Истребивший магию
Шрифт:
Обратный путь показался втрое короче, к тому же небо за это время на востоке посветлело, впереди заблистали крыши домиков села. Из некоторых труб уже вьются синеватые дымки, рачительные хозяйки пекут хлеб, чтобы свежий к завтраку, горячий и с подрумяненными корочками, потом успеть сварить борщ, мужчина должен уйти в поле сытым и готовым к работе.
Дальний край земли заискрился, показался оранжевый краешек солнца. По темной земле побежали радостные золотые ручейки, выжигая остатки тумана
Ее ноги подгибались, она тащилась из последних сил, уже ничего не видя и не слыша, но перехватила его взгляд, с удивлением отметив сочувствие и даже вроде некое расположение.
– Чего уставился?
– Устала? – спросил он.
– Нисколько, – отрезала она.
– Гм, – произнес он задумчиво. – Так идем спать или нет? Или, как ты настаиваешь, все-таки поедем?
– Поедем, – проговорила она с трудом. – Видеть тебя не хочу…
Он усмехнулся, к ним начал приближаться добротный дом, хотя здесь все добротные и примерно одинаковые, словно Кривой Корень старался, чтобы из жителей никто не превосходил друг друга.
Только шуток в самом деле нет, мелькнуло у нее, этот зеленоглазый заметил сразу. Неужели жители такого богатого села несчастны, как намекает противный волхв? Только потому, что их сделали богатыми, добрыми и честными?
Олег отворил калитку, нет даже щеколды, любой заходи и рви яблоки, золотой песок искрился и вкусно поскрипывал под ногами, когда он прошел на крыльцо и постучал в дверь.
– Открыто, – донесся голос.
Олег крикнул:
– Прости, но мы торопимся.
Феофил вышел не скоро, заспанный и с всклокоченными волосами. На гостей посмотрел привычно приветливо и спросил совсем не сонным голосом:
– Так сразу и уедете? Хотя бы позавтракать!.. Моя жена готовит очень хорошо…
Олег пробормотал:
– В селе все готовят очень хорошо. Верно?
Хозяин кивнул, подтвердил с готовностью:
– Да, это же хорошо?
– Замечательно, – ответил Олег. – Только теперь будете готовить по-разному.
Они вместе спустились с крыльца, Барвинок дождалась, когда вдвоем вывели под уздцы лошадей: могучего битюга волхва и стройную поджарую лошадку с умными глазами и красивым телом скакуна.
– Ой, – сказала она восхищенно, – это ты?
Олег посмотрел на нее, на коня, снова на Барвинок.
– Нет, – объяснил он обстоятельно и терпеливо, – это лошадь.
Она отмахнулась.
– Я говорю, это ты сам выбрал такую?
– Не нравится?
– Что ты, просто чудо!
– Да, – согласился Олег, – я такой.
– Вообще-то, – уточнила она, – я говорила про лошадку, но и ты, ладно уж, тоже чудо. Хоть и не такое.
– Всякий человек, – изрек он невозмутимо, – чудо. И других чудес ему не надо.
Феофил помог оседлать лошадку для женщины, на Олега посматривал тревожно, наконец спросил шепотом:
– А что значит, что бабы снова начнут готовить… по-разному?
– То
– Ну что, что?
– Ты понял правильно, – ответил Олег.
Феофил пугливо огляделся по сторонам, спросил еще тише:
– Неужели…
Олег кивнул.
– Ты не дурак, все понял. Только почему боишься говорить вслух?
Феофил прошептал:
– Когда начинаешь думать, что раньше было лучше, голова болит просто жутко. И чем больше думаешь, тем болит сильнее. Иногда просто раскалывается! А как только решишь, что сейчас лучше, сразу перестает.
Олег спросил хмуро:
– Смертные случаи были?
Хозяин сразу потряс головой:
– Нет, боги миловали. Да сейчас уже все приловчились, никто особенно и не страдает.
Олег подошел ко второй лошади, а Барвинок, в ужасе, что начнет помогать ей влезать в седло, унижая тем самым мужским превосходством, что просто отвратительно хуже некуда, поспешно вставила ногу в стремя и с усилием взобралась наверх.
– Я только хотел подтянуть подпругу, – пробормотал Олег. – Ну да ладно, езжай. Только при сильной скачке седло съедет на брюхо. Хотя, думаю, тебе и там будет удобно.
Он вернулся к своему коню, она со злостью потыкала взглядом в широкую спину, мог бы и настоять на своем, она бы милостиво согласилась, в этом случае нет такого уж унижения и мужского превосходства, но рыжий чурбан с зелеными глазами не понимает тонкостей.
– Поехали, – сказал ей Олег, – пока народ спит.
Хозяин сказал живее:
– Может, все-таки позавтракаете?.. Хорошо-хорошо, я быстро вынесу харчей на дорогу!
Олег покачал головой, но Барвинок воскликнула:
– Спасибо, добрый человек! Мы не откажемся.
Олег что-то проворчал, но терпеливо ждал, высясь на огромном коне, как скала на горе, а она соскочила на землю, показывая ему, какая она легкая и грациозная в движениях, вбежала почти вприпрыжку за Феофилом в дом.
Потом, конечно, раз уж слезла, она сама затянула подпругу, чуть не порвала мышцы, так трудилась. Они были на окраине и проезжали мимо дома Кривого Корня, когда дверь распахнулась, он выбежал на крыльцо, бледный, взъерошенный и с покрасневшими от бессонницы глазами. Темные мешки под ними стали еще массивнее и отвисают на щеки..
Увидев Олега и его спутницу на конях, вскинул руки со стиснутыми кулаками, но посмотрел на волхва и уронил бессильно.
– Это ты… – донесся до них слабый голос, – ты все… сделал?
Олег промолчал, проезжая мимо, Барвинок спросила непонимающе:
– Что ты сделал?
Олег пожал плечами:
– Не знаю, о чем он.
Кривой Корень сбежал с крыльца и ринулся за ними, злой, несчастный и взъерошенный.
– Ты зачем это сделал?
Олег посмотрел недовольно, хотел пустить коня в галоп, но Барвинок ухватила за повод и придержала.