Иудино племя
Шрифт:
– Никита, - совсем старческим, дрожащим голосом попросила Эсфирь Ароновна, - будь добр, принеси мне валидол. В моей комнате, в тумбочке. В верхнем ящике. Что-то сердце закололо.
4.
Давно перевалило за полночь. Полина убрала со стола и ушла к себе. Спать никто не собирался. Мерное тиканье часов действовало на нервы. Все ждали звонка. Или делали вид, что ждут. По большей части молчали, если и переговаривались, то вполголоса.
Эсфирь Ароновна, полулежа в кресле, посасывала валидол. Она набросила на плечи
Гроза, казалось, прошла стороной, но неожиданно сверкнула молния, где-то совсем недалеко, и почти сразу же раздался грохот. От порыва ветра распахнулось окно, в листве зашуршали капли, сначала редко, потом чаще и чаще, пока дождь не полил стеной.
– Хоть бы успели доехать, - вздохнула Марина. Ей никто не ответил.
– А мне интересно, кто все это устроил? – Алексей со стуком бросил на стол зажигалку.
– Леша! – умоляюще зашептала Марина, дергая его за штанину.
– Что «Леша»? Или тебе все равно?
– Я думаю, нам всем не все равно, - медленно чеканя слоги, сказала Эсфирь Ароновна.
– Кто выходил из гостиной после того, как мы впятером ушли?
– Никто не выходил, - покачала головой Света.
– Только сама Вероника пошла спать.
– Точно никто? Ни покурить, ни в туалет?
– Никто.
– А Полина?
– Она мыла посуду на кухне.
– И не могла оттуда выйти?
– Могла, но только во двор, через заднюю дверь. Никак не наверх. После вашего ухода наверх не поднимался никто, это точно.
– Постойте-ка, - Алексей с подозрением взглянул на Викторию.
– Ты с ума сошел? – зашипела она, и Никите почудилось за спиной у нее раздувается очкастый капюшон.
– Но она тоже была здесь, - заступился за жену Валерий. – Чего ты на нее наезжаешь?
– Да не о ней речь, - как от назойливого комара, отмахнулся Алексей.
– Валерик, он думает, что этот Артур, - яростно сощурившись, пояснила Виктория.
– Парень, ты что, на голову упал? – возмутился Валерий. – Думай, что говоришь!
– А я, между прочим, ничего и не говорил. Кажется. Но он единственный, кто был наверху.
– Но он же ребенок!
– Все это вполне мог проделать и ребенок.
– Подожди, Леша, - вмешался Никита. – Совершенно необязательно, что это проделали, когда мы ушли. Ведь мы не смотрели на окна, когда уходили. Может, чучело уже висело. А с тех пор, как мы собрались в гостиной перед ужином, практически все выходили и поднимались наверх. Так что теоретически это мог сделать кто угодно. Любой из нас.
– Нет, - возразил Костя. – На столе горела свеча. И она сгорела всего на несколько сантиметров.
– Кстати, о свечках, - противным голосом влезла Галина.
– Галя! – Костя дернул ее за руку.
– А пошел ты в задницу! – отмахнулась она. – Так вот о свечках. Похоже, никому уже не интересно, что там было в часовне.
Тишина похрустывала, как накрахмаленная простыня. Никита скосил глаза: пальцами хрустел тесть, пристально рассматривая напольную вазу. Галина воинственно задрала подбородок и торжествующе поглядывала по сторонам: как я вас, а? Костя с досадой стукнул по колену.
– Ба, не обращай ты на нее внимания, - сказал он, не глядя на Эсфирь Ароновну. – Ты же ее знаешь.
– Никита, это правда? – неприятно скрипучим голосом спросила та.
Смотреть на нее не хотелось. Эсфирь Ароновна одряхлела на глазах. Еще недавно неестественно гладкое и розовое лицо побледнело и обвисло складками, яркий макияж выглядел на нем неудачной карнавальной маской. Костистые, пятнистые руки мелко подрагивали.
– Так правда?
Никите ничего не оставалось, как согласиться.
– Ясно…
– Ну почему же они не звонят? – вздохнула Марина. – Ведь уже столько времени прошло. А все остальное… Ба, это все чьи-то дурацкие шутки. Просто какой-то кретин решил испортить праздник.
– Да не надо меня уговаривать, Марина. Что я вам, маленькая девочка?
Она обрезала Марину так резко, что больше уже никто не решался продемонстрировать сочувствие. Света, опустив голову Никите на плечо, задремала. Виктория, подойдя к окну, смотрела на всполохи молний. Костя и Вадик курили на веранде. Алексей задумчиво поигрывал сотовым.
Телефонный звонок хлестнул по нервам. Все смотрели друг на друга – кто возьмет трубку. Решился Илья. Он стоял ко всем спиной, и никто не мог видеть его лица. Догадаться о чем-то по коротким репликам было сложно. Но когда Илья положил трубку и повернулся, все сразу стало понятно.
– Умерла, - испуганно выдохнула Марина.
Илья коротко кивнул.
– Еще по дороге. Аня повезла Диму домой. Это она звонила.
– Я сама займусь похоронами, - Эсфирь Ароновна тяжело встала и пошла к выходу шаркающей походкой древней старухи. – Утром. Ложитесь все.
Ее последние слова заглушил раскат грома, долгий и ворчащий.
* * *
Утро было сереньким, с деревьев капало. Сразу как-то повеяло осенью. На дорожке лежали несколько желтых березовых листьев, хотя никаких берез поблизости не наблюдалось.
Эсфирь Ароновна к завтраку не вышла.
– Она неважно себя чувствует, - доложила Полина, разливая чай и кофе. – Встала рано, позвонила куда надо, и в больницу, и Дмитрию Палычу, и насчет похорон, всем распорядилась. А потом попросила завтрак себе в комнату, прилегла.