Итан Рокотански
Шрифт:
Решив скоротать дорогу через дворы, я завернул за угол и пошел по темным, сырым подворотням, освещенным жёлтым светом фонарей. «Такое чувство, — подумал я, — что сейчас не конец весны, а середина октября. Только листва зелёная». Перейдя с одного тротуара на другой, заметил сидящего на заборчике чёрного кота. Тот тоже заметил меня, но не двинулся с места. Смотрел на меня зелёными глазищами. Медленно подойдя, я аккуратно протянул к нему руку, но, к своему удивлению, обнаружил что кота это ни капли не волнует. Странно. Обычно городские коты очень пугливые.
Коснувшись головы хвостатого, я почесал
— Неплох, — пробормотал я. — И откуда ты, такой красивый? А, впрочем...
Тут мой едва начавшийся разговор с котом прервал неожиданный галдеж, раздавшийся из подъезда спереди. Оставив кота и пройдя немного вперёд, я остановился посмотреть что происходит.
Из подъезда семиэтажки выскочил молодой человек. Он имел светлые рыжие волосы, был чуть пониже меня: я обладал средним ростом, на носу у него имелся лейкопластырь, над верхней губой находились небольшие, такие же рыжие, но темные усы. С рюкзаком на спине и большой сумкой в руке, он прошел несколько метров и обернулся. Вслед за ним вышла пара, мужчина и женщина, обоим, судя по виду, было чуть больше пятидесяти.
— Чтоб больше я тебя здесь не видел, — проорал, брызжа слюной, мужчина.
— Хоть деньги за остаток месяца верните, — громко сказал парень.
— Хрен тебе! — Крикнула женщина. — Считай это возмещение ущерба. Недоносок!
— Пошел отсюда! — Мужик, закатив рукава, пошел на парня. Молодой человек усмехнулся, но сделал пару шагов назад. Затем развернулся и зашагал прочь. Шумная парочка, продолжая возмущаться, скрылась в подъезде.
— Эй! — Я окликнул рыжего.
Молодой человек обернулся. Я подошёл к нему.
— Какие-то проблемы? — Поняв, что прозвучало так, словно я на него наезжаю, добавил: — Могу чем-то помочь?
Он посмотрел на меня карими как янтарь глазами.
— Да нет... Точнее... Нет, особых проблем нет. Просто меня выперли из хаты, которую я снимал, и мне теперь негде ночевать, — он снова усмехнулся и погладил усы.
— Ясно. Раз особых планов на ночь нет, предлагаю сходить в бар, он здесь неподалёку, а там расскажешь подробнее.
— Мужик, ценю твою доброту, но не хочу тебя утруждать. Да и без обид, выглядишь уставшим, наверное, с работы идёшь.
Я отмахнулся.
— Ерунда, не утруждаешь. Только жену предупрежу, что приеду попозже. Пойдем потихоньку.
Мы двинулись дальше по тротуару, но вместо того, чтобы идти в сторону метро, я свернул налево и мы пошли по небольшой аллее. И тут, и там цвели красные, жёлтые и фиолетовые цветы.
— Кем работаешь? — спросил меня рыжий.
— Менеджером.
— Где?
— В кофейне.
— Неплохо.
— Да нет, иногда считаю это полным бредом. А ты? Учишься, работаешь?
— Ну... — Он на мгновенье замялся. — Тут долгая история. Вообще учусь.
— На кого? — Я вернул руки в карманы. На улице будто стало ещё холоднее, а изо рта вырывались небольшие клубочки пара.
— На археолога.
— Ого, — тут я удивился. Тема археологии всегда была мне интересна. Особенно после того, как в детстве я впервые посмотрел «Парк Юрского периода». — Звучит здорово. Всегда была любопытно, что там в Земле находится. Да и не только.
— Да, это интересно звучит, — рыжий издал
— Да, справедливо.
Мы снова повернули за угол.
— А далеко идти?
— Нет, уже пришли.
Мы остановились напротив парикмахерской. Слева от неё был спуск в подвальное помещение. Над дверью висела вывеска «Рефлекс». Открыв её, мы спустились ещё ниже по лестнице и оказались в длинном зале, находившимся в абсолютном полумраке.
Вдоль всей барной стойки располагались высокие стульчики, у стены стояло с десяток столов с тёмными диванчиками. Большая часть бара, за исключением той территории, где и работал бармен, была подсвечена красными лампами. В некоторых местах разными огоньками мелькали светодиодные ленты, но их было совсем немного. Играла не напряженная музыка. Людей в баре было мало. По крайней мере для выходного дня.
— Ну, добро пожаловать в «Рефлекс», — сказал я и направился к барной стойке. Молодой человек последовал за мной. — Здоров, Петрович.
Бармен, до того спокойно натиравший бокалы, поднял голову. Это был человек достаточно крупного телосложения — можно было сказать, даже очень крупного. Широкие плечи, длинные ноги, большая голова с мощной челюстью. Умные серые глаза и седые усы. Так выглядел Петрович — лучший бармен из всех, что я знал. А ещё он был моим старым другом.
— Здоров, Арыч, — он кивнул. — С кем это ты сегодня?
— О... — Тут я понял, что не спросил, как зовут рыжего. — Это...
— Сергей, — сказал парень. — Сергей Сергеевич Гаргарьин.
— Почти Галанин, — заметил Петрович. — Ну, я Кузьма Петрович Днепровский. Рад знакомству. А это, — он кивнул на меня, поняв, что я сам вижу рыжего впервые. Бармены. — Константин Аристархович Штиль. Итак, чего желаете, господа?
— Петрович, есть медовуха на розлив?
— Нет, закончилась утром последняя кега.
— А в бутылке?
— Есть, — бармен подошёл к холодильнику. — Какую?
— На цветочном меду которая.
— Остались на гречишном и вишнёвая.
Я тихо выругался.
— Давай две вишнёвых.
Он достал две бутылки, открыл.
— Спасибо.
Мы с Сергеем устроились перед баром. Петрович, стоя напротив, продолжил натирать бокалы.
— Ну, рассказывай. Петровича можешь не стеснятся, он — лучший бармен.
Мы аккуратно стукнулись бутылками. Рыжий вздохнул и отпил.
— Ну... Зовут, как и сказал, меня Серёжа. Многие зовут Серым, но ещё чаще, вне повседневной жизни, меня называют Огоньком. Почему так? — Он заметил, как у нас с Петровичем поднялись брови. — Рыжий же. Почему вне повседневной? Тут уже сложнее. Как ты видел, меня сегодня вышвырнули с моей хаты. Ну, не с моей, то есть. С той, которую я снимал. Учусь я на археолога. Поступил очно, на бюджет. Во-первых, не хотелось, чтобы родители платили бешеные деньги за обучение, во-вторых, археология мне действительно интересна. Родители живут далеко, друзей у меня, толком, нет. Девушки тоже нет. Ну, как. Нравится одна, с универа, но мы пока только по-дружески общаемся.