Иствикские ведьмы

Апдайк Джон

— Спасибо, — сказал Ван Хорн, натягивая штаны. В темноте его резкий голос походил на голос нью-йоркского таксиста. — Знаю, тебе кажется это глупым, но я получил удовольствие.

Они поднимались по холму, пот остывал на коже Сьюки. Она беспокоилась, что им не удастся принять горячую ванну, пока здесь Дженнифер, а она, похоже, не собирается уезжать. Ее неотесанный братец сидел в библиотеке один за чтением большого синего тома; взглянув через его плечо, Сьюки увидела переплетенный комплект комиксов, Бэтмена, одетого в плащ с голубым капюшоном, с острыми ушами.

— Весь этот чертов комплект, — похвастался

Ван Хорн, — стоил мне кучу денег, некоторые из этих старых книжек изданы до воины, если бы я сохранял их с детства, я смог бы заработать, на них целое состояние. Бог мой, я провел детство в ожидании следующего ежемесячного выпуска. Я любил Джокера. Любил Пингвина. Любил Бэтмобиль, стоявший в подземном гараже. Вы оба слишком молоды и не могли помешаться на этом.

Мальчишка простодушно произнес:

— По телеку показывали.

— Ага. Но там они все изменили. Этого нельзя делать. Они все превратили в шутку, все ужасно безвкусно. В старых комиксах есть настоящее зло. Это белое лицо преследовало меня во сне, не шучу. А что вы думаете о капитане Марвеле? — Ван Хорн вынул томик из другого собрания сочинений на полке, переплетенный не в синюю, а в красную обложку, и с комичным пылом проревел: — О-о, кто бы поверил!

К удивлению Сьюки, он устроился на складном стуле и начал листать книг, его крупное лицо расплылось от удовольствия.

Сьюки пошла на слабо доносившиеся женские голоса через длинную комнату с разрушающимися творениями поп-арта, через маленькую комнату с нераспакованными коробками и через двойные двери, ведущие в облицованную плиткой ванную комнату.

Огни в ребристых круглых светильниках были притушены реостатом до минимума. Красный глазок стереосистемы наблюдал за происходящим сквозь мягкие пассажи сонаты Шуберта. На дымящейся поверхности воды виднелись три головы с подобранными вверх волосами. Голоса продолжали невнятно звучать, и ни одна из голов не обернулась к раздевающейся Сьюки. Она выскользнула из многослойной затвердевшей спортивной одежды и, обнаженная, пошла сквозь насыщенный парами воздух, села на каменный бортик, изогнула дугой спину и отдалась воде. Сначала было трудно перенести ее жар, а потом нет, нет. О, она медленно обновлялась. Вода, как сон, избавляет нас от привычной тяжести. Знакомые тела Александры и Джейн покачивались рядом, волны, идущие от них и от нее, соединялись, превращаясь во врачующие колебания. В центре ее поля зрения появилась круглая голова Дженнифер Гэбриел, ее округлые груди плавали под самой поверхностью прозрачной темной воды, а бедра и ноги были укорочены, как у абортированного плода.

— Ну, разве не прелесть? — спросила ее Сьюки.

— Да.

— У него здесь все регулируется.

— Он тоже собирается прийти к нам сюда? — в страхе спросила Дженнифер.

— Думаю, на этот раз нет, — сказала Джейн Смарт.

— Из уважения к тебе, дорогая, — добавила Александра.

— Я чувствую себя в полной безопасности. Это так?

— А почему бы и нет? — спросила одна из ведьм.

— Чувствуй себя в безопасности, пока можешь, — посоветовала другая.

— Эти огни похожи на звезды, правда? Разбросаны в беспорядке.

— Смотри.

Все они уже разбирались в тонкостях управления. От нажатия кнопки крыша с грохотом раздвинулась. Первые бледные проколы в небе — планеты, красные гиганты — показали,

что прежний, охранявший их вечером бирюзовый купол был иллюзией, ничем. Здесь же за одними сферами виднелись другие, прозрачные или отливающие опалом, в зависимости от времени суток и времени года.

— Боже мой. Небо.

— Да-а.

— А мне не холодно.

— Пар поднимается.

— Сколько же денег он во все это вложил?

— Тысячи.

— Но зачем, для чего?

— Для нас.

— Он нас любит.

— Только нас?

— А мы не знаем.

— Бесполезный вопрос.

— Ты довольна?

— Да.

— Да-а.

— Пожалуй, мне и Крису пора возвращаться. Надо покормить своих питомцев.

— Каких питомцев?

— Фелисия Гэбриел часто говорила, что нельзя тратить белки на питомцев, пока в Азии голодают.

— Я не знала, что у Клайда и Фелисии были домашние животные.

— Их и не было. Но вскоре после нашего приезда кто-то однажды ночью подложил нам в «Вольво» щенка. А позже к дверям пришла кошка.

— Подумай, каково нам. У нас дети.

— Бедные заброшенные, неухоженные малыши, — сказала Джейн Смарт насмешливо, показывая, что передразнивает кого-то, в городе шли враждебные пересуды.

— Ну и что, за мной в детстве хорошо смотрели, — с готовностью откликнулась Сьюки, — и это меня тяготило. Сейчас, анализируя, я вижу, что от этого было мало проку, родители решали какие-то свои проблемы.

— Нельзя ни за кого жить его жизнью, — медленно проговорила Александра.

— Хватит женщинам прислуживать всем, а потом еще чувствовать себя обязанной, даже психологически. Такая у нас политика была до сих пор.

— Здорово сказано, — задумчиво произнесла Дженни.

— Это терапия.

— Закройте крышу. Так неуютно.

— И заткните этого хренова Шуберта.

— Представьте, если войдет Даррил.

— С этим ужасным парнишкой.

— Кристофером.

— Пусть.

— М-да. Сильна.

— Мое искусство, это оно дает мне силу, я чувствую ее даже под ногтями.

— Лекса, сколько ты подлила в чай текилы?

— А до которого часа работает супермаркет у «Олд Вик»?

— Не имею представления, я совсем не хожу туда. Если чего-то нет в супермаркете в центре, мы без этого обходимся.

— Но там сейчас нет свежих овощей и парного мяса.

— Ну и что? Им достаточно замороженных готовых обедов, чтобы не нужно было идти к столу и отрываться от телевизора и сандвичей. В них кладут лук! Наверное, поэтому я перестала целовать детей на ночь.

— Мой старший, просто невероятно, с двенадцати лет ничего не ест, кроме хрустящих чипсов и орешков пекан, и, тем не менее, он ростом 183 сантиметра и у него нет ни одного испорченного зуба. Его зубной врач говорит, что никогда не видел такого прекрасного рта.

— Это все фтор.

— Мне нравится Шуберт. Он не всегда под настроение, как Бетховен.

— Или Малер.

— О, боже, Малер.

— Его действительно чудовищно много.

— Моя очередь говорить.

— Нет, моя.

— Ух, хорошо. Ты нашла то самое место.

— Что значит, когда болит шея и наверху под мышками?

— Это лимфатические железы. При раке.

— Не шути так, пожалуйста.

— Попытайся вызвать менопаузу.

— Мне уже все равно.