Итоги № 8 (2013)

Итоги Итоги Журнал

Поясняет Игорь Чекунов, замгендиректора «Лаборатории Касперского» по юридическим вопросам и безопасности: «Все, чем занималась наша страна до сих пор, — это кибербезопасность. Она базируется на технических средствах и методах. А вот киберпреступность — это явление социальное, существующее на стыке техники и общества. Если в сфере кибербезопасности у нас много чего сделано, включая закон о персональных данных и т. п., то в части противодействия киберпреступности сегодня отсутствует какой-либо системный подход». И такая ситуация сегодня во всем мире. Так что для гармонизации правовых отношений в безграничном и свободном Инете требуется выполнить аховый объем работ: создать универсальный понятийный аппарат и описать с точки зрения права всяческие отношения, возникающие там. Дополнительно усложняет задачу и то, что технологии (а вслед за ними и термины) в IT меняются очень

быстро, так что менять законодательство с той же скоростью весьма проблематично. А использовать обобщенные термины тоже нехорошо: слишком широкие формулировки — это опасность подмены понятий, новых трактовок и тому подобных рисков.

Задача крайне непростая и для дружного рабочего коллектива. А для нашего интернет-сообщества вообще вряд ли подъемная. К чему мечты о глобальном согласии, если на уровне родной страны отношения, скажем, РАЭК и «Лиги безопасного Интернета» более всего похожи на вендетту? Можно до бесконечности навешивать друг на друга ярлыки американских наймитов или агентов спецслужб, но весь пар этих интернет-междусобойчиков будет уходить в свисток скандальных новостных заголовков. А «караван» государства меж тем идет... И это при том, что основные постулаты всех противоборствующих сторон похожи как две капли воды: решения по регулированию виртуального пространства должны приниматься открыто и прозрачно с участием всех заинтересованных сторон. Местами ситуация напоминает известный диагноз о сваливании проблем с больной головы на здоровую: неумение договориться внутри интернет-сообщества — на происки государства.

Есть идея: взять предложенную депутатом Шлегелем концепцию в качестве первого интеллектуального взноса государства в будущую картину гармоничных правовых отношений граждан, бизнеса и этого самого государства в Интернете. И превратить работу над этой концепцией в пространство для открытых профессиональных дискуссий. Чтобы и направления усилий всем были видны — те ли это главные болевые точки, хорошо известные профессионалам? Тогда как на ладони будут видны и лоббистские усилия тех или иных сил. Ну а если вместо этого мы увидим прежнюю хаотичную и непрозрачную работу над киберзаконодательством, будем точно знать — нам опять пытаются всучить лежалый товар, а интернетчики на эту тему способны только злословить.

Адская кухня / Политика и экономика / Спецпроект

Адская кухня

/ Политика и экономика / Спецпроект

Владимир Шумейко — о том, кто породил «Газпром» и придумал ваучер, о секретах советской экономики, известных только крепким хозяйственникам, о Петре I с ликом Руцкого и поручике Ржевском, заставившем английскую королеву нарушить протокол, а также о рецепте ухи от Бориса Ельцина и о том, почему политика — вещь крайне неаппетитная

Есть люди, которые, пройдя ковровыми дорожками высшей

государственной власти и даже заняв самые значимые посты, не сильно прельстились ею и считают, что политика — это собачья жизнь...

— ...Вы из таких, Владимир Филиппович?

— Точно. Расскажу анекдот из жизни... Официальный визит в Дели. Я тогда был первым вице-премьером. Работа была тяжелая с индусами. Возвращаемся, сели в президентский самолет, приносят обед — индийская еда. А она надоела уже, сил нет! И тут в салон входит Борис Николаевич: «А чего это вы тут собираетесь есть? Пойдемте ко мне». Мы зашли, а там такой длинный кабинет и круглый стол. На столе ничего нет, только тарелки и вилки. Он видит наше недоумение — Ельцин любил такие жесты, не зря же в глаза и за глаза его царем Борисом называли. Наине Иосифовне знак делает, она — старшей бортпроводнице, и та заносит фарфоровую супницу и ставит посреди стола. Он — раз! — крышку таким эффектным жестом открывает. А там пельмени, маленькие, вручную лепленные. Настоящие. Мы непроизвольно за вилки хватаемся, а он укоризненно смотрит: «Мы же еще летим, то есть пребываем в статусе официального визита. Все надо делать по протоколу. Запомните раз и навсегда: пельмени без водки едят только собаки...» Это вам про политику и собачью жизнь.

— Ну а серьезно: зачем в политику пошли?

— Я был, как принято говорить, крепкий хозяйственник, возглавлял в Краснодаре ПО. Самое крупное в Европе приборостроительное предприятие. Мы стали работать при Горбачеве самостоятельно, на хозрасчете. И зарплаты подняли, и женщинам сапоги чешские покупали, через профсоюз распределяли, и сам я на «Татре» черной ездил... Как-то раз приехал на московский «Квант» к Юрию Владимировичу Скокову (будущему секретарю Совбеза у Ельцина). Показывает он мне депутатский значок и говорит: «Знаешь, как он помогает работать, я в любой кабинет вхож. Сейчас выборы идут на I Съезд народных депутатов, пошел бы и ты. Представляешь, мы вдвоем сколько наворочаем, если по кабинетам московским начнем ходить!» Уговорил. Я пошел по национально-территориальному округу, а это половина Краснодарского края. Победил, стал членом ВС, вошел в комитет по экономической реформе и собственности.

Почитайте и чубайсовскую книжку знаменитую, за которую их с Кохом долбали, они честно отмечают: мол, если бы не Шумейко, не было бы приватизации. Я на самом деле сделал много, чтобы закон о собственности вышел. Первоначально предполагались приватизационные счета. Это уже потом указом президента их поменяли на ваучеры. Ельцин согласился, потому что старый Сбербанк не потянул бы ручной записи. Можете представить: все люди должны были на книжку получать свой приватизационный кусок. Без компьютеризации вряд ли бы это сделали. И пошли на ваучеры. Дальше что получилось, известно. Началась текучая приватизация, когда директор создает малое предприятие, туда сажает сына или сам сидит, потом продает и... Половина директоров стали собственниками.

— Говорят, что вы поддерживали красных директоров?

— Вот именно, что не поддерживал... В чем был наш спор с Чубайсом? Он говорил, что придет активный собственник, создаст рабочие места, и мы будем в шоколаде... А откуда придет этот активный собственник? С Луны упадет, что ли? И кого будем считать активными? Начнем с бригадиров: их по стране столько-то. Еще столько-то начальников цехов, директоров заводов, главных инженеров. Генеральных директоров всего 10 тысяч! Если все сложим, мы и миллиона не наберем этих активных. Почитай, говорю, Ключевского: миллионы лишних, ненужных людей, которым дела нет до собственности. Вот с ваучерами и получилось то, что получилось. До всех активных они просто не дошли. Их и до сих пор нет, активных собственников. И приватизация стоит.

В ноябре 1991 года съезд избрал меня зампредом Верховного Совета, я отвечал за экономику. Не сочтите за бахвальство, но одним из моих первых дел стало рождение «Газпрома» в его современном виде. Пришли ко мне двое, я их знать не знал тогда: Вяхирев и Черномырдин. Говорят: «Мы хотим создать российское акционерное общество из союзного «Газпрома», а нам никто не дает». Рассказывали-рассказывали, что-то стало вырисовываться. Где-то через неделю мы родили распоряжение. У меня за номером один было распоряжение о создании своего секретариата, а это было распоряжение № 2. Очень короткое: образовать в составе РСФСР акционерное общество «Газпром». Они счастливые ушли. Вскоре звонит Сергей Шахрай (он уже правовым управлением командовал при президенте): «Ты что делаешь? Это же не твоя сфера!» В общем, он Ельцину нажаловался.