Иван и Александра

Николаев Игорь Игоревич

* * *

Зашли в избу. Кто, как, за что.Всё председателю сказали.Про то, как семьи мужиковКак кулаков в тайгу сослали.И про конвой, и про детей.Как рыли топором землянки.Кору как ели, лошадейИ как, собравшись на полянке,Решили, что пора идти.Собрали мужиков в бригады.И в три направили пути.«Вот вас нашли и очень рады».«Да, интересные дела, —Сказал Кузьма, рассказ послушав. —Тут, видно, нужен комиссар,Сходи, Игнат, по его душу.Да, что-то слышал я зимой.Пропал обоз в лесу с конвоем.Везли там ссыльных мужиков,Но я не знал, что их с семьёю.Да, вишь, какой сейчас закон.Чуть что не так, и вот сослали.И это, в общем, повезло,А то ведь многих расстреляли.»Тут появился комиссар.Чубатый, с

пухлыми губами.Зашёл и рядом с ними встал.Сам в кожане и при нагане.Взгляд, в общем, как бы и не злой,Но недоверчивый и колкий.К Ивану сразу: «Кто такой?Давай рассказывай всё толком.»Но тут Кузьма опередил:«Они из ссыльных, что зимоюОбозом по тайге везли.Сопровождали их конвоем.Похоже, сбилися с пути,Конвой их у реки оставил.Мол, всё равно им не уйти,Никто ж не знает наши дали.Отряд, похоже, поскакалИскать дорогу к нам, но, видно,Похоже, снова заплутал,А вот людей оставил гибнуть.Сейчас уж ночь, пусть до утраПоспят и отдохнут с дороги,А утром всё расскажут намОб остальном «лесном народе».Как отыскать всех остальныхИ как их привезти оттуда.Всё надо сделать до зимы,Не то им там придется туго.«И верно, лучше уж с утраЗдесь соберёмся и обсудим», —Сказал чубатый комиссар. —«Игнат, ты дай приют уж людям.»«Конечно, что ж, пойдём ко мне.Живу один я уж три года.Жену я схоронил уже,Сыны умчались на свободу.Где носит их, не знаю я.Давно уже вестей не слали.Корова, куры – вся семья.И есть кобель по кличке Шарик…»

* * *

«А вот и дом. Ну как? Хорош?Из кедра строил всё, на совесть.Он простоит ещё, дай Бог.А может, баньку мы устроим.Эй, Шарик, ну-ка перестань.Облаял, вот и всё, на место.Свои ребята, так и знай.Жить будем здесь, все дружно, вместе.Вы проходите прямо в дом,Располагайтесь поудобней,А я закину в баньку дров,Кедровый веник приготовлю.»

* * *

Внутри ухожено, уют.На стенах много фото в рамке.В углу иконы две стоят,Висят пучки какой-то травки.Пришёл Игнат: «Я в баньке тамКартошки чугунок поставил.Лександра, дочка, накрывай.Да не стесняйся ты, родная.Гляди: смутил, зарделась вся.И что-то мужики притихли.Эх, где бутылочка моя?Давайте за знакомство выпьем».Бутылка мутная на стол,Стаканы звонко застучали.Разлился в теле самогон,И мысли веселее стали.Лучок, огурчик, помидор,Картошка в чугунке поспела.Стучат стаканы, разговор,И вот уже душа запела.Песнь про бродягу завели,Что плыл на лодке по Байкалу.И снова беды отошли,И грусти как и не бывало.

* * *

Дед вспомнил младые года,Когда по лесам он скрывался.От бедности гнёта бежал,С такими, как он, повстречался.«Свободы хотелось тогда,Свободы и жизни нормальной.И тяжко пришлось господам,Которые в лес попадали.Но скоро издал царь указ:Покончить с разбойничьим братством.И в лес понаслали войска,Чтоб разом со всем разобраться.Пришлось уходить вглубь лесов,На время разбойничать бросить.Потом разбрелись куда кто.И где их теперь леший носит?А я вот досюда добрёл.Понравилось это местечко.Жену себе здесь я нашёлИ, в общем, осел здесь навечно.Здесь было всего семь дворов,И люди здесь дикие жили.Ведь город от нас далеко.Охотились, рыбу ловили.А после товар по рекеКупцы пароходом возили.Муку, сахар, крупы. ВполнеНеплохо тогда мы зажили.Мы всё на пушнину, грибыСолёную рыбу меняли.Но тут перемены пришли,Купцов на реке разогнали.Теперь очень редко сюдаКакой пароход заплывает.Мы сами обоз иногдаДо города нынче сбираем.Пушнину везём и грибы,Копчёную рыбу, соленья.Обратно – крупы и муки,Ещё сахарку для варенья.»

* * *

«Вот старый я чёрт, позабыл,А баня давно уж поспела.Ни с кем давно не говорил,Не остановишь это дело.Пусть молодёжь пока идёт,А то сидят тут и скучают.Им уж, наверно, невтерпёж.Вишь, как друг дружку прижимают.Идите, веник, ковшик там,А мы тут выпьем со Степаном.Эх, Александра хороша.Да,

славная сойдётся пара».Им дед огарок дал свечи,Чтобы в потёмках там не мылись.Они, довольные, ушли,А то сидеть уж притомились.

* * *

«Ну что, Степан, ты наливай.Семья-то у тебя большая?»«Да нет, один лишь сын пока.О дочке мы с женой мечтали.Теперь уж, видно, не судьба.Хозяйство, дом – всё отобрали.Сослали вот теперь сюдаИ «кулаком» ещё назвали.За что? За то, что я трудом,Своим трудом поднял хозяйство.Построил сам хороший дом.Не побирался и не клянчил.А те пьянчуги и воры,Что не хотят совсем работать,Те новой власти, знать, нужны,Чтоб разбазарить всё в два счёта».И затянулся разговорО новом, старом. Что же лучше?В стаканы лился самогон,Хрустел солёненький огурчик…

* * *

А в бане пар обнял тела,И шлёпал веничек кедровый.Такая свежесть, чистота,И веник хлещет снова, снова.А телу хочется ещё,И ковшик льёт на камни воду.И жар захватывает всё,Сжимает всё, и нет свободы.Вот жара схлынула волна,Тепло струится внутрь по телу.Такая нега разлилась,Смола стекает вниз по стенам.Водой облился ледяной,И снова в жар, а веник хлещет.И тело дышит чистотой,Душа внутри аж вся трепещет.

* * *

Довольны банею вполне.Вдыхая свежий запах ночи,Они сидели при луне,И хорошо им было очень.Иван пошёл сказать, чтоб дедШёл в баню мыться со Степаном…Бутыль пустая на столе,А с нею рядом два стакана.Дед завалился на печи,Степан лежал внизу, на лавке.Тихонько спали мужики,Знать, не судьба помыться в баньке.

* * *

Он тихо затушил свечуИ вышел из дому, а в небеКак будто кто из звёзд вверхуРаскинул сказочные сети.И вот, как в сети рыбака,Как будто рыба в море синем,Попалась яркая луна,И нет оттуда ей спасенья.И от прикосновенья рукИм тоже нет уже спасенья.Дурманил разнотравья духНа сеновале в мягком сене.Одежда прочь, и шёпот губ.Слова любви, томленья звуки.И нежные касанья рук,И предвкушенья сладки муки.Пульс учащается, и кровьВсё заполняет до предела.И ощущенья, как вино,Все растекаются по телу.А руки, медленно скользя,Волнуют бугорки и ямки.И звуки в воздухе парят.Дыханье стало очень жарким.Рот приоткрыт, и поцелуйСливает губы с замираньем.Не стало ничего вокруг.Желанье правит их телами.Он и она, и ничегоДля них сейчас не существует.Она волнует лишь его,Он лишь её одну волнует.И гроздья поцелуев вновьЛаскают трепетное тело.Набухла и твердеет плоть,Страсть раскалилась до предела.Томленье, стоны, нежность рук.Всё ближе, ближе то мгновенье.Соединенье сладких губУсиливает возбужденье.Чем ближе миг, тем слаще вкус,И мыслям не подвластно тело.Ещё чуть-чуть, ещё чуть-чуть!Её желанью нет предела.Волна по телу, всё дрожит.Любовь стремится к высшей точке.Движений нарастает ритм,И разливаются потоки.Потоки страсти изнутри,Лаская, движутся по телуИ, словно снежный ком с горы,Сначала катятся несмело.И, на пути сметая всё,Вдруг превращаются в лавину.И вот её волна несёт.Всё нарастает нестерпимо.То отступая, то опять,Накатывает вверх, бросая.И он уже не в силах ждатьИ с ней на пик волны взлетает.Ещё немного, и они,Упав, лежат в изнеможенье.Ещё пульсирует в кровиСок сладострастных ощущений.Приятно нежное тепло.Она и он лежат, обнявшись.Они забылись, рассвело.Луна поблекла в солнце вставшем…

* * *

С утра пришли, как уговор,В контору, чтобы разобраться.Всё обсудили и потомРешили: надо собираться.Присели вместе за столом,Примерно карту набросали.Но как теченьем их снесло,Потом обратно прошагали.Не смог Иван ничем помочь.Всё лишь примерно, пальцем в небо.Похоже, нет туда дорог,А знать, телеги не проедут.Ну что ж, идти пешком опять.Иван, Степан с проводниками.Еды побольше надо взятьИ ружья, пилы с топорами.