Иудино племя
Шрифт:
– Сердце?
– Наверно. Миша повез ее в город, в Джанелидзе.
– А разве так можно? – удивилась Света.
– Нет, конечно. А что им было делать? Сто лет ждать труповоз? Они договорились, что скажут, будто ей стало плохо, и Миша повез ее в город, а по дороге она умерла. Не все ли равно.
– И правда.
– Кирилл Федорыч туда приедет, официально опознает. Сказал, что потом позвонит.
– Не знаю, что и сказать, - Света включила душ, чтобы смыть мыло. – Не знаю. Когда твоей бабке под восемьдесят, знаешь, что она может умереть в любой день. Но говоришь: пожалуйста, еще не сегодня. Даже если совсем ее не любишь. Когда я говорила про мечту, это
– Я понял, - Никита помог ей выбраться из ванны. – Только, боюсь, это не совсем шутки.
* * *
– Эй, Жорик, поди сюда. Глянь-ка! Что это за хрень, как ты думаешь?
– А фиг его знает. Единичные точечные кровоизлияния.
– Может, отправить на токсикологию?
– Далась тебе эта токсикология. Ты в прошлый раз отправил, и что? А тогда повод был намного серьезнее. Вечно тебе ужасы мерещатся. Вполне естественная смерть. Может, тебе в судебный морг перейти работать?
– Но откуда-то это ведь взялось?
– Ну и нудный же ты, Коля. Вот сейчас тресну тебе в лоб, и тоже будут точечные кровоизлияния. Только, боюсь, не единичные. Такие штуки и у здоровых людей бывают. Еда, вода, водка, курево, лекарства, стресс.
– А что в заключении писать? Упоминать?
– Не советую. Причина смерти установлена? Установлена. Зашивай и пиши. Зачем тебе лишний геморрой? У нас вон еще три клиента на очереди.
* * *
Ошибки. Никуда от них не деться. Все учесть невозможно. Да и времени продумать все досконально не оставалось. Надо было торопиться. Другой такой случай мог и не представиться.
Все сошло, все получилось. Но ошибки были. Хотя и не очень грубые. Или это только так кажется, что не очень грубые?
Вполне естественная смерть. Конечно, чья-то хулиганская выходка могла ее спровоцировать. Но кто же мог знать, что так выйдет. Впрочем, о хулиганской выходке и речи не было. Так и не смогли объяснить, как же сами собой зажглись свечи в церкви и зазвонили колокола. Мистика-с. Семейное предание. Очень в тему. Чучело? Да, чучело – это уже хулиганство. Но не убийство ведь.
Вот только Никита…
На что угодно можно спорить, он кое-что заметил. Может, не понял, что к чему. Наверняка не понял. Но если даст себе труд свести все воедино и задуматься…
* * *
Они собрались в большом кабинете Эсфири Ароновны. Болезненно худая секретарша в лиловом костюме принесла кофе и минеральную воду. Илья нетерпеливо посмотрел на часы. Нотариус опаздывал на десять минут.
Встреча была назначена на двенадцать часов дня в офисе. Момент, так сказать, истины. Накануне состоялись похороны.
Никита вспомнил вчерашний день и поморщился.
– …Здесь, на Большеохтинском, все наши похоронены. И прабабушка, и дедушка, и тетя Настя. С детства помню, как сюда ходили. Особенно почему-то хорошо помню пруд. Вода рыжая, ржавая и чертова тьма головастиков.
Света, одетая в черный брючный костюм, мяла в руках букет белых роз. Они с Никитой шли в самом хвосте похоронной процессии. Оркестр натужно выдувал похоронный марш. Их хоронили вместе – Веронику и Эсфирь Ароновну.
Небо хмурилось, пару раз начинал накрапывать дождь, словно раздумывая, стоит ли разойтись всерьез или подождать ради такого случая. Настроение соответствовало. Казалось бы, какое еще оно может быть на похоронах, но Никиту раздражало всеобщее лицемерие. Пожалуй, искренне плакали только родители Вероники, да и Дима, похоже, не особо притворялся.
Вот Валерий. Забыл, что надо скорбеть, мечтательная полуулыбка облачком набежала, наверно, о наследстве задумался. Спохватился, скисломордился. Да и другие ничем не лучше.
Церемония проходила суетливо, словно в спешке. Места у могилы всем не хватало, люди стояли на дорожках, толкались, шушукались.
«Сердечный приступ, говорите? Вот так, ни с того, ни с сего?» - «Да куда там ни с того, ни с сего! Разве вы не знаете, что там у них произошло? Вероника-то на самом деле повесилась!» - «Да ну?!» - «Ну да! Потому что муж изменял ей с прислугой». – «А может, они старуху… того?» - «Все может быть»…
Никита поморщился. Вся эта история обрастет слухами и сплетнями, покатится снежным комом. Мало ли что там написано в свидетельствах о смерти. Когда на кону такие деньжищи, кто там поверит в естественную смерть.
Но куда пропал нотариус? Нервничали все. Анна кусала губы, Валерий барабанил пальцами по колену, Илья то и дело вздыхал и посматривал на часы. Вот-вот, сейчас. Сейчас они узнают, стоило ли столько лет терпеть унижения и ползать перед бабой Фирой на брюхе.
Никита украдкой взглянул на Свету. Она казалась спокойной, но он чувствовал ее волнение.
– Простите, попали в пробку.
В кабинет быстрым шагом вошли двое мужчин. Первый, худощавый, пожилой, одетый в светло-серый костюм – адвокат Станислав Васильевич, давний знакомый еще Федора Ивановича. Второй, в бежевых брюках и рубашке с коротким рукавом, - нотариус, услугами которого постоянно пользовалась Эсфирь Ароновна. Он положил на стол дипломат, достал из него папку с бумагами, пригладил усы щеточкой и оглядел всех присутствующих.
– Ну что, можно начинать?
– Разрешите присутствовать? – в кабинет заглянул начальник юридического отдела фирмы.
– Простите, но это дело семейное, - отрезал адвокат.
– Но ведь речь пойдет и о нашей фирме, и я…
– Вам сообщат обо всем позднее. Попрошу вас! Ну вот, - нотариус дождался, когда юрист выйдет, - теперь точно можно. – Он скороговоркой прочел вводную часть завещания и остановился. – Надо сказать, само завещание довольно длинное, в нем подробно перечисляется все имущество, акции, разработки. Не думаю, что это будет представлять для вас особый интерес. Лучше сразу перейду к главному. Эсфирь Ароновна завещала небольшие суммы, от пятисот до тысячи долларов, некоторым своим служащим и домашней прислуге. У нее были текущие долги, около десяти тысяч долларов, они будут покрыты с ее личных счетов. Остальные деньги с личных счетов, а именно, сто двадцать тысяч семьсот долларов, будут разделены поровну между пятнадцатью наследниками. Это брат Эсфири Ароновны, дети, племянники, родные и двоюродные внуки и правнучка. Кроме того, все ее личное движимое и недвижимое имущество должно быть продано, это непременное условие, и вырученные деньги тоже разделены поровну между вами. Я подчеркиваю, личное имущество, потому что касательно всего, что имеет отношение к бизнесу Эсфири Ароновны, есть отдельное распоряжение. К личному имуществу относятся квартира на улице Мытнинской, загородный дом в поселке Требнево, коллекция картин, драгоценности и антикварная мебель. Приблизительная стоимость – около девятисот тысяч долларов. Имущество будет реализовано в течение полугода, к сроку вашего вступления в права наследников. Вам предстоит заплатить налог на наследство, его процент будет различным, в зависимости от степени родства.