Иван Болотников
Шрифт:
Долго всматривался в волжские дали. Прав оказался Гаруня: река и вправо и влево виднелась на десятки верст. Волга, натыкаясь на могучий горный кряж, замедляла свой бег и крутой подковой огибала Луку.
– Славно здесь купцов можно встретить, – довольно произнес Нагиба.
– Славно, Мирон, – кивнул Болотников. – Откуда бы они ни выплыли, а мы их – таем да врасплох. Хоть из устья Усы навалимся, хоть от истока к Волге перетащимся. Самое место здесь повольнице.
– Что верно, то верно, батька. Утайчива
Болотников обернулся к казакам.
– Кто из вас, други, хочет в первый дозор заступить?
– Дозволь мне, батька, не провороню, – вышел вперед Деня.
– И мне, атаман, – молвил У стим-Секира.
Затем отозвались и другие казаки, Болотников же оставил на круче пятерых.
– Всем придет черед. А теперь на стан, донцы.
Спускались по другому склону, более отлогому, но
еще более лесистому. Когда уже были в самом низу и выбрели на просторную поляну, внезапно из трущоб вылезло около двух сотен обросших, лохматых мужиков с дубинами, кистенями, палицами и рогатинами. Ловко и быстро охватили тесным кольцом казаков.
Донцы выхватили сабли. Один из мужиков, огненнорыжий, большеротый, осерчало упредил:
– Спрячь сабли, побьем!
Ватага насела грозная и отчаянная, но Болотников не сробел.
– Геть, дьяволы! Прочь! – зычно прокричал он, потрясая тяжелым мечом.
Вожак ватаги оказался не из пугливых. Взмахнув пудовой дубиной, дерзко двинулся на Болотникова.
– Круши боярских прихвостней!
Сечу, казалось, остановить было невозможно. Но тут впереди Болотникова оказался Васюта.
– Ужель ты, Сергуня? – бесстрашно подходя к мужичьему атаману, спросил Шестак.
Вожак остановился.
– Откель ведаешь?
– Да кто ж Сергуню на Руси не ведает, – смягчил голос Васюта. – Сергуня – первейший атаман веселых. Не ты ль под Москвой скоморошью ватагу водил?
– Вестимо, водил… Но тя не ведаю.
– Да разве тебе всех упомнить, – еще более миролюбиво продолжал Васюта. – Мужиков на Руси как гороху в амбаре. Но обоз наш ты не должен запамятовать. Лет пять назад мы рыбу на царев двор из Ростова везли, а ты нас под Москвой встретил. Аль забыл, как пятерню в чану стрекавой пожалил? Чаял винца добыть, а ухватился за карася.
– Рыбий обоз? – нахмурил лоб атаман. – Людишки оброчные?.. Кажись, припоминаю, встречал с веселыми такой обоз.
– Вот и я гутарю! – повеселел Васюта.
– А ты что, из тех оброчных?
– Из тех, Сергуня. Когда-то на царя-батюшку рыбку ловил, а ныне – вольный казак.
– А энти? – кивнул Сергуня на повольников.
– Сотоварищи мои. Пришли мы с донских степей по Волге-матушке погулять.
– А не из Самары? – все еще недоверчиво вопросил Сергуня. – Отлетось вот так же с сабельками нагрянули. Норовили
Болотников вложил меч в ножны, ступил к Сергуне.
– Ужель мы с боярскими прихвостнями схожи? Глянь на зипуны наши, атаман.
– Да зипуны вы могли и в лесу поизодрать, – молвил Сергуня. Однако цепкий, наметанный глаз тотчас охватил и рваные, просящие каши сапоги, и заплатанные портки, и грязные рубахи. Но больше всего убедили Сергу-ню трубки, торчащие в зубах Нечайки и Секиры: царевы люди бесовское зелье не курят.
Опустил дубину.
– Никак, и впрямь с Дону. А я-то чаял, государевы казаки из Самары. Поди, впервой тут?
– Впервой, Сергуня. А ты здесь давно ли? – присаживаясь на валежник, полюбопытствовал Болотников.
– Да, почитай, с год обитаемся, – ответил Сергуня, присматриваясь к донскому атаману.
Казаки и ватажники, усевшись на поляну, завели меж. собой оживленный разговор. Донцы узнали, что живут мужики в шалашах и землянках неподалеку от Усы. Два налетья они зорили боярские усадьбы, нападали на купеческие обозы, а потом, скрываясь от стрельцов, упрятались в жигулевских трущобах.
Поведали о себе и казаки, на что Сергуня изронил:
– Купцы малым числом по Волге не ходят, пасутся. Сбиваются в большие караваны да людей оружных нанимают. Взять их мудрено.
– А пытали?
– Пытали, атаман. Но с дубинкой стрельца не осилить. Они ядрами палят. Поди, и вам хабара не будет.
– Авось и будет. Казаки и не такие крепости брали. Так ли?
– Так, батька. Не устоять стрельцу против казака. Сокрушим!
Глава 11 НА ЦАРЕВЫ СТРУГИ!
В тот же день перебрались в устье Усы. Отсюда было ближе к дозорным утесам, с которых неотрывно наблюдали за Волгой зоркие глядачи.
Почти каждый день дозоры доносили:
– Плывут два насада, батька!
– Стружок под парусом!
– Расшива, атаман!
Но Болотников отмахивался: ждал каравана. Казакам же не терпелось ринуться на суда.
– Пошто ждать, батька? Надоело сиднем сидеть. Веди на купцов!
Болотников, посматривая из прибрежных зарослей на проплывавшие мимо суда, спокойно гутарил:
– С этих купцов поживы не будет. Вон и оружных не видно. Либо пустые идут, либо с худым товаром. Подождем, други.
Но казакам неймется. В полдень, когда Болотников спал в шатре, Степан Нетяга не удержался и крикнул донцов захватить расшиву, За Нетягой бросилось к челнам около сотни повольников. Выплыли из камышей и устремились к Волге.
Заметив разбойные челны, на расшиве испуганно заметались люди. Старый купец в зеленой суконной однорядке, схватив медный образок Николая-чудотворца, в страхе грохнулся на колени.