Иван Великий. Первый «Государь всея Руси»
Шрифт:
6 марта войска вернулись в Новгород. Через четыре дня великий князь выехал в Москву. Зимняя кампания против Швеции закончилась. В целом она была успешной, хотя и не привела к решительному результату [221] .
Следующий удар последовал на неожиданном для шведов направлении. В июне по распоряжению великого князя воеводы князья Иван Ляпун и Петр Федорович Ушатые (из рода ярославских князей) во главе ополчения устюжан, двинян, онежан, вожан, пермичей совершили морской поход. Пройдя через Белое море, они обогнули Кольский полуостров, захватили три шведских буса (корабля) и вторглись в северную часть Финляндии. Парусно-гребные суда русских проникали по северным рекам в глубь территории противника. Жители Каянской земли, «кои живут на Илименге-реке», «били челом за великого князя», а их предводители поехали в Москву для принесения формальной присяги. Часть Северной Финляндии признала свою вассальную
221
ПСРЛ. Т. 28. С. 327.
Несколько скупых строчек в летописи – вот все, что нам известно о походе князей Ушатых и их войска. Тем не менее северный поход 1496 года (продолжавшийся с июня по октябрь) смело может быть назван одним из самых выдающихся военных предприятий эпохи. Впервые целая рать отправилась в дальний морской поход, впервые в водах Северного океана были захвачены суда противника, впервые суда русских поморов проявили высокие качества как морские транспортные средства. Северный океан и его моря начали осваиваться не только в хозяйственных, но и в государственных интересах Русской земли. В том же году из устья Двины была отправлена морским путем дипломатическая миссия в Данию – толмач великого князя Григорий Истома на четырех судах дошел до Тронхейма и далее ехал сухим путем через Норвегию. Северный путь в Европу вокруг Скандинавии начал функционировать более чем за полвека до того, как корабль англичанина Ченслера был случайно прибит штормом к русским берегам [222] .
222
ПСРЛ. Т. 37. С. 98.
Последний эпизод шведской войны был неудачен для русских. В конце августа шведская флотилия из 70 бусов, вооруженных артиллерией, пересекла Финский залив и врасплох напала на Ивангород. Крепость была не готова к обороне (возможно, вообще не закончена постройка). Наместник и воевода князь Иван Бабич, проявив нераспорядительность и преступное малодушие, бежал из крепости. Взяв город штурмом, шведы разорили его до основания и истребили всех жителей поголовно, невзирая ни на пол, ни на возраст [223] .
223
Псковские летописи. Л., 1941. Т. 1. С. 82; ПСРЛ. Т. 28, С. 329.
Захват Ивангорода был эффектным успехом шведов. Но удержать город они и не пытались. Узнав о подходе русских войск, шведы поспешно вернулись в Выборг. Что до судьбы Ивангорода, то он был быстро восстановлен, укрепления его значительно усилены, а торговое и военное значение города продолжало возрастать по мере развития русской торговли на Балтике.
Итак, обе стороны обменялись сильными ударами. Но война шла к концу. В марте 1497 года в Новгороде было заключено перемирие на шесть лет. Вопрос об уточнении границ предстояло еще решить. Но главная цель русских – свободная торговля между подданными обеих стран – была достигнута. Балтийская торговля Русского государства расширялась.
80–90-е годы – время установления дипломатических отношений Русского государства со странами Востока и Запада.
По некоторым сведениям, еще в 1483 году в Москву прибыли послы грузинского царя Александра, повелителя Кахетии. В 1492 году в летописи зафиксировано другое посольство Александра Кахетинского – от его имени прибыл посол Мурат. Содержание русско-кахетинских переговоров нам не известно, но важен и показателен сам факт установления контактов с православной Грузией, впервые за 300 лет после Андрея Боголюбского (чей сын был женат на царице Грузии Тамаре).
Дошли до нас некоторые сведения и о сношениях с другими восточными странами. Так, по летописному сообщению, 28 сентября 1490 года в Москву прибыл посол властителя Хоросана, султана Хуссейна-мирзы. Могущественный потомок Тимура и покровитель великого поэта Алишера Навои предлагал Русскому государству «любовь и дружбу».
Но еще большее значение, чем контакты с далекими странами Востока, имело установление отношений с крупнейшими и сильнейшими державами тогдашнего мира – Германской империей и Османским султанатом. Еще в январе 1489 года в Москву приехал немецкий рыцарь Николай Поппель, представитель императора Фридриха III. От имени императора он предложил государю всея Руси королевскую корону. Но щедрый дар, 200 лет назад пленивший Даниила Галицкого, был отвергнут великим князем. В своем ответе, переданном через дьяка Федора Курицына 31 января 1489 года, Иван Васильевич заявил, что не нуждается ни в чьем покровительстве и поставлении: «Мы… государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей. А поставление имеем
224
Памятники дипломатических сношений с империею Римскою. СПб., 1851. Т. 1. Стб. 12.
Иван Васильевич продолжал настойчиво и последовательно проводить в жизнь свою концепцию русской государственности – официальную политическую доктрину объединенной Русской земли. Эта концепция имела реальный исторический характер и не была связана ни с какими мифическими теориями, распространявшимися в последующее столетие, – вроде родства русских князей с императором Августом и т. п. Не имела ничего общего его доктрина Русского государства и с теорией «Москвы – Третьего Рима», зарождавшейся именно в это время в церковных кругах. (Свой окончательный вид эта теория получила несколько позже, в послании псковского монаха Филофея великому князю Василию III.) Официальная доктрина носила чисто светский характер и имела историческое, а не баснословное обоснование.
Несмотря на неудачное предложение королевской короны, миссия Поппеля в Москву имела важное политическое значение. Впервые в русской столице появился посол императора. Имели значение и намеки Поппеля о возможности союза с империей. Поппель передал предложение маркграфа Альбрехта Баденского, племянника императора, жениться на одной из дочерей великого князя. Но попытки посла выступить посредником между Псковом и ливонским магистром были категорически отвергнуты с самого начала.
22 марта 1489 года из Москвы отправилось ответное посольство во главе с Юрием Траханиотом. Великий князь изъявлял готовность продолжить переговоры «для приятельства и любви». В посольском наказе решительно отвергалось сватовство маркграфа из-за его несоответствия рангу русского государя. Иван Васильевич в принципе соглашался выдать свою дочь только за сына императора. Действительно, сын императора, носивший титул короля Римского (будущий император Максимилиан I), в то время вдовел – его первая жена, Мария Бургундская, дочь герцога Карла Смелого, умерла в 1482 году, разбившись при падении с лошади. Родство с наследником императорского престола отвечало, по мнению Ивана Васильевича, его положению как равноправного с императором главы суверенного государства.
Переговоры привели к заключению союза с королем Максимилианом против Ягеллонов и к соглашению о выдаче за него замуж дочери государя всея Руси. В марте 1491 года условия, выработанные в Москве, были приняты королем. Но договор не вступил в силу. Максимилиан увлекся другими вопросами европейской политики, а сделанное им приглашение вступить в антитурецкую лигу не отвечало интересам Русского государства. Первый опыт переговоров с империей принес пользу в том смысле, что значительно расширил политические горизонты Русского государства, уточнил ориентировку в европейских делах.
Еще в 1486 году Иван Васильевич извещал своего союзника Менгли-Гирея, что «салтан турской» предложил ему дружбу. Посольство, отправленное из Кафы сыном султана, Мохаммедом, было задержано Александром Литовским и до Москвы не добралось. Однако сам факт этого посольства стал известен великому князю и дал повод к отправке в Кафу и Стамбул первого русского посла – Михаила Андреевича Плещеева. Он выехал в октябре 1496 года, держа путь в обход литовских владений, прямо на Перекоп.
Посольский наказ был, как всегда, тщательно продуман и изложен в точных, недвусмысленных выражениях. Русский посол должен был соблюдать честь и достоинство своей страны. На приеме у султана ему предписывалось «поклон правити стоя, а на колени не садитися». В присутствии послов других держав представитель России не должен был садиться ниже ни одного из них. В речи к султану послу следовало уделять главное внимание торговым вопросам и изложить предложение о торговле «без всяких зацепок» [225] .
225
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией. СПб., 1884. Т. 1. С. 231, № 50.