Итоги № 28 (2012)
Шрифт:
В стане Apple все спокойно. «Смогут ли Microsoft и Google претендовать на роль «киллеров» iPad? — переспрашивает представитель компании «МакЦентр» Иван Павлов.— Появился лишь один сильный конкурент в лице Samsung. Остальные либо оказались ложными претендентами на звание «киллера», либо заняли свои ниши, в которых они и так господствовали, как, например, Amazon». Однако не все эксперты разделяют «яблочный» оптимизм. Более того, старший вице-президент Kraftway Ренат Юсупов вообще полагает, что поиски «киллера» iPad — это очередной гениальный ход маркетологов Apple: они создают на рынке ощущение, что все остальные компании безуспешно пытаются выпустить продукт лучше. С тем, что успех «яблочного» планшета во многом связан с отличным маркетингом, спорить трудно. Впрочем, главный маркетинговый закон гласит: лучше быть первым, чем лучшим. И уникальность Apple заключается как раз в том, что ей удается в течение ряда лет быть и первой, и лучшей. Способны ли на это Microsoft и Google?
Сегодня
У Microsoft — другой подход. Из двух моделей ее новых планшетников, представленных под брендом Surface, только один, работающий на базе Windows 8 Pro, попадает в престижную нишу iPad, второй — под управлением Windows RT — девайс попроще. К тому же Apple претит принятое Microsoft деление устройств на корпоративные и потребительские — ее девайсы не экипируются специальными офисными приложениями для бизнесменов. Тем не менее доказывать свою конкурентоспособность в корпоративной аудитории придется именно Microsoft. А здесь есть проблемы. Скажем, более простой планшет на базе Windows RT не позволяет запускать обычные Windows-программы, а новых приложений, написанных специально для нее, — с гулькин нос. «Уверен, что рынок сможет предложить покупателю достойные устройства, но вот заявлять о появлении новой «иконы» — слишком оптимистично», — уверяет менеджер по продукции представительства ViewSonic в странах СНГ Александр Фролов.
Похоже, что эта тройка разработчиков планшетов не мчит по одной беговой дорожке, дыша в затылок друг другу. Каждый из новичков видит впереди свой собственный финиш, а вовсе не только спину нынешнего лидера. Видимо, Google и Microsoft, отлично знакомые с первым правилом маркетинга, стремятся в первую очередь быть первыми в своих собственных нишах. К тому же и Applе не собирается почивать на лаврах. По сведениям Bloomberg, она намерена заняться недорогими планшетами. Так что возможно, «киллер» айпэда не появится никогда. Конкурентам достаточно слухов о его появлении.
Везунчик / Искусство и культура / Спецпроект
Везунчик
/ Искусство и культура / Спецпроект
Карен Шахназаров — о хмуром Леониде Гайдае, танцующем Евгении Евстигнееве, неумолимом Георгии Данелия и о вечно живом Василии Шукшине, а также о том, как закончить карьеру режиссера, толком не начав ее
Накануне юбилея Шахназаров
— У вас ведь карьера не сразу сложилась, Карен Георгиевич?
— Опять подталкиваете, чтобы начал жаловаться, а я не хочу. Очень доволен судьбой, и другой мне не надо. Могу сказать определенно: никогда не пытался ее выстраивать, не думал о карьере. Все получилось, как получилось. Да, всякие ситуации случались, в том числе сложные. Имел дело с подковерной борьбой, она продолжается и сейчас, враги у меня были и есть, однако это не повод, чтобы сетовать на мир. Уверяю вас, на свете не так много режиссеров, которым удалось снять пятнадцать полнометражных фильмов. Я это сделал. Но счастье в ином: мне повезло снимать лишь то, что сам хотел. Это немыслимая удача, фантастическая! В довершение я стал директором прославленной киностудии. Сначала спасал «Мосфильм» от разорения и, по сути, гибели, потом восстанавливал...
— На последнем «Кинотавре» показали вашу дипломную работу «Шире шаг, маэстро!». С какими чувствами смотрели?
— Не видел фильм почти сорок лет. Конечно, немного переживал, ждал с некоторой опаской, но ничего позорного на экране не происходило. Ну да, слегка наивная ученическая картина, однако не криминал.
— На главную роль вы тогда позвали Нину Гребешкову, жену Леонида Гайдая, который был председателем государственной экзаменационной комиссии ВГИКа на вашем дипломе. Рассчитали все наперед, решив подобраться к Леониду Иовичу через супругу?
— Чистой воды совпадение! Говорю же: с юности ничего не умел отстраивать. Главу ГЭКа назначали за неделю до защиты. Понятно, круг очерчивался именами известных режиссеров, но предугадать, тем более узнать заранее, кого именно выберут, было невозможно. Когда объявили, что экзаменовать нас будет Гайдай, я решил, что вытянул счастливый билет, но потом увидел мрачное лицо классика и подумал, что, наверное, поспешил радоваться. Внешне Леонид Иович выглядел угрюмо и неприветливо. Потом у нас сложились хорошие отношения, я понял, что человек он добрый, незлой, но традиционный характер комедиографа — немногословного и закрытого — наложил отпечаток на манеру поведения. Тем не менее Гайдай поставил за диплом пятерку. Умер Шукшин, и, как ни прискорбно, это обстоятельство сильно мне помогло. Я долго не мог утвердить заявку на фильм. Для этого требовалось письменное разрешение ректора ВГИКа Виталия Николаевича Ждана и главного редактора одного из объединений «Мосфильма» Валерия Феликсовича Карена, можно сказать, моего тезки. Оба были очень умные, все понимающие, но крайне осторожные. Собственно, в то время другие и не уцелели бы. Вот и гоняли меня полгода по кругу, как матерые волки лопоухого зайца. Ждан спрашивал: «Валерий Феликсович подписал? Ну так иди скорее к нему! Завизирует — не задержу тебя ни на минуту». Я ехал на «Мосфильм», чтобы услышать схожий текст в исполнении Карена: «Ну да, заявка хорошая, пусть сначала подпишет Виталий Николаевич, а за мной не заржавеет...» И так до бесконечности. Спору нет, люблю СССР, но из песни слова не выкинешь: глупостей в Союзе хватало... Не знаю, чем закончилась бы история, если бы не смерть Шукшина, рассказ которого я собирался экранизировать. Спросить благословение у Василия Макаровича не было возможности, поскольку он снимался у Сергея Бондарчука. Я познакомился с Лидией Федосеевой, она посоветовала писать сценарий самому. Я так и сделал, но разрешения на съемку ведь не давали! Однако стоило Шукшину уйти из жизни, заявку утвердили, фильм запустили в производство. Советская власть с удовольствием возводила покойников на пьедестал, умерший Василий Макарович не угрожал режиму и моментально стал классиком. Я даже получил гонорар как режиссер: тысячу рублей. Плюс пятьсот за сценарий. До фига по тем меркам!
— И за рекламный ролик о ГАИ вам хорошо заплатили?
— Не поскупились! Снял тогда на «Мосфильме» несколько короткометражек на заказ. Сюжеты были дурацкими и однотипными: как важно соблюдать правила дорожного движения. Ролики заставляли смотреть нарушителей, придумав для них такое наказание: приехать в ГАИ в воскресенье, когда нормальные люди отдыхают, и перевоспитываться, глядя на экран... Каскадером у меня работал знаменитый Александр Микулин, который у Эльдара Рязанова в «Берегись автомобиля» выделывал трюки с «Волгами». Не знаю, куда потом делся Саша, в какой-то момент пропал с горизонта... Метода у Микулина была проста, как пять копеек: снимаясь в эпизоде, он нагло нарушал правила, особо не парился о деталях и окружающих. Я описывал задачу и говорил: «Сейчас подготовим место съемки и начнем». Саша отвечал: «Ничего не надо. Главное — не забудь включить камеру в нужный момент...» Вылетал на перекресток, а там — машины, трамваи, троллейбусы... Чистая авантюра! К счастью, обошлось без неприятных последствий.