.

– Почему?

– А ты представь, как мы тут появляемся со всеми вещами?

– Там две лодки, дернешь за веревочку, в секунду надуются. Но ты прав нужно лодку найти, с нее удобно груз поднимать, только хорошую, плоскодонку, чтобы по болотам на ней можно ходить было.

Мы повернули и направились параллельно болоту, я знал, что дальше в него вливается река, и есть несколько прибрежных деревень.

До темноты мы понятное дело не успели, стремительно стемнело, и нам пришлось искать место для ночлега. Идти ночью в лесу опасно, можно в темноте свалиться в овраг или наткнуться на ветку.

Разбудили меня близкие голоса, почти сразу почувствовал прикосновение к плечу. Осторожно открыв глаз, увидел сонного Степана, который приложив палец к губам, глазами показал куда-то мне за спину.

– Кто? – одними губами спросил я, приготавливая оружие к бою.

– Не знаю, сам только проснулся, – так же тихо ответил он мне. «Беретта» уже была у него в руке.

Место для ночевки мы выбрали в ельнике, с трудом наломав лапника, и сделав подстилку, устало свалились на импровизированную постель. Сил хватило только чтобы пожелать друг другу спокойно ночи. О часовом даже речи не шло. Во-первых, устали. Во-вторых, лежанка была под большой елкой. Ее лапы-ветви в виде шатра скрывали нас от чужих глаз. В-третьих, да кто тут ходит? Выяснилось, ходили.

– Тихо не шуми, ждем, когда они уйдут. Мы не знаем, кто это и сколько их, – велел я.

Степан молча кивнул, неровно поглаживая затворную раму пистолета. Положив свою руку поверх его, молча отрицательно покачал головой.

Мы были хоть и близко от беседовавших, но разобраться на каком языке идет разговор не могли, различимы были только интонации. Судя по ним, кто-то перекидывался ленивыми фразами, второго было плохо слышно, он просто поддакивал, больше говорил первый.

Все стихло через час, разговор прервался, всхрапнула лошадь, и послышался скрип несмазанного тележного колеса.

– Деревенские? – спросил

Степка, как только все звуки стихли.

– У немцев тоже лошади есть и телеги, – отрицательно покачав головой, ответил я: – Стихло, выбираемся.

Оказалось, край ельника упирался в большую поляну, которую пересекала дорога.

– Что они тут делали то?

– Я кажется понял. Смотри тут яичная скорлупа и разные огрызки, завтракали… – сглотнув наполнившую рот слюну, с чувством добавил: – Сволочи!

– Есть охота, – как будто вторя его словам, желудок Степана громко подал голос.

– Давай за ними, может, выведут к людям?

Догнали мы телегу быстро, при первом же взгляде все сомнения развеялись, мышиного цвета форма, винтовки за плечами. Это были немцы. Следовали мы за ними в отдалении, метрах в двадцати от дороги, параллельно.

– Ну что будем делать? – тихо спросил Степка, голодными глазами глядя на мешки, лежавшие в телеге. Один из мешков шевелился и похрюкивал.

– Это интенданты, видишь знаки на погонах? Нужно посмотреть куда они нас выведут.

– Жрать охота, – уже сердито прошептал Степка.

Мы немного отстали, все равно скрип оси было хорошо слышно.

– Как сказал один наш генерал. На войне наших солдат можно не кормить, они сами добудут еду нападая на продовольственные колонны противника, это обеспечит наше преимущество.

– Умный он больно.

Через час тыловики выехали из леса, дальше преследование они могли заметить, местность хоть и порезанная оврагами все равно была открытая, поэтому проводив их голодными взглядами, мы углубились обратно в лес.

– Слушай, тебя же учили в этом Центре как выживать в лесу? – встрепенулся Степка.

– Ну учили. Ты же не будешь сейчас дождевых червей есть и сыроежек?

– Не буду. Куда сейчас?

– К реке, я говорил же. Иди за мной.

Путь к реке можно было выложить целой эпопеей, одно только пересечение открытого пространства вылилось в долгое приключение.

Вышли мы к реке ближе к обеду. Забавно двигая носом, Степка к чему-то принюхивался.

– Ты чего?

– Рыбой пахнет… копченой.

Принюхавшись, я тоже уловил с запах копчения.

– Вверх по течению, – сразу определил я.

Голод не тетка мы углубились в заросли ивняка растущего по берегу речки.

– Когда нормальная дорога будет? Тут не вокруг смотришь, а куда ногу поставить чтобы не сломать, – пробурчал Степка, след в след двигаясь за мной.

Забрались мы действительно в бурелом, зачастую приходилось протискиваться между тонких стволов ив, но зато никого не встретили.

– Тихо, кажется впереди просвет.

– Смотри, те тыловики давешние, – кивнул я на отъезжавшую телегу, рядом шагали двое знакомых немцев. Битюг был тот же, с пятном на правой бабке.