Итоги № 35 (2013)

Итоги Итоги Журнал

Цыплят, как известно, по осени считают. Для голосов избирателей на региональных выборах установлен более конкретный срок — 8 сентября. Но для мэрской кампании в Москве вполне можно сделать исключение и подвести предварительные итоги. Для этого

имеются два основания. Во-первых, социология. Никто, даже ближайший преследователь обладателя желтой лидерской майки не ставит под сомнение то, что первое место достанется нынешнему врио мэра. Спор идет лишь о том, сможет ли тот с ходу взять 50-процентный барьер. Хотя о втором туре всерьез рассуждает меньшинство. Вторая причина: пожалуй, еще ни одни выборы не были до такой степени пронизаны олимпийским принципом «главное — не победа, а участие». Главный приз «битвы за Москву» — не мэрский пост, а политический капитал, который будет использован в дальнейшей политической игре.

Большая игра

Нельзя, конечно, сказать, что Сергея Собянина не волнует конечный электоральный результат. Но если бы вопрос сохранения за собой кресла мэра Москвы стоял для него на первом месте, то выборы бы состоялись на два года позже. Сам Сергей Семенович о причинах, побудивших его ускорить события, в интервью «Итогам» говорит так: «Если у москвичей появилась возможность напрямую избрать мэра, нельзя лишать их такого права». Тем более что Москва «самый политизированный и демократически настроенный город России». Этими же мотивами врио мэра объясняет и помощь, оказанную соперникам при преодолении ими муниципального барьера: пусть москвичи выбирают, кого хотят. На то она и демократия. Однако помимо этих мотивов есть, без сомнения, и вполне прагматические.

Судя по информации, просочившейся с двух закрытых мероприятий, проведенных на днях первым замглавы администрации президента Вячеславом Володиным, — встреч с политологами и спикерами региональных парламентов, — демонстрируемый в Москве аттракцион невиданной политической конкурентности является не частным случаем, а частью общего курса Кремля.

Политологов кремлевский чиновник заверил в том, что речь идет ни больше ни меньше о новом этапе в развитии политической системы страны.

«Слово «перестройка» не звучало, — уточняет президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов. — Говорилось о политической реформе и расширении возможностей для участия кандидатов в выборах. Через нас транслируют месседж, что кампании в Москве, Екатеринбурге, Подмосковье следует воспринимать как образцовые. И есть смысл везде вести себя так».

«Володин все время повторял слово «система», — вспоминает руководитель Центра политических технологий Игорь Бунин. — Мы, мол, получили вот такое наследство. Надо сделать систему, где был бы плюрализм, была бы конкуренция. И ссылался при этом на Путина: все это делается с его санкции».

Тот же месседж первого замглавы администрации донес и до собранных им на Старой площади глав провинциальных парламентов. По свидетельству очевидцев, Володин призвал «не ломать через колено» политических оппонентов, приложить все усилия к тому, чтобы политическая активность переместилась с «майданов» на парламентскую трибуну.

К чему бы это? Все очень просто: власть поняла, что надо идти на уступки, считает Игорь Бунин. Ибо возвращение к «системе, созданной Сурковым», означает, убежден политолог, крах страны: «Без выпуска пара, а любые выборы это выпуск пара, страна бы была доведена до более страшной Болотной».

Несколько удивляет, правда, что эта мысль возобладала лишь сейчас, через полтора года после первого «болотного» кипения. Все эти полтора года власть, мягко говоря, не слишком злоупотребляла «выпускным клапаном». Только в самом начале немного приоткрыла его, вернув губернаторские выборы, но затем только и делала, что стремилась

понадежнее законопатить. И такая тактика казалась успешной: протестная волна вроде бы спала. Почему же теперь курс разворачивается на 180 градусов? У политологов есть ответ и на это: все дело в экономике. «Темпы роста все падают и падают, — напоминает Игорь Бунин. — А значит, к тем политически активным людям, которые выходят на улицу, может добавиться еще социальный взрыв».

Тем не менее о коренной политической перестройке, по единодушному мнению внимавших Володину экспертов, речь не идет. С точки зрения главы Фонда развития гражданского общества Константина Костина (в недалеком прошлом — начальника управления по внутренней политике администрации президента), власть реализует в принципе тот же курс, что и до лета 2013-го. И даже до декабря 2011-го. А именно — на дальнейшее развитие демократии. Менее близкие к власти эксперты настроены, соответственно, более скептически: курс и впрямь новый, но преследует он ограниченные цели.

По мнению Михаила Виноградова, власть хочет сперва «протестировать» несистемных политиков. И результат теста, считает он, пока отрицательный: «Доминирует ощущение, что не так страшны, не так опасны эти политики, когда выводишь их из вакуума на какую-то полуконкурентную поляну». Игорь Бунин настаивает на своей версии: власть выпускает пар». Просто стравливание идет очень осторожно, небольшими порциями. «То есть губернатором оппозиционер стать, видимо, не может, — поясняет политолог. — Но за второе место — пожалуйста, борись».

Наиболее язвительную трактовку нового «плана Путина» предлагает политолог Александр Морозов: «Даешь политическую конкуренцию без сменяемости власти!». И спорить с этим трудно, до смены власти и впрямь очень далеко. Однако и эта версия объясняет далеко не все. Особенно в самом эпицентре нынешнего электорального цикла — Москве.

Переход на личности

У нынешних московских выборов есть, так сказать, и персональная подоплека. Москва в России — больше, чем просто город, субъект Федерации, и даже больше, чем столица. Это «и кузница, и житница, и здравница». Это почти 10 процентов населения страны, более 20 процентов ВВП и практически 100 процентов политического потенциала. Человек, вставший у руля этого суперрегиона, автоматом получает входной билет в высшую лигу, становится одним из первых лиц страны. С хорошей перспективой стать самым первым. По крайней мере, у двух бывших «хозяев Москвы», Никиты Хрущева и Бориса Ельцина, это получилось. А еще один, Юрий Лужков, был настолько близок к вершине, что его недопуск на нее можно считать чудом.

Но, как показывает тот же исторический опыт, одной должности столичного мэра для выхода на федеральную орбиту недостаточно. Политика из чиновника делает поддержка вверенного его заботам населения. По крайней мере, политика первой величины. А единственным способом продемонстрировать эту поддержку являются выборы. В отсутствии оных чиновник, каким бы высокопоставленным он ни был и сколь бы популярным ни казался, продолжает оставаться акакием акакиевичем. Сегодня назначили — завтра сняли. И все — давай, до свидания.

Поэтому сохранение Собянина в статусе назначенца до 2015 года стало бы четким сигналом населению и элитам — он чиновник, не претендующий ни на что большее. Но подан был другой сигнал. Вряд ли стоит сегодня всерьез воспринимать уверения врио мэра в отсутствии у него политических амбиций. У политика такого ранга их попросту не может не быть. Кстати, примечателен в этом смысле центральный лозунг кампании врио мэра: «Главное — Москва! Главные — москвичи!» Как будто Собянин спорит с кем-то убежденным в том, что главное для него совсем другое. Собственно, уже сама необходимость опровергать «амбиции» говорит в пользу того, что сценарий «ухода на повышение» вполне реален. Ведь главное в большой политике — не громко заявленные желания. Главное — возможности.