ИВ. Тетралогия
Шрифт:
Интересное дело! Катри, конечно, в уме не откажешь, да и отец отзывался о нем весьма неплохо, явно, что он не только свои интересы преследует, но и действительно пытается заботиться о городе и его населении, кем бы оно ни было. Но как он себе представляет мою роль? Я до сегодняшнего дня даже не знал ни о каком Совете, как и они обо мне, а сегодня он мне предлагает их доверие завоевать.
— Господин министр, Вам не кажется, что Вы сейчас перегибаете? — осторожно спросил я. — Я не отказываюсь, но пока не вижу пути осуществления Вашего предложения.
Катри просиял в ответ.
— Вы не отказываетесь, и это главное.
Я только покачал головой. Однако, его вера в меня заставляет напрячься. Но это его дело, в общем-то, обещать я ничего не намерен.
Распрощались мы с министром вежливо и культурно, с его стороны я теперь видел гораздо большую заинтересованность, чем прежде, боюсь, так просто он от меня не отстанет. Если каким-либо образом не сделаю то, чего он ждет, он не даст мне жить спокойно в моем любимом родном городе. Черт бы его побрал, нашего префекта. Неужели не могли выбрать на этот пост кого-то безвольного и ленивого малоинициативного политика, как обычно и делалось всегда?
Тут же я устыдился своих мыслей. К тому же, с удивлением заметил, что, шагая по ночному проспекту, неосознанно уже начал просчитывать ходы осуществления, задуманного им. Как бы то ни было, а резон в его словах все же есть, почему бы мне и не попытаться занять новую нишу в обществе? Не всю же оставшуюся в моем распоряжении вечность, я буду подделывать документы для иммигрантов и добывать информацию для заинтересованных лиц. Но, все же, признаваясь самому себе честно, путей для реализации задуманного я пока не видел. Слишком мало у меня полезных знакомств среди вампиров, чтобы пробраться на самый верх. Вот над чем стоило бы поработать в ближайшее время.
Глава 05
Ночь давно вступила в свои права, улицы сильно поредели на предмет прохожих, но это Париж, безлюдно тут бывает разве что на окраинах, но никак не в центре шумного веселого города. Я с легкостью мог бы найти себе сегодня жертву на ужин, но я был не голоден. Однако, несмотря на то, что жажды я не испытывал, на резкий запах крови не мог не обратить внимания. Я остановился и прислушался. Ярко освещенная и нарядная улица не вызывала никаких подозрений, а вот отходящие от нее довольно темные боковые вполне подходили для утоления своих потребностей вампирами. Хотя, это могло быть и простое преступление, никак не связанное с кровопийцами, мало ли кому захотелось пырнуть ножом ближнего своего. Вот именно поэтому-то я и напряг свой слух. Нет сомнений, за ближайшим углом орудовал вампир, и, судя по жадному чавкающему звуку, очень голодный.
Любопытство мой основной недостаток, я не мог просто пройти мимо, а непременно решил заглянуть на соседнюю улицу. Пусть и не на Вандомской площади, но, все же, почти в центре города, посреди тротуара, прямо под тусклым фонарем огромный вампир жадно пил кровь из шеи молодой девушки. Я не подходил слишком близко, но все же отчетливо видел, что глаза у жертвы уже закатились, видно, жить ей осталось совсем немного.
Вообще-то, среди нас не принято вмешиваться, если поведение одного из вампиров не мешает безопасности других. Народ мы необузданный и довольно увлекающийся, это понятно, жажда — дело нешуточное, сам испытал это на себе и не раз. Поэтому, насколько я знал, несчастные случаи и смертность среди жертв
Но этот вел себя слишком откровенно, вернее, слишком глупо — пил кровь чуть ли не на виду у города, да еще явно не собирался останавливаться. Сразу видно, что из новеньких и необученных, или, может быть, каких-то диких, плевавших на все вокруг.
Это не мое дело, конечно, рано или поздно он либо научится, либо просто погибнет сам от рук тех, кто следит за порядком в городе. В другой раз я просто развернулся бы и пошел своей дорогой, но, похоже, на меня повлиял разговор с префектом, или просто белокурая курчавая головка жертвы, безвольно болтающаяся в руках монстра, всколыхнула во мне какие-то чувства.
— Послушай, приятель, ты, случаем, не увлекся? Может, уже пора остановиться? — я взял его за плечо.
Здоровяк резко поднял голову и оскалился на меня окровавленными губами, проявляя враждебность. По полубезумному блеску его глаз, я уверился, что он действительно новичок и ему лишь несколько дней отроду. Наверняка, я выглядел также совсем недавно. Но мне повезло с учителем, чего нельзя сказать об этой груде мышц. Желая сразу пресечь необдуманные действия с его стороны, я тоже обнажил клыки как демонстрацию своей силы и принадлежность к одному виду. Видимо, только сейчас он понял, что перед ним другой вампир, и остановился. Так-то лучше.
Я взглянул на его жертву — длинные золотистые локоны, изящная фигура, довольно приятные черты лица, только смертельно бледная. Пульс почти не слышен, сдавленная корсетом грудь едва заметно приподнимается от поверхностного дыхания, но девушка еще жива. С такой можно было бы потом неплохо провести время. Что же, здесь еще можно что-то исправить. Я быстро прокусил свое запястье и несколько спасительных капель попали ей в рот. Ранки на шее начали затягиваться на глазах, а следы крови я стер своим платком. И очень вовремя — в конце улицы появилась пара припозднившихся прохожих, лишние свидетели нам не нужны. Громила удивленно наблюдал за моими манипуляциями.
— Давно ты стал вампиром? — негромко обратился я к нему. Незнакомец молча, словно не понимая, смотрел на меня. Судя по внешности, он из латинской Америки, скорее всего, из многочисленных мигрантов. Я повторил свой вопрос по-испански.
— Второй день, — глухо ответил парень.
— Ты едва не убил милую девушку. Тебя не учили останавливаться? — задал я вопрос, на который и так знал ответ, просто мне захотелось разговорить новообращенного, возможно, это поможет ему прийти в себя.
В ответ он только помотал головой.
— А ты знаешь, что девушки созданы не только для того, чтобы ими питаться? — «К чему это я? Не туда тебя, Джори, занесло, явно», — я даже усмехнулся.
Наверное, давно пар не выпускал, вот и сработали белокурые локоны. Похоже, здоровяк ничего уже не соображал, только изумленно таращился то на меня, то на девушку в своих ручищах.
Блондинка начала приходить в себя. Судя по одежде и внешнему виду, она явно не из низов общества. Краски постепенно возвращались ей на лицо. «А она действительно милашка», — отметил я про себя. Она уставилась на нас испуганными черными глазами, не понимая, почему оказалась в руках незнакомого ей мужчины и явно собиралась огласить проулок истошным воплем.