Итерация II

Корольков

— Понятно. — протянул начальник. — Чем это Вы, товарищ Полипов, так заняты, что напрочь забыли требования Уставов и несёте службу спустя рукава? В облаках витаете или просторы космоса покоряете?

— Виноват, товарищ армейский комиссар Первого ранга! Потомки планшет принесли, сказали, что здание под охраной, а коллектив предупреждён, что к книжному магазину подходить запрещено. Дали посмотреть мультик. Сказку. Про Вовку, в тридесятом царстве. Он там тоже попадает, как и наши потомки, только в сказку. И вот… Затянуло… — виновато бормотал батальонный комиссар.

— Планшет

вернуть хозяину, мультики — отставить. — грозно сказал Лев Захарович. — Приведите себя в порядок и несите службу как положено. Нечего потомкам дурные примеры подавать, демонстрируя разгильдяйство и анархию. По прибытию в Москву будете наказаны. И уверяю, что на сказку это будет совсем не похоже!

— Слушаюсь, товарищ армейский комиссар Первого ранга. — унылым голосом ответил подчинённый, а в его мыслях пронеслось: «Принесла же нелёгкая!».

— Ключи от помещения у Вас? Откройте. — потребовал Лев Захарович.

Включив свет и войдя в помещение, Мехлис нашёл стеллаж со словарями, достал с полки словарь иностранных слов и принялся искать, что же означает этот самый «консенсус»…

Что делать?

День у главы охраны начальника ГлавПУра интенданта 2-го ранга Грязева выдался нервный, суматошный. Выполняя задачу командования, Василий Семёнович обошёл здание. Прислушивался то к одной, то к другой группе попаданцев, иногда задавая наводящие вопросы.

Известие о перемещении во времени люди приняли по-разному. Окончательно осознав, что на дворе не 2019, а 1939 год, что возможно, никогда уже не свидятся с родными и близкими, в поведении, эмоциях и реакции на событие попаданцев произошли заметные изменения. Одни впали в ступор, замыкались в мыслях, ни с кем не общались, тяжело переживая горечь утраты. У других началась истерика, время от времени они бросали какие-то несвязанные фразы, рвали на голове волосы и заходились в истошном крике. Кого утешали, говорили ободряющие слова, кому-то давали успокоительное. Постепенно истерика сошла на нет. Третьи воспринявшие новость спокойно, с деланным равнодушием, общались с единомышленниками, строили планы на будущее. Были и четвёртые, и пятые, и так далее, но единицы иих в конечном итоге погоды не делали. Реакции сводились к одному из основных вариантов.

Паникёров и замкнувшихся в себе Грязев обходил стороной. Лезть к таким людям в душу с расспросами и беседами ещё рано, пускай успокоятся, приведут мысли в порядок. Самая многочисленная группа, стоически перенесшая новость обсуждала открывшиеся перспективы.

Но, и тут не было единства. Одни предлагали воспользоваться возможностями и получить славу и деньги.

— Послушайте! — вещал мужчина в синих, изрядно потёртых брюках, линялой светло-голубой рубашке и с серьгами в ушах

— У нас грандиозная фонотека: Пахмутова с Добронравовым, Высоцкий, Окуджава, Антонов, «Любе» наконец. — Ярился он. Передаём слова и ноты, оформляем авторство на себя и дело в шляпе. Так же поступим и с книгами. Славу с деньгами разделим по-честному, на всех.

— Нельзя начинать новую жизни с воровства! — возражала женщина, одетая в строгий серый костюм, состоящий

из прикрывшей колени юбки и двубортного пиджака.

— Какое воровство? У кого? — гнул свою линию потрёпанный. — Нельзя украсть то, чего нет и в помине. Одни авторы с композиторами ещё не родились, другие о творчестве даже не помышляют. Вырастут — ещё напишут, может даже и лучше. — разорялся обладатель рваных штанов.

— А если мы убьём в людях дар? Послушают собственные песни, решат, что лучше не напишут, и страна не узнает имён и засохнут таланты.

— Настоящие творцы так и не реализуют себя. — не сдавалась дама.

— Да быть такого не может! Творческий дар даётся свыше и судьбу не изменить. Хорошо, не хотите песни, можно передать фильмы. Подправим титры и вперёд. — напористо продолжал мужчина.

— А через десяток лет настоящие актёры начнут в них узнавать себя? И как тогда выкручиваться? — в спор вмешался молодой человек, до этого спокойно выслушивавший аргументы сторон.

— Возьмём иностранные. «Звездные войны», например. — парировал оборванец.

— Не будут их смотреть, время не то. — подвела итог дама.

— Да как же не будут. — горячился подошедший парень. — Дарт Вейдер писанный фашист.

Грязев внимательно слушал, мысленно отвергал предложения страждущих денег и почестей, соглашался с их оппонентами. После перешёл к другой группе, внимательно прислушиваясь к беседе двух продавцов, одетых в спецовки магазина стройматериалов.

— Зря, конечно, Логинов отказался отряд на финскую отправлять. Как ни крути, а знаний у нас поболе будет. Я в армии, к примеру — замкомвзвода был, в танковых войсках. А здесь и с ротой справлюсь. Всяко буду не хуже нынешних.

— Слышь, «замок», ты за рычагами здешнего танка хоть раз сидел? Не на диване, за ЭВМ, а в настоящем танке? Думаешь, раз в «танчиках» мастер, так и с настоящим справишься? Нет, начальник правильно сказал, нечего нам там делать.

— Предлагаешь сидеть на месте ровно, не вмешиваться и смотреть, как гибнут наши пацаны? — сержант запаса скрипнул зубами и сжал здоровенные кулаки.

— Нет, Толя, не предлагаю. — продолжил сержант. — Моя бы воля — организовал здесь сержантские курсы. И сами бы научились, и местных поднатаскали. Надо ещё в планшете порыться, глядишь, что-то нужное найду. А ты в «танчиках» своих поищи, в них кажись справочники были. — предложил приятель. — Сам хочу нашим помочь, вот только не знаю, как. Эх, кабы сюда не ТЦ, а танковая дивизия провалилась, вот это было бы дело.

— Наверное, ты прав. Я то учился на одних танках, а здесь техника другая. Да что танки, тут бы со стрелковкой разобраться. «Калашей» тут нет, и вряд ли в обозримом будущем они появятся. Ладно, пошли, хоть информацию поищем.

И приятели пошагали на рабочие места.

Впечатления от происходящего захлестнули разведчика. Ему захотелось немного отвлечься, перекурить и собраться с мыслями. Охрана беспрепятственно выпустила его на улицу, и тихонько скрипнув входной дверью, Грязев вышел на крыльцо. Достал из мятой пачки папиросу, размял её, чиркнув спичкой — прикурил, затянулся горьким дымом и услышал голоса очередных попаданцев.