It's So Easy And Other Lies
Шрифт:
В своей голове я сохранял и идеализировал нарисованную в стиле Нормана Роквелла картинку того, как должна выглядеть наша семейная жизнь. Но дела редко идут по плану, когда у тебя есть дети. Я пытался научить дочерей играть на гитаре много раз в течение этих лет. Или хотя бы заинтересовать их этим. Казалось логичным: я музыкант, а мои дочери наверняка будут брать пример со своего старого отца, так ведь? Не так. Реальность состояла в том, что они считали меня придурком, а все вещи, которые я делал – немного придурковатыми, включая игру на гитаре в рок-группе. Окей, понял: мои девочки не станут новыми Runaways или L7. Ладно. Я перестал об этом мечтать много лет назад. Мои девочки
Но потом мы с женой сводили дочерей на Тейлор Свифт. Прежде чем кто-нибудь осудит меня за мои музыкальные вкусы, позвольте мне сказать, что я полностью поддерживал интерес моих девочек к Тейлор Свифт. Воспитывать детей было достаточно сложно, и если так вышло, что они котируют артиста с милой и невинной идеей – что ж, флаг им в руки. И возможно, просто возможно, это сообщало о том, что они не так уж и горели желанием вырасти.
На следующий после концерта день жена спросила меня, не могу ли я показать ей пару аккордов на акустической гитаре.
– Да, конечно, - говорю.
Я пробормотал, что учитель из меня абы-какой, но я постараюсь.
К моему удивлению, Сьюзан залипла и играла показанные мной аккорды весь день.
Следующим утром Грейс спросила, не могу ли я показать ей пару аккордов и научить играть песню MGMT.
– Ээм… не вопрос!
Грейс и Сьюзан в итоге играли это весь день. В течение следующих двух дней Грейс направлялась прямо к гитаре, когда приходила из школы. Сьюзан тоже угарела по гитаре.
Потом, через день после этого, Мэй зашла в спальню, куда проведён бейсбольный пак DirecTV, на котором я смотрю игры Mariners, и спросила, нельзя ли ей тоже выучить несколько аккордов.
– Хочу играть с сестрой, - говорит.
Ну вот, трое моих девчонок задают мне гитарные вопросы и одновременно играют разные аккорды. Пёс Бакли жутко храпел. Кен Гриффи “Junior” был в “доме”, и наши имели шанс получить два очка в восьмой подаче.
– Почему у тебя такая старая гитара? – спрашивает Грейс.
Речь шла об акустической Buck Owens American производства Sears, которой я очень дорожу. Я начал волноваться, пока внезапно не понял, что прямо тут и прямо сейчас у меня было всё, чего я всегда желал: семья, которой я был нужен, дети, заинтересованные в том, в чем я действительно могу им помочь, две тупых собаки (мы когда-то успели завести ещё и непослушного моспа), которые, наконец, частично приучены к дому. И моя бейсбольная команда играет по телеку.
Если бы только Норман Роквелл был там, чтобы зарисовать эту картину!
Глава 62
Летом 2010 года мне пришлось остаться в Лос-Анджелесе для работы над записью следующего альбома для Loaded, пока моя жена и дети проводили летние каникулы в Сиэтле. Но я не расстраивался. Классно было хоть иногда побыть одиноким волком: бродить свободно и выть на луну – при условии, что к 23:30 я буду дома, чтобы успеть позвонить жене, пока она еще не легла спать. И еще, ну, в общем, мои собаки скучали, если меня не было слишком долго.
Как-то раз, когда Сьюзен и девочек не было, меня пригласили к другу на вечеринку по случаю дня рождения в супершикарный лаундж-бар в Голливуде. Я слишком боялся выдать свою неосведомленность, чтобы спросить про адрес мероприятия. Предполагалось, что все крутые ребята знают, где находится это место. Если ты этого не знал, значит, был не из этого круга. И вот мне пришлось звонить в справочную, чтобы узнать адрес. После четырех неудачных попыток продиктовать название заведения – на французском оно что ли?
– мне, наконец, удалось сделать это правильно.
На
«Да, ты моя обезьянка», - прошептал я. «Да, дорогая, девочки - наши обезьянки-малютки. Да, хорошо. Я тоже тебя люблю».
В октябре мы со Сьюзен съездили в Лондон. Где-то с год я работал над созданием компании по управлению активами под названием Meridian Rock вместе с финансовым партнером из Великобритании по имени Энди Боттомли. И вот настал ключевой момент – пришло время нанимать руководителя фонда. Мы планировали потратить неделю на встречи с кандидатами-финалистами, а потом принять некоторые решения, связанные с деятельностью компании. Работа была серьезная. Кроме того, это было финальное препятствие на пути к решению другой задачи, которую я себе поставил – создать собственную компанию, чтобы помогать другим разбираться в сложностях финансов и инвестирования.
Наш самолет British Airways приземлился в аэропорту Хитроу утром 14-го октября примерно без четверти полдень. В тот день мой график встреч был довольно плотным и начинался уже через 2 часа после прилета. Мы забрали свой багаж, прошли таможенный контроль, сели в машину, поджидавшую нас у обочины мостовой, и поехали в отель «Метрополитен» в центре Лондона, чтобы по-быстрому принять душ перед первой из трех встреч, распланированных до ужина с двухчасовыми интервалами.
Когда мы вошли в вестибюль отеля, менеджер вышел нам навстречу, чтобы поинтересоваться, как прошла поездка. «Исключительного уровня сервис - одна из причин, по которой я всегда останавливаюсь в этом отеле, когда бываю в Лондоне,» -подумал я, - «но на этот раз они просто превзошли себя». А потом я вспомнил, что мы со Сьюзен остановились в очень большом номере, в люксе, - если быть точным, в самом большом люксе этого отеля. Я не имею привычки жить в вычурных гостиничных номерах, тем не менее, было простое обьяснение тому, что мы остановились тут на этот раз. Этот номер забронировал мой финансовый партнер с расчетом на то, что он будет использоваться как штаб-квартира и конференц-зал для наших недельных бизнес-встреч, и таким образом окупится. Поскольку место было таким шикарным, вполне нормальным казался тот факт, что менеджер вызвался лично сопроводить нас до дверей номера.
Когда мы поднимались наверх в лифте, менеджер сказал мне: ” Значит, сер, у Вас сегодня вечером концерт?”
“Нет, нет, на этот раз я тут не ради концерта. У меня здесь другие дела”.
“Вы уверены, что сегодня не будете выступать, сер?”
“Да”,- ответил я. “У меня не запланированы концерты во время всей поездки”
Он немного побледнел.
«Тогда, сер, я вынужден сообщить Вам, что мистер Эксл Роуз остановился в соседнем с Вами номере. Но я уверен, что Вы и так знали об этом.
«Нет… Я этого не знал. Но спасибо».
Хотя не могу сказать, что этот вопрос годами не давал мне покоя, в тот момент, когда менеджер отеля произнес имя Эксла, я понял, что есть-таки у меня какая-то не оборванная связь с прошлым. Тринадцать лет – это большой срок, чтобы не разговаривать с тем, с кем вместе прошел этап становления своей жизни. И если быть с собой до конца откровенным, тут был замешан некий элемент личного сомнения: наверное, мне было интересно, возникнет ли давнишняя обида или обычный гнев откуда-то из глубины души, когда я, в конце концов, неминуемо вновь повстречаю Эксла.