Иствикские ведьмы
Шрифт:
— Подруги, не будем ссориться, — взмолилась Сьюки. — Давайте расслабимся. Поговорим о тех, кого я встретила в центре. Ни за что не догадаетесь, кого я видела вчера вечером перед супермаркетом!
— Энди Уорхола, — лениво высказала догадку Александра.
— Дон Полански!
— Маленькую потаскушку Эда? — переспросила Джейн. — Она же подорвалась при взрыве бомбы в Нью-Джерси!
— От нее же ничего не нашли, так, кое-какую одежду, — напомнила Сьюки. — Очевидно, она переехала из той комнаты, что они снимали в Хобокене на Манхэттене, где находилась их штаб-квартира. Революционеры по-настоящему никогда не доверяли Эду, он был слишком пожилым и правильным, и поэтому и послали
Джейн недобро захохотала своим особенным вибрато.
— Единственно, в чем я никогда не сомневалась, так это в том, что он предан, как осел.
Верхняя губа у Сьюки изогнулась в невысказанном укоре, она продолжала:
— Очевидно, для них Дон была своя, и ее взяли, когда она вместе с «главарями» разгуливала где-нибудь в Ист-Вилледж, в то время как Эд подорвался в Хобокене. Дон предполагает, что у него просто дрогнули руки, когда он соединял провода, сказалось недоедание и время, проведенное в подполье. К тому же она поняла, что и в постели он оказался не так уж хорош, я думаю.
— Для нее все прояснилось, — сказала Джейн и уточнила: — Ей стало все ясно.
— Кто это тебе рассказал? — спросила Александра у Сьюки, раздраженная манерой Джейн. — Ты что, подошла и поговорила с девчонкой у супермаркета?
— Нет, я побаиваюсь эту шпану, среди них сейчас есть даже черные, не знаю, откуда они, видимо из гетто в южном районе Провиденса. Обычно я хожу по другой стороне улицы. Мне сообщили Хэллибреды, что девушка вернулась в город и не хочет жить в трейлере с отчимом на Коддингтон-Джанкшн, поэтому она ютится где-то за армянской лавкой и ходит убирать по домам, чтобы заработать на сигареты и прочие карманные расходы. К Хэллибредам она приходит два раза в неделю. Думаю, Роза стала ее матерью-исповедницей. У Розы страшно болит спина, и она не может даже веник поднять без стона.
— Откуда, — спросила Александра, — ты столько знаешь о Хэллибредах?
— Ой, — сказала Сьюки, глядя в потолок, который гремел и звенел от приглушенных звуков телевизора. — Время от времени, с тех пор как мы расстались с Тоби, я бываю у них, составляю рейтинги фильмов для взрослых. Хэллибреды очень забавные люди, если только у нее хорошее настроение.
— Что произошло между тобой и Тоби? — спросила Джейн. — Ты казалась такой… довольной.
— Его уволили. Руководство синдикатом в Провиденсе, которому принадлежит «Уорд», решило, что при нем газета недостаточно сексуальна. И, должна сказать, он был и в самом деле сентиментален: ох, уж эти еврейские матери, как они портят сыновей. Думаю подать заявление и претендовать на пост редактора. Если даже Бренда Парсли может выполнять мужскую работу, не вижу причины, почему бы и мне не попробовать.
— Твоим дружкам не очень-то везет, — заметила Александра.
— Я не стала бы называть Артура дружком, — сказала Сьюки. — Для меня быть рядом с ним все равно что читать книгу, он столько знает.
— А я и не имела в виду Артура. Он что, твой дружок?
— Разве ему не везет? — спросила Джейн.
У Сьюки округлились глаза: она-то полагала, что все в курсе.
— Да нет, просто у него фибрилляция. Док Пэт сказал ему, что с этим можно долго жить, если под рукой держать дигиталис. Но он плохо переносит фибрилляцию, как будто в груди бьется птица, говорит он.
Обе подруги, почти неприкрыто хвалившиеся новыми любовниками, в глазах Александры воплощали само здоровье: гладкие и загорелые, набирающие силу с приближением смерти Дженни, беря у нее силу, как из тела мужчины. На черноволосой загорелой Джейн был сарафан-мини и босоножки, а Сьюки была одета в обычный для женщин Иствика летний наряд: шорты
— Нам нельзя продолжать, — выпалила она, возбужденная водкой, натыкаясь на выступающие углы маленькой, узкой и длинной комнаты. — Мы должны снять заклинание.
— Но как, милочка? — спросила Джейн, стряхивая с сигареты с красным фильтром пепел в блюдечко с узором «пейсли» (Сьюки съела из него все орешки), тут же затянувшись снова и выпустив дым через нос. Словно прочтя мысли Александры, она предвидела эту занудную выходку.
— Нельзя вот так убивать ее, — продолжала Александра, получая удовольствие от впечатления, которое должна была производить, — прямо рыдающая заботливая старшая сестра.
— А почему? — суховато спросила Джейн. — Мысленно мы все время убиваем. Мы исправляем ошибки. Меняем приоритеты.
— Может, дело вовсе не в нашем заклинании, — предположила Сьюки. — Может, мы слишком самонадеянные. В конце концов, она в руках докторов, а у них есть все инструменты и приборы и что там еще, что не обманывает.
— Они обманывают, — сказала Александра. — Все эти научные штучки лгут. Ведь должно же что-то быть, что могло бы расколдовать, — взмолилась она.
— Если все мы сосредоточимся.
— Я не в счет, — сказала Джейн. — Церемониальное колдовство меня действительно раздражает, я так решила. Слишком уж похоже на детский сад. Моя сбивалка до сих пор в воске. А дети все спрашивают, что там было в фольге. Они застали нас как раз вовремя, и как бы не рассказали друзьям. Не бойтесь, вы обе, я еще надеюсь заполучить церковь, а все эти сплетни не располагают к тому, чтобы влиятельные люди взяли меня хормейстером.
— Как ты можешь быть такой бессердечной? — воскликнула Александра, ощущая, как ее эмоции действуют на изысканные старинные вещи Сьюки — овальный раздвижной столик, трехногий стул с плетеным сиденьем в стиле шекеров [61] — словно волна, несущая обломки к берегу. — Неужели ты не понимаешь, как это ужасно? В конце концов, она лишь делала то, о чем он ее просил, и отвечала «да». А что еще она могла сказать?
61
Американская религиозная секта, известная, в частности, изготовлением простой элегантной мебели (фр.)
— Забавная получается штука, — сказала Джейн, сгребая в высокую кучку на латунном крае блюдечка «пейсли» пепел от сигареты. — Дженни умерла на днях, — добавила она, будто процитировав.
— Голубушка, — не обращая внимания на Джейн, сказала Александре Сьюки, — боюсь, мы тут ничего не смогли бы сделать…
— Отпевали ее прах, — продолжала Джейн в том же тоне.
— Так что ты тут ни при чем. Ты просто была игрушкой в чужих руках. И мы тоже.
— Мы с молитвой на устах, — процитировала Джейн, очевидно, в заключение.