Итальянский любовник
Шрифт:
– Ты познакомишь меня с окрестностями? – спросила она, одновременно опасаясь, не покажется ли ее предложение заурядным и скучным столь светскому и блестящему мужчине, как Лука. – Покажешь мне ближайшие магазины? Где можно найти газеты и так далее. Мы могли бы, если хочешь, купить продукты на ужин? Можно раздобыть это где-нибудь рядом?
Он с готовностью кивнул.
– Тут неподалеку al mercato di Campo de Fiori, [10] а там полно магазинов.
– Заманчивое предложение.
10
Супермаркет
Но ее грызли сомнения, насколько заманчивым это покажется ему. Она кое—что знала о его образе жизни. Человек с вечно пустым холодильником, который редко ест дома, много путешествует и любит модные места.
– Лука?
– Что, Ева? – серьезно спросил он.
Она перевела дыхание.
– Я хорошо представляю себе твои привычки. Знаю, тебя часто не бывает дома, быть может, каждую ночь. Ты не должен привязывать себя к дому только из—за меня.
– Ты хочешь сказать, что готова тусоваться по ночам?
– В моем положении? – Давно она так весело не смеялась. – Боюсь, я слишком большая и неуклюжая, чтобы посещать модные ночные заведения Рима!
Он, словно не слыша ее смеха, нахмурился.
– Ты имеешь в виду, чтобы я ходил туда один?
– Если сам этого желаешь. Просто хочу, чтобы ты знал, – я не собираюсь ограничивать твою свободу действий. Ты не должен чувствовать себя привязанным только лишь из—за ребенка.
Он пристально на нее посмотрел. У нее что, красный диплом по психологии? Или просто потрясающая интуиция, чтобы так ловко уметь манипулировать мужчинами? Теперь, когда она предложила ему свободу, он вовсе не хотел быть свободным!
– Я уже давно не мальчик, – мрачно сказал он, – модные ночные заведения давно уже меня не интересуют. И я тебе скажу, чего я желаю. Хочу быть дома. С тобой.
– Уверен, что тебе это не наскучит?
– Поживем – увидим.
Звучала ли в его голосе насмешка? Пожалуй, нет.
– Ситуация для тебя новая, не так ли?
– Еще какая.
Их глаза встретились.
Он восхищался ее умом, а также чувством юмора. Ребенку очень повезло, что у него будет такая мать, вдруг подумал он.
– Я рад, что ты здесь, Ева.
Дрожащей рукой она поставила чашку кофе на стол. Он просто старается быть вежливым, и надо отплатить ему тем же. Она улыбнулась.
– Я тоже рада, что я здесь.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Мы не будем готовить каждый вечер, – сказал Лука утром. – Нет смысла.
Ева какое—то время не отвечала. Ребенок задвигал ножкой внутри ее живота, она сидела и наблюдала за этим. Потом подняла голову.
– Хочешь сказать, что прошлый вечер был похож на бедствие?
Он отрицательно покачал головой. Простой ужин, который они ели на террасе под звездами, был безупречен. В ее компании ему было приятно и интересно, и, поскольку секс был исключен,
Но он был мужчиной до мозга костей и почти никогда не вел с женщинами беседу ради беседы. С Евой ему пришлось это делать, и прошлым вечером он понял, почему она сделала такую карьеру на работе. Он уговорил ее рассказать о своей профессии, что она всегда делала с неохотой. До него дошло, наконец, что работать на телевидении совсем не легко и что профессионализм как раз и заключался в том, чтобы это выглядело легкой работой. Далеко не каждый способен справиться с непредсказуемым интервью в прямом эфире, когда тебе параллельно в наушник поступают инструкции нон—стоп от студийной бригады.
– Ты когда-нибудь захочешь заняться этим снова? – осторожно спросил он.
В Италии? С ребенком? Кто знает, чего она вдруг захочет? И разве люди всегда получают то, чего хотят? Чувствуя себя в безопасности из—за беременности, Ева позволила себе ни к чему не обязывающий ответ:
– Посмотрим.
Лука пристально на нее смотрел, наблюдая, как она мечтательно следит за движениями ребенка.
– Нет, Ева, ужин не был похож на бедствие.
Бедствие было слишком мягким словом. Больше подходило слово "безумие".
Казалось безумным, что им приходилось расставаться в конце вечера и идти спать в разные спальни.
Или безумием ему казалось ворочаться и крутиться на кровати, думая о том, как беременность преобразила женщину, сделала ее еще красивее, чем раньше.
Она стала спелым сочным персиком. Он хотел лежать рядом с ней. Нет, не для того вовсе, чтобы заняться любовью. Внутренний голос говорил ему, что противопоказано заниматься сексом с беременной женщиной. Но он просто хотел прижать ее к себе. Обнимать ее руками и гладить ее шелковые блестящие волосы. Страстно проводить пальцами по ее большому животу.
– И твоя, и моя свобода будет ограничена ребенком.
– В будущем – несомненно. Зато ближайшие несколько недель – время свободы, – спокойно заметила она.
– Да, ты права. Самое время заняться делами! Только вот чем? Может, на время стать туристами?
– О, это я с радостью, – сказала Ева.
Может, им и вправду стоит больше времени проводить вне дома. Одному Богу известно, как трудно быть все время рядом с ним и в то же время держать его на расстоянии. Испытывая при этом непреодолимое желание, чтобы он прикоснулся, поцеловал ее или дал хоть какой—то намек на то, считает ли он ее сексуально привлекательной.