Истребители. Трилогия
Шрифт:
– Это там ты с майором американским подрался? – лукаво улыбнувшись, спросила Аня.
– Не дрались мы, мы армреслингом занимались. На слабо я его тогда взял.
– Чем занимались? – наморщила лобик Аня.
– Армреслинг, это такая борьба на руках.
– Спрашивать выиграл или нет не буду. Помню, как ты пистолетом хвастался.
– Это кольт тысяча девятьсот одиннадцать. Редкость у меня такого в коллекции нет.
– У тебя их уже три десятка.
– Вот и я говорю что мало, – согласился я.
– В приглашении указано явиться завтра в шесть вечера
– Видел уже, его на все мероприятия нужно одевать.
– Я пока форму приготовлю.
– Хорошо.
Вечером, когда я играл с сыном, раздался звонок в дверь. Это могли быть только свои, поэтому я без опаски открыл дверь.
– О, кого мы видим. Аня, накрывай на стол, у нас гости! – крикнул я жене, и стал помогать Никифорову снимать шинель.
– Привет, чертяка, – поздоровался он.
– Здорова. Проходи, сперва поужинаем, потом уже поговорим на тему приглашения.
– С чего ты взял, что я по этому поводу?
– Дедукция милай мой, великая вещь. Это еще Шерлок Холмс говорил. Связать приглашение, о котором мы не были заранее оповещены, и твой приход труда не стоило.
– Ладно, Холмс, потом поговорим. Это твой, на нас с таким любопытством глядит?
Дениска спрятавшись за занавеску с интересом глядел на большого дядю.
– Мой.
После ужина, мы ушли с Никифоровым ко мне в кабинет, оставив Аню убираться в гостиной и приглядывать за Денисом.
– Что там случилось? – поинтересовался я, посмотрев на просвет янтарный напиток в стакане.
– Армянский? – попробовал на вкус собеседник.
– Да, – коротко ответил я: – Не тяни, говори уже.
– Помнишь прошлое празднование в Кремле?
– Ну да.
– В общем уже три месяца союзники просят провести музыкальное турне по некоторым странам. В частности в Америке, и в Англии. Ты по рейтингу на первых местах, по радио на Западе только тебя и крутят. Понятное дело, на все их просьбы руководство страны отвечало отказом. Для нас выпустить секретоносителя такой категории это уму непостижимо.
– Ну я тут с тобой согласен, – допив коньяк, согласился я.
– Не найдя поддержки со стороны нашего руководства. Союзники нашли другой выход. Понимаешь, нам не хватает некоторого оборудования. Сами, думаю, мог заметить качество выпускаемой техники. Не все они нам отпускают по Ленд-лизу, кое-что сами мы произвести просто не можем. Какие мы им только деньги не предлагали, и ничего.
– Не хотят продавать высокоточные станки вероятному противнику.
– В точку, однако, месяц назад они сами вышли на нас и предложили поставки некоторого оборудованию нужного нам как воздух. Это заставило задуматься руководство нашей страны.
– Неужто продали меня? – удивился я.
– Грубовато высказался, я бы сказал обмен. Понимаешь, они хотят видеть певца, пластинки которого с фурором раскупаются за границей. Это было бы неплохим сдвигом престижа нашей родины.
– Ну надо, значит поедем, только я сомневаюсь что разрешат.
– Уже разрешили, послезавтра об этом объявят по радио, что известный
– Понятно, кто еще кроме меня едет?
– Я, ты и еще восемь человек. В основном музыканты и два корреспондента.
– Ладно хоть заранее предупредили. А в Кремль тогда зачем?
– Это официальное мероприятие, на котором будут находится наши заграничные гости. О твоем вояже там будет официально объявлено.
– Уже известен маршрут?
– Да. Через Архангельск на Аляску и в течение двух месяцев будешь выступать по городам Америки. Потом на Тихоокеанской базе американского флота, нужно показаться перед армейцами, следующая Австралия у них большой ажиотаж и напоследок Англия. Потом уже вернешься к нам. Рассчитано все на четыре месяца.
В это время дверь открылась, и в комнату протиснулся Денис. Он уже научился открывать-толкать двери. Посадив его на колени, я убрал все вещи с края стола, и сунул сыну в руки мягкую игрушку.
– Ладно, говори, что я должен делать?
***
Проснулся я от тряски. Самолет провалился в очередную воздушную яму. Мне это не понравилось, что-то было не так. Слишком нас кидало из стороны в сторону и что-то громыхало. Приподнявшись, я поправил спасательный жилет и посмотрел в иллюминатор. Несмотря на три часа дня снаружи была темень и сверкали молнии. Услышав очередной раскат грома, я посмотрел на сжавшегося кресле первого лейтенанта флота США Криса О,Брайна, который нас сопровождал с военно-морской Тихоокеанской базы на острове Оаху. В общем, мы летели с Пёрл-Харбора в Австралию, в Сидней после трехдневных концертов.
Он сидел в переднем ряду. Поэтому протянув руку, я похлопал его по плечу и прокричал-спросил:
– Лейтенант, что происходит?
– Полчаса назад погода испортилась, сер! Пилоты решили продолжать движение в сторону пункта назначения. Мы примерно на половине пути между материком и островом. Когда мы выходили на связь, сообщалась что погода отличная, видимо ошиблись.
Я кивнул, помнил, как мы садились два часа назад на какой-то крохотный островок, дозаправлялись.
Посмотрев в иллюминатор, при очередной вспышки молнии, внизу я увидел тяжелые свинцовые воды. Профессионально прикинув расстояние, понял, что летим мы примерно на высоте четыреста метров. В это время при очередной вспышке, на иллюминаторе показались размывающиеся капли дождя, похоже мы влетели в циклон.
В салоне началась подниматься паника. Кроме меня, продолжавшего спать Никифорова, двух корреспондентов из политуправления и шести музыкантов, еще были О,Брайн, и семь журналистов разных газет как Америки так и Англии. Пока О,Брайн успокаивал пассажиры, это только наши сидели спокойно, изредка с опаской поглядывая в иллюминатор, я отстегнулся и стараясь удержать равновесие направился к двери в пилотскую кабину. Сидевший рядом с дверью, борттехник, даже не пытался меня остановить, только побелевшие пальцы, которыми он вцепился в страхующий ремень, показывали, как он испуган.