Истребители. Трилогия
Шрифт:
– Да хватит вам. Давайте искать место где заночуем, а то и так дотянулись, – сказал другой, в котором отчетливо прослушивались командные нотки.
Кто это, понять было несложно. Выпускники училища, следующие согласно направлениям в свои части. Но вот каких родов войск, я никак рассмотреть не мог. То, что они были в пилотках, я рассмотрел отчетливо, как и чемоданы в руках, а вот род войск? К сожалению петлиц, рассмотреть с тридцати метров я не смог. В это время они остановились, закрутив головами.
– Салом пахнет.
– Ага, с чесночком, – откликнулся
Я торопливо дожевал бутерброд, и крикнул, когда проглотил его:
– Стой, кто идет?
– Свои. Советские летчики! – крикнул в ответ тот самый, что говорил с командными нотками.
– Летчики? О, даже как? Сержанты?
– Да, сержанты, – подтвердил тот же голос.
«Уже хорошо, я тут самый старший по званию!» – подумал я, и вышел на дорогу, подходя к ним.
Сейчас, насколько я знал, училища выпускали не лейтенантов, что было совершенно правильно по моему мнению, а сержантов.
– Старший сержант Суворов, семнадцатый бап. Представьтесь.
– Выпускник Батайской военной авиационной школы сержант Морюхов, следую в часть согласно направлению.
– Выпускник Батай…
Сержанты Морюхов, Горкин, Валиков, Булочкин и Лапоть, шли в Минск, в штаб ВВС фронта, где должны были получить распределение в части. Вернее они ехали, но поезд попал вчера под бомбежку, и пять друзей отправились пешком.
– В Минск? Да его немцы не сегодня-завтра возьмут. Они почти закончили окружение, – сказал я, когда услышал куда они направляются.
– Может успеем? – спросил Валиков.
– Куда, в мышеловку? Ладно, завтра решите. Пойдем, у нас тут техника, там переночуете с нами. Кстати я про вашу школу что-то запамятовал, вас на чем учили летать?
– И-16, и на И-153, товарищ старший сержант.
– Истребители значит, – пробормотал я.
– А вы товарищ старший сержант на чем летаете? На СБ или ТБ, спросил Морюхов первым следовавший за мной.
– Не угадал. Я истребитель, сопровождаю бомбардировщики. Осуществляю прикрытие. Да вот, во время перебазирования полка, нарвался на «юнкерсы» и сбил два, да бронебойную пулю в мотор словил, теперь технику эвакуирую. Малютов, свои! – крикнул я ефрейтору, заметив, что показалась темная масса машины.
– Ух ты. Двоих? А что у вас за самолет? – продолжил задавать вопросы Морюхов.
– На ЛаГГе летаю, это все?
Ну да, как же, все. Вон как окружили меня. Как я и опасался, они засыпали меня вопросами.
– Ладно, садитесь, расскажу. Ефрейтор, еще есть что поесть? А то тут товарищи летчики голодные.
– Есть, последнее, но им хватит. Сейчас я организую.
Пока сержанты торопливо поглощали последние запасы ефрейтора, начал рассказывать свои повествования, с того момента как на своем У-2 вылетел утром двадцать второго июня на поиски севшего на вынужденную самолета капитана Ильина. Держался я строго выверенной с Никифоровым версии, так что старался не говорить лишнего. Но вот про Брестскую крепость рассказал, как мол встретил израненного красноармейца который шел из крепости за помощью и на последнем дыхании рассказал
– …ну вот меня и подловили на уходе. Удар, и винт замер, пришлось планировать и садиться на вынужденную, – закончил я рассказ.
– Да, у нас все смотрели как вы сбивали этих гадов. А один представляете падал прямо на машину нашего дивизиона. А она полная снарядов была. Мишка, водитель, на подножке стоял, смотрел за боем, а как увидел что самолет на него падает, так в кусты сиганул, что мы его только через полчаса нашли, он километра два отмахать успел, – влез в мой рассказ ефрейтор.
– А «юнкерс» что, в машину попал? – спросил Горкин.
– Да не, мимо пролетел, в лес упал, там и взорвался, – отмахнулся ефрейтор.
– Ладно, давайте распределять дежурство. Значит так, часы у кого-нибудь есть? Нету? Тогда воспользуемся моими. Первым Горкин. Охранять: машина, самолет, шесть человек. Время дежурства два часа. Подъем в шесть утра. Выполнять.
Распределив сержантов на пять смен, я спокойно лег спать. Ни себя, ни ефрейтора, в дежурство я не включил, пусть молодежь подежурит.
– Дежурный. Обеспечить соблюдение светомаскировки и тишины на охраняемом вами объекте, – приказал я сонным голосом. Бормотание со стороны сержантов, обсуждаемых мой последний бой, а вернее представляя себя на моем месте, сразу утихло.
– Товарищ старший сержант, шесть утра, – разбудил меня утром сержант Булочкин.
Зевнув, я приподнялся на руках, и отлипнув от ранца парашюта, который обнимал всю ночь, огляделся:
– Подъем!
Сев на парашют, я намотал портянки и одел сапоги. После чего встав и вбив ноги до конца, направился к кабине грузовика, где слышался могучий храп.
– Просыпайся ефрейтор. Подъем, – сказал я ему хлопнув по плечу.
Громко всхрапнув, он стал вытирать глаза, после чего выглянул из машины.
– Что уже утро, товарищ старший сержант?
– Утро-утро, – подтвердил я рассматривая лесную дорогу, а вернее ширину.
– Малютов. У тебя точно инструментов нет?
– Ну что-то есть, но так… Мало, – смущенно сказал ефрейтор.
– Доставай, плоскости снимать надо, не проедем мы тут, узко.
– Сейчас достану, – кивнул он и стал копаться в инструментальном ящике.
– Так сержанты, сейчас крылья снимать будем, поможете. А то у нас сил не хватит.
– Поможем, товарищ старший сержант, – ответил за всех Морюхов.
Пока ефрейтор собирал инструменты и складывал их на брезент, сержанты обступили ЛаГГ и стали обсуждать его, восхищаясь красотой истребителя. Я же подхватил парашют и комбинезон на котором спал, убрал их в кабину истребителя, после чего направился к инструментам, что достал Малютов.
– Вот это пойдет, остальное не нужно. Эй, молодежь. Начинаем, – окликнул я сержантов, пока Малюта убирал лишние инструменты. У этого куркуля было все что нужно.