Истребители. Трилогия
Шрифт:
Однако тут произошло то, что обычно называют счастливым стечением обстоятельств, или слепым везением. Не знаю, четвертый немец толи выходить собрался, толи с чем-то возился в сенях, но я удачно торпедировал его головой. Причем удар, судя по мягкости пришелся в живот, выбив из немца дух. Сипло вздохнув от удара, он повалился на спину, увлекая меня за собой. Содрав с головы простыню, я упер ствол пистолета в грудь немца и спустил курок. Сухо клацнул бойник.
– Черт! – воскликнул я. Теперь то уже можно было не соблюдать звукомаскировку.
Ноги
Дернувшись, немец замер, и едва тихо простонал. Стянув облепившую меня простыню, я вскочил на ноги, и снова произвел выстрел, и в этот раз патрон сработал как надо. Пальба на улице не стихала, поэтому я заторопился, оттолкнув убитого в сторону, и под грохот упавшего карабина, немец оказывается сидя на ступеньках занимался чисткой оружия, рванул внутрь хаты.
Сразу за дверью справа от входа, рядом с печью был рукомойник с помойным ведром под ним, слева, о счастье оружейная. Натуральная армейская пирамида. С карабинами и одним автоматом. Под оружием в нишах виднелись цинки с патронами.
Схватив автомат и сунув за пояс запасной магазин, я подскочил к окну у обеденного стола, благо вел он в нужную сторону.
Ситуация снаружи изменилась. Дверь в туалет покрытая свежими пробоинами, была открыта и виднелась окровавленная рука. За туалетом залег коптильщик и, держа на прицеле «люгера» командира сарай, внимательно смотрел, изредка крутя головой.
Тщательно прицелившись, я короткой очередью срезал его, больно уж удобно он лежал. Осыпалась осколками стекла рама, немец, дернувшись и непроизвольно произведя выстрел, замер.
– Степка, как ты? – тревожно крикнул я, не высовываясь наружу.
– Нормально, чуть не подстрелили. Оказывается, эти стены пули на раз пробивают, в миллиметре от головы просвистела.
– Ясно, проверяем и сваливаем. В оружейке двух карабинов не хватает. Рыбаки вооруженные, услышат выстрелы, вернуться, подстрелить могут. Работаем в темпе вальса!
– Лады!
Пробежавшись мы проверили всех четверых немцев, трое были убиты, один, тот что в туалете тяжело ранен. Добив его стали быстро собираться.
– На! – сунул мне в рот полукруг, копченный колбасы, Степка. Сам он уже что-то жевал.
Откусив большой кусок, кивком головы поблагодарил, его, продолжая укладывать цинки в стопку. Попавшийся ящик с гранатами пошел вниз, как поддон.
Поесть просто не было времени, нужно отчаливать как можно быстрее. Оружие мы уже перенесли на катер, сейчас занимались сбором трофеев. После стрельбы, первым делом я накинул сбрую и повесил на плечо карабин. Автомат с пистолетом отжал Степка, они ему приглянулись, я
Сложив цинки на носу, рядом с пулеметом, я поправил мешок с сушеной рыбой и, вернувшись на берег, стал помогать сталкивать в воду самую большую лодку. Когда приготовления к отходу закончилось, мы еще раз пробежались по пристройкам.
Перешагнув через тушу собаки, я вошел в сарай. Тут хранилась сушенная рыба, мы ее уже собрали, но еще оставалась. В углу притулился велосипед, нам он был не нужен, поэтому я оставил его без внимания.
– Ну чего? Есть что? – заскочил следом Степка.
В отличие от меня, он был знатным трофейщиком. Брал все, что плохо лежит. Еще бы, старина со Второй Мировой войны.
– Да ничего интересного, вот только топор тут нашел и пилу, – показала я находки.
– А, ясно… О, велик. Нормально, – подхватив велосипед под раму, он потащил его на лодку, пнув на ходу собаку.
Махнув рукой, я направился следом.
От берега отошли мы только через полчаса с момента последнего выстрела, привязанная сзади лодка следовала за нами. Когда мы отошли, кобыздох вдруг вскочил и яростно залаял в сторону леса, вызвав у нас безудержный смех.
– Чего это? – удивился вдруг Степка, он как опытный яхтсмен стоял рядом со штурвалом, и удивленно крутил головой пытаясь понять, что за свист стоит вокруг.
– Ложись! Рыбаки вернулись, – заорал я сразу же. Свист пролетавший рядом пули мне был хорошо знаком.
Отошли мы самое большее метров на десять, даже мотор завести не успели, толкали катер с помощью длинных шестов. Взвизгнув, от рикошетила от рубки очередная пуля.
– Какие настырные, – проворчал я, лежа на дне катерка, после чего крикнул: – Степ, давай нос в их сторону поверни, ща прочешем их из пулемета.
Пока Стёпка укрываясь за рубкой, шестом поворачивал катер, я пробрался на нос, и схвати завязки брезента, откинул чехол в сторону. К моему удивлению там был не обычный МГ-34 или МГ-42, а станкач МГ-08 с улиткой с боку. Мне приходилось в Крыму встречаться с такими. Он был очень похож на наш «Максим», правда, стрелять мне из него не приходилось, в трофеях видел.
Лента была на месте, откинув защелки, я рычагом взвел пулемет, и ухватившись за пистолетную рукоятку приложился щекой к прикладу. Прицел был опущен, пришлось одной рукой устанавливать его на двести метров.
– Степка, еще, мне радиуса не хватает!
– Ща, подожди!
Воспользовавшись заминкой в стрельбе, видно немцы перезаряжались, Степка вскочил и, оттолкнувшись шестом от дна, развернул-таки нос катера.
– Ложись дурень! – крикнул я.
Лодка немцев выплыла из боковой протоки на середину речушки. Один сидел за веслами и активно греб к нам. Двое с карабинами, на носу и на корме. Как раз тот, что на носу, закончил заряжать и снова вскинул карабин.
– Ну держитесь, – пробормотал я, и снова прилипнув к прицелу дал короткую очередь по лодке.