Иван Болотников (Часть 1)
Шрифт:
Пристав впился глазами в Ольгицу.
– С кем гостевала, женка? Кувшин с вином, снедь. Уж не одна ли из трех чар пила?
– Не одна, служилый, а с добрыми молодцами.
– Вот-вот, - оживился пристав.
– Куды ж подевались твои молодцы?
– Про то не ведаю. Выпили по чаре и ушли. Молодцы с женками совет не держат. Не так ли, служилый?
– Вестимо, баба. Не велика вам честь, - хмыкнул пристав.
– Давно сошли?
– Да уж около часу, служилый.
Пристав налил из кувшина вина,
– Недалече ушли, батюшка. Надо их на торгу поискать, а того лучше, по слободам пошарить. Пущай стрельцы скачут. А то...
– Меня учить!
– пристав размахнулся и ткнул мужика в зубы. Проворонил лихих, собака!
Тайник вывел Болотникова к погосту. Высунулся по пояс наружу, вдохнул чистый воздух, огляделся. Кусты сирени, часовня, могилы с крестами. Невдалеке возвышался деревянный соборный храм Яковлевского монастыря, обнесенный бревенчатым тыном. За обителью виднелось озеро с плывущими по тихой волне легкими челнами.
Голова была тяжелой, хотелось пить. Выбрался из лаза, заросшего крапивой и лопухами, и побрел меж крестов к избам.
Шел осторожно, думал:
"Кто-то навел стрельцов. В городе оставаться опасно. Надо уходить немедля... Спасибо женке, а то бы болтался на дыбе".
Темнело. Скоро улицы перегородят колодами и решетками, и тогда не пройти ни конному, ни пешему. Заторопился.
На крыльце избы деда Лапотка сидели Васюта и нищий Герасим в обнимку, тянули песню. Увидев Болотникова, Васюта недоуменно присвистнул.
– Не думал тебя в сей час видеть. Аль женка не люба?
– Женке я головой обязан да и тебе на нее надо молиться.
– Не меня Ольгица голубила, - усмехнулся Васюта.
– Брось, - строго оборвал его Иванка и поведал содругу о стрельцах. Васюта обеспокоился.
– Как прознали?.. А ты сказывал, не сыщут.
Болотников молча прошел в избу, зачерпнул из кадки ковш квасу.
– Уходить будем?
– спросил Васюта.
– Куда ж на ночь? Утром сойдем.
Нищие угомонились, укладывались спать; один лишь дед Лапоток недвижимо сидел на лавке.
– Подь ко мне, Иванка... Чую, сходить от меня надумал. Пора, сыне. Вот и мы завтра подадимся. Пойдешь с нами?
– С вами?.. Но куда ж, старче?
– А куда и ты. Ко граду Ярославу.
И вновь, как при первой встрече, Иванка изумился. Диковинный дед! И все-то ему ведомо.
– С нами вас ни стрелец, ни истец не сыщет. В поводырях походите. Ладно ли?
– Ладно, старче. Но через город нам боле нельзя. Стрельцы заприметили.
– А через град и не пойдете. Как обутреет, Фролка, поводырь мой, на окраину выведет. А там полем да леском на дорогу. Фролке здесь все пути ведомы... Фролка, слышь?
– Слышу, дедко, - поднял с лавки русую голову большеглазый худенький паренек.
– Вот и добро. А теперь
Фролка разбудил парней с первыми петухами. Пошли слободкой к полю. Ростов еще спал, клубился над избами рваный белесый туман. Перед лесом Иванка остановился и повернулся к городу; отыскал глазами белокаменный храм Успения, перекрестился с малым поклоном.
– Прощай, град Ростов.
ГЛАВА 15
РУБЛЕНЫЙ ГОРОД
Вдали, в малом оконце между сосен, проглянулась высокая шатровая башня.
– Никак, к Ярославлю подходим, - устало передвигая ноги, молвил один из нищебродов.
– К Ярославлю, - поддакнул Герасим, не раз бывавший в Рубленом граде.
– То дозорная вышка Спасскою монастыря.
Вскоре вышли к Которосли, и перед братией предстал древний город. Вдоль реки тянулся величавый Спасо-Преображенский монастырь с трехглавым шлемовидным собором, а рядом с обителью возвышалась деревянная крепость со стрельницами.
– Высоко стоит, - залюбовался Васюта.
– Мудрено такую крепость взять, - вторил ему Иванка.
Переправились на легком стружке через Которосль. Подошли к Святым воротам монастыря.
– Вот это твердыня!
– восхищенно воскликнул Болотников. Перед ними высилась мощная каменная башня с бойницами и боковыми воротами в отводной стрельне.
– Хитро поставлена.
– В чем хитрость узрел?
– спросил Васюта.
– А ты не примечаешь? Одни боковые ворота в стрельне чего стоят. Хитро!
– Не разумею, Иванка. Ворота, как ворота, - пожал плечами Васюта.
– Худой из тебя воин. Да ужель ты не видишь, что стрельня прикрывает главный вход? Тут любой ворог шею сломит.
– А что ежели ворог стрельню осилит?
– Это же капкан! В стрельне он и вовсе пропадет. Отсюда не увидишь главных ворот.
– Так ворог может и с пушками прийти, - все еще недоумевал Вастота.
– С пушками? Мыслишь, легко затащить сюда пушки? Чудишь, друже. Мудрено тут развернуться. А теперь глянь вверх. Пока ты с пушками возишься, тебя стрелами да кипящей смолой приласкают. Пожалуй, не захочешь в стрельню лезть. Нет, друже, не взять такую башню. Не взять! Разумен был зодчий.
Иванку всегда влекли башни. Еще в Москве он подолгу разглядывал стрельни и захабы49 крепостных стен Кремля и Белого города, норовя проникнуть в искусные замыслы государевых мастеров.
Привлек внимание Болотникова и Спасо-Преображенский монастырь, но не как благолепный храм, а как неприступная крепость.
– И здесь можно с иноземцем сразиться. Не окна - бойницы. Крепок собор. Сколь ворогов можно сокрушить из этих ниш.
Парней окликнул Герасим:
– Ждем вас!
Парни подошли к нищебродам. Дед Лапоток молчаливо стоял, опершись на посох, и будто к чему-то прислушивался, вскинув седую бороду.