Итоги № 25 (2012)
Шрифт:
На фоне железобетонной путинской непреклонности, за которой стоит вся мощь государственной машины, декларации оппозиционеров выглядят маниловщиной. Обыски, изъятие (пусть и временное) загранпаспортов и денежных средств, а также угроза переквалифицироваться из свидетелей в обвиняемых — аргументы посильнее манифестов и массовых мирных шествий.
Пожалуй, единственная новация в тактике «белых» — идея постоянного Координационного совета, «состоящего из представителей различных политических сил и гражданского общества». Однако слова о создании Совета — это еще не сам Совет. Попытки создать подобные единые структуры управления предпринимались и ранее, но все оканчивалось ничем.
Марш
Но все эти прорехи в оппозиционных редутах с лихвой компенсируются одним обстоятельством: время работает на оппозицию. Манифесты могут быть сколь угодно пустыми, а митинги — сколь угодно малочисленными. Оппозиции достаточно просто поддерживать тление в очаге протеста и ждать. Чего? Перечитайте Владимира Ильича, уж кто-кто, а вождь мирового пролетариата был докой в таких вещах. Речь идет о статье «Крах II Интернационала» (1915 год) — именно там впервые появилось определение революционной ситуации, описываемой как соотношение желаний низов и возможностей верхов. Но есть в этой формуле и еще одно важное условие: «Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов». В переводе на современный язык — экономический кризис.
Впрочем, и это еще не революция. Она возникает, лишь «когда к объективным причинам присоединяется субъективная» — «способность революционного класса на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить старое правительство, которое никогда, даже и в эпоху кризисов не «упадет», если его не «уронят». В общем, пока что можно перевести дух: нужда и бедствия не выходят за рамки среднестатистических, а активность «революционного класса» — за рамки полицейских ограждений. Но нет никакой уверенности, что эта тишина не является затишьем перед бурей.
Экономическая гроза обеспечена в любом случае. Вопрос лишь в сроках и масштабах. В стране со сбалансированной политсистемой экономический кризис совсем не обязательно перерастает в политический. Да, случается, и довольно часто, что одна партия досрочно сменяет у власти другую. Ну и что? Взять ту же еврозону: редкое правительство, сформированное до начала долгового кризиса (2010 год), сумело дожить до сего дня. А в некоторых странах кабинеты сменились по два-три раза. При этом о революции — ни об «оранжевой», ни о какой-либо другой — никто не говорит даже в обанкротившейся де-факто Греции.
Мы тоже стоим особняком. У России отсутствует политическая страховка, а именно — ответственная, авторитетная, структурированная и достаточно популярная оппозиционная сила, готовая прийти на смену нынешним властям. Думские оппозиционеры давно уже перестали восприниматься как самостоятельные политические игроки. Все внимание — на митингующую непарламентскую оппозицию: именно оттуда рано или поздно выйдет будущий конкурент и одновременно партнер нынешних верхов.
Впрочем, личное наблюдение. При появлении в рядах протестующих колонны с молодцами в черных мундирах, сильно напоминающих эсэсовские, либеральная интеллигенция начинает инстинктивно жаться к оцепляющим шествие «сатрапам». У столь разношерстной «сборной» нет никакой возможности выработать совместную позитивную программу. Единственный шанс для нее — состояние полной политической дестабилизации. Но в этом случае вряд ли можно говорить о приходе «несогласных» к власти. Страна просто-напросто погрузится в хаос.
Избежать этого — в интересах как власти, так и оппозиции. Да и вообще всех граждан страны. Способы решения проблемы в общем-то очевидны. Лидерам «несогласных» стоит вспомнить еще один ленинский завет и, перед тем как объединиться, решительно кое с кем размежеваться. Ну а тем, кто находится у руля, как минимум не мешать процессу становления нормальной политической системы. Чем скорее у нее вырастет
Неподследственный начальник / Политика и экономика / Профиль
Неподследственный начальник
/ Политика и экономика / Профиль
Александр Бастрыкин: от питерского юрфака до «подмосковного леска»
Александр Бастрыкин едва не пал жертвой новейшего отечественного уотергейта. Что вполне закономерно: ведь до злосчастного «подмосковного леска» были и сюжет с прослушками, и ушаты компромата, и затяжная межклановая война. Этого с лихвой хватило бы на дюжину политических триллеров в духе Юлии Латыниной. А все потому, что своей непосредственностью, столь необычной для высшего российского чиновничества, Александр Иванович извлекает на свет божий то, что нынешняя власть предпочла бы прятать под ковром.
Питерские мы...
На самом деле зря многие удивились той прилюдной выволочке, которую Александр Бастрыкин устроил журналисту «Новой газеты» на ведомственном совещании в Нальчике. Ибо Александр Иванович всегда тяготел к публичности. Впрочем, все по порядку...
Родился глава Следственного комитета России в Пскове в 1953 году. В 1970-м он поступил в Ленинградский государственный университет имени Жданова (ЛГУ) на юридический факультет. Да-да, тот самый... На четвертом курсе он становится старостой группы, в которой учился студент Владимир Путин.
Вспоминают, что наш герой был душой курса: бренчал на бас-гитаре, активно занимался спортом, отменно учился. После окончания вуза он попал по распределению в органы внутренних дел. Но не задержался в советской милиции и двух лет — в 1977 году следователь-стажер Бастрыкин вернулся в ЛГУ для продолжения учебы в аспирантуре и продвижения по комсомольской линии. И то и другое у него получалось на отлично.
Особенно результативным выдался олимпийский 1980 год. Он блестяще защищает кандидатскую диссертацию по теме «Проблемы расследования уголовных дел с участием иностранных граждан», становится секретарем комсомольской организации ЛГУ. В этом же году случилось первое «громкое дело»: исключение из комсомола начинающего рок-музыканта Бориса Гребенщикова. Лидер «Аквариума» тогда попал в самый эпицентр скандала — выступил на разрешенном рок-фестивале в Тбилиси, где улегся на сцену, положив гитару между ног. Гребенщиков в 1980 году работал младшим научным сотрудником в НИИ комплексных социальных исследований, который находился в структуре ЛГУ...