Иван и Александра, Николаев Игорь Игоревич

Иван и Александра

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Посвящается деду Ивану и бабушке Александре.

Я расскажу вам без прикрасО том, что слышал и что знаю.О жизни мой пойдёт рассказ,Что ж, потихоньку начинаю.

* * *

Шел первый беленький снежок,Земля под чистым покрывалом.В деревню утром слух дошёл,Что власть народная настала.Снежки летели, смех ребят —Для них пока всё очень просто.Иван был тоже очень радСреди таких, как он, подростков.Тогда не понял он ещё,Что жизнь в стране перевернулась.И семьи все, и каждый домРука истории коснулась.

* * *

В семье три брата, две сестры:Василий, Сашка, Катя, Ольга.Иван (был старшим среди них).Но детство длилось их недолго.Играли,

дрались иногдаИ быстро всё потом прощали.А братья от других всегдаСестёр своих оберегали.За них и дрались так всерьёз,С разбитым носом приходили.Никто у них не видел слёз,И сёстры раны им лечили.И быстро штопали штаны,Чтоб им от мамы не попало.И всё-таки, бывало, имОт мамы всё же прилетало.Обычно тряпкой иль ремнём.Отец – тот был намного жёстче.Но не за драки – за враньё.Дурь выбивал, доставши вожжи.И всё ж для них он был герой.И уважали, и любили.С войны с крестом домой пришёл,Бил за царя и за Россию.

* * *

Никто не думал, не гадал,Что мужичок один картавыйВдруг прочитает «Капитал»И, как волчок, крутнёт державу.И завертелось, понеслось.Отец – на сына, брат – на брата,Что было вместе, стало врозь.Крушили всё, так было надо.Всё отобрали, что смогли,А богатеев разогнали.И ничего не сберегли,Ещё беднее только стали.

* * *

Война закончилась, и вотНе стало красных, белых, синих.Жестокий голод бил народ,Болезни многих покосили.Отец с Гражданской не пришёл,Заботы мать к земле пригнули.Картошка в чугунке на стол,И дети руки потянули.Иван остался за отца,Семья легла ему на плечи.И что там дальше – не понять.Лучина тускло в доме светит.А «комиссары» чисто всёВ деревне напрочь забираютИ «продразвёрсткою» грабёж,Грозя наганом, называют.Газеткой машет лысый вождь,Кидает лозунги лихиеИ думает, его поймётНарод безграмотной России.И не понять ему народ,Ведь из дворца не видно дали.А на дворе опять снежок,И Новый год не за горами.А там ещё один, другой.Катились годы, тяжко было.И лысый вождь от нас ушёл,Но это жизнь не изменило.Ему на смену встал иной —Усатый, жгучий и с Кавказа.Как будто с гор слетел орёл,Задумал изменить всё сразу.Колхозы стали подниматьИ сказками народ кормили.Иван не смог тогда понять,И многим ум тогда смутили.Всё стало общим и ничьим,А раз ничье, то и не надо.Всех подравняли, как смогли.Лентяям, пьяницам отрада.

* * *

Их трое в доме из мужчин,И все в хозяйстве помогают.Сестрёнки тоже подросли.Готовят, моют, убирают.Пошёл Иван тогда в колхозЗа трудодни на пилораму.Работал сутки – день и ночь,Ещё учился мало-мало.Освоил грамоту вполне.Писал, считал так понемногу.И вот трудом своим сумел,Поднял семью, и слава Богу.

* * *

Но лень и зависть – две сестры.И злоба тоже ходит рядом,И вот доносы понесли,Что он «кулак», проверить надо.Что много птицы у него,Что яйца лишние он прячет,Что мало молока сдает.А значит, надо «раскулачить».Что, в общем, хорошо живёт,Не так, как пьяницы-соседи,Что агитацию ведёт,Чтоб власть крестьяне силой свергли.И вот примчались на коняхВ кожанках всадники лихие.Скотину, птицу посчитав,С собой Ивана уводили.Не объяснив, куда, за что.Стояла мать и братья, сёстры.Он крикнул им, махнув рукой,Что обязательно вернётся…

* * *

По деревням прошёл террор,Большевики всё палку гнули.Забрали много мужиков.Кого в тюрьму, кого под пули.Он не один такой попалЕму клеймо «кулак» пришили.Хоть пули всё же избежал,Но вот

судьбу его решили.В бараке грязном в темнотеСидел и думал он о доме.Сидел и думал о семье,О новой власти, о законе.А власть народная емуСказала, мило улыбаясь:«Его и всю его семьюВ края глухие высылают».

* * *

Не знали дома ничего.Всё ждали, может быть, вернётся.Вот, кажется, шаги его,Но нет, пурга в калитку бьётся.И так тянулись ночи, дни,А ночь зимою длится дольше.Хозяйство как могли вели,Мать поседела ещё больше.

* * *

Он не пришёл, как обещал,Зато примчались «комиссары».Забрали всё, что можно взять.Сказали им, чтоб собирались.И вот на следующий день,Собрав в узлы еду, одежду,У русской печки в тишинеСидели, грелись все, как прежде.Последний раз всё оглядев,Что дальше – только неизвестность.Здесь жизнь была, и боль, и смех,И дом дарил тепло и нежность.И думы разные ползли:За что судьба их наказала.Вдруг стук какой-то у двери,Мать по шагам его узнала.И он вошёл, но не один.Худой и бледный, но здоровый.Два конвоира рядом с ним,И взгляд у них чужой, суровый.Сказали: «Собирай узлы,Выходим все на двор, к обозу».Он мать обнял, и все пошли,Неся нехитрый скарбик к возу.Обоз из нескольких саней.Печально смотрят бабьи лица.Сильнее кутают детей,Чтоб им в мороз не застудиться.

* * *

И поползли леса, поля.В далёкий край, где всё чужое.Где необжитая земля,Где только ветер дикий воет.Через неделю съели всё,Остались крошки только детям.Болели через одного,А вот двоих уж Бог приметил.Их хоронили по пути,В снегу руками зарывали.А через день уж не найти.По следу рыщет волчья стая.Но вот подъехали к реке.«Стой!» – командир сказал обозу.И люди подошли к воде.Дороги нет, нет дальше ходу.На льду вода и полыньи.Все молча на реку смотрели.Тут снова крикнул командир:«Эх, чёрт, видать, не доглядели.Наверно, сбились мы с пути.Зима дороги все накрыла.Попробуем обход найти,Чтоб перейти возможно было.Я весь отряд беру с собой.У вас тут мужиков хватает.Кругом тут «контры» ведь полно,Лес дикий тут их укрывает.И если вдруг случится бой,То в нём боец мне каждый важен.Для вас же контра – значит, свой.Вы ж кулаки, он вам не страшен.Мы ненадолго, час иль два.Дорогу сыщем и обратно.А вы отсюда никуда.Да вам и некуда деваться.Без нас дороги не найти,На корм волкам или замёрзнуть.А впрочем, можете идти,За хвост свою удачу дернуть.»

* * *

Отряд растаял в белой мгле,Мешок пшена на всех оставив.Скатилось солнце по гореИ скрылось, сумерки настали.Всю ночь мужчины стерегли,Огнём пугая волчью стаю.Кострами грелись как могли,В санях под сеном дети спали.

* * *

Ночь проползла, а после день.И стало ясно, что неясно,Отряд вернётся ли теперь,Иль ждать его уже напрасно.А может, это план такой,Их завести сюда и бросить.Ведь не узнает же никто.Кто про врагов народа спросит?В народе паника пошла,Как жить или куда податься.И, обсудив все против, за,Решили: надо оставаться.

* * *

Наутро, только рассвело,Мужчины стали собираться,Чтоб нарубить побольше дров,Ведь надо как-то обживаться.Вот мужики, кто посильней,В лесок отправились гурьбою.Три топора всего-то есть.Кто смог, из дома взял с собою.Назад теперь им не дойти,Ведь лошадей им «дохлых» дали.И сена нет уже почти,А потому дойдут едва ли.И волки бродят по пятам.Да и дорогу снег завьюжил.А здесь хоть рядом есть вода,И к ночи будет «добрый» ужин.

1 2 3 4 5 6