Иванушка и граф
Шрифт:
Всё понял Харитон, отправился лиску-царевну искать. Нашёл, историю всю обсказал, попросил забрать её дар обратно. Деньжат он уже славно накопил, на всю жизнь хватит, пусть это и будет ему от чернобурки наградой.
— Будь по-твоему, — лисица сказала и убежала. Только хвост меж деревьями мелькнул.
Сняла она своё чародейство, а то много беды оно наделало.
В тот же миг обратился болван в деревяшку бессловестную, с ртом посередь разговора разинутым.
Вернулся царь домой, на законное место. Покатилось
А Харитон своё умелое дело продолжил — валенки валять, чёботы тачать да игрушки мастерить — обычные, бессловестные.
Дарьюшка
Жили в деревне муж с женой — Василий и Катерина. Родилась у них дочка Дарьюшка.
Как-то в погожий денёк выставила Катерина зыбку с девочкой во двор, под зелёное деревце и пошла работу справлять.
Вдруг налетела большая птица Магай, похитила ребёнка — унесла за тридевять земель, в тридесятое царство.
Кинулись родители, а люлька пустая. Там, сям искали — нет нигде младенчика! Обошли соседей — не видал ли кто лихого человека, что ребёнка уволок. Никто ничего не знает. Только бабушка Настасья, что по ветхости у окошка весь день сидела, рассказала, как большая птица Магай мимо окна пролетела, несла де она свёрток в когтях. И показала, в какую сторону воровка умчалась.
Собрался Василий в дорогу.
— Пойду дочку искать. Не вернусь, пока не найду Дарьюшку.
А птица Магай уж далеко улетела. Приустала она и свёрток свой в лесу обронила, в том, где колдунья лесная правила и все жители таёжные ей подчинялись. Частенько уходила колдунья из дому, чтобы порчу или заклятье на какого-нибудь человечка наложить, дурная слава о ней по округе шла.
Вот вышла в тот день ведьма поутру из своего домишки и на свёрток наткнулась. Развернула, а там девочка маленькая. Лежит, улыбается.
Потёрла колдунья руки от радости, сама добыча к ней пришла. Поразмыслив, есть она её не стала, а решила при себе в избушке оставить.
— У меня будешь жить, — говорит. — Стара я стала, не поспеваю все дела нечистые справлять. Колдовство своё тебе передам, заговорам обучу, силой чародейской оделю, будешь людишкам козни устраивать да проделки разные вершить.
Стала жить Дарьюшка в лесу. Растёт она не по дням, а по часам, и не знает, что батюшка её уж сто дорог прошёл, сто сапогов истоптал — и в горы поднимался, где птица Магай гнездится, и в Северное царство заходил, где зима одна, а лета не бывает, и в Южное королевство заезжал, где жара круглый год. Везде побывал, о беде своей рассказывал и расспрашивал, не видал ли кто птицу Магай и ребёнка ею похищенного.
Подросла девочка. Людей она никогда не видывала, сызмальства дружбу водила с обитателями лесными — все-то они у неё в друзьях, от пичужки малой до косолапого.
Не нравилась ведьме эта дружба. Бурчит карга старая:
— Слишком уж ты мягка
Сама Дарьюшку потихоньку премудростям чародейским учила. Могла девочка снадобья целебные из трав варить, от любой напасти лечить, могла и взглядом любого усыпить. Но пакостить и порчу наводить отказывалась.
— Не для того всё живое на свет появилось, чтобы мучиться и смерть принимать, — говорила.
— Делай, как я говорю, упрямица непокорная! — колдунья бранИтся.
А Дарьюшка знай себе улыбается да в чащу к зверям лесным убегает.
Меж тем Василий своей дорогой идёт, уж борода его поседела, а он всё Дарьюшку ищет. У людей расспрашивает — не видал ли кто похитницу его дочери.
Подошёл, наконец, близко к тому лесу, где колдунья жила. На росстанях там трактир стоял. Зашёл Василий в трактир, а там кабацкая теребень к нему с допросом — кто такой да откуда?
Рассказал Василий про свою беду, про скитания.
Восклицает мужичок:
— Я ж знаю, как тебе помочь! По реке проплывёшь чуток, попадёшь в ведьминский лес. Все у нас тут знают, что живёт в колдовской избушке с самого рождения девица-краса, ведьмина приёмная дочь. Сколь ведьма её ни учит злые проделки устраивать, а та не слушается. Никакого в ней нет жеманства и хитрости, всё живое она вокруг лелеет и оберегает. По всему видать, твоя это дочка и есть!
Обрадовался Василий, духом воспрял. Недолго ему осталось по свету бродить, близко Дарьюшка. Напоил он, накормил вдосталь кабацкую теребень, в ноги ему поклонился с благодарностью, взял лодку и поплыл.
Едет он по чуднОй реке, вся она поначалу туманом чертовскИм занавесилась — фигурами разными туман тот прикидывается, очертания свои хищные раз от разу меняет, пугает рожами вурдалакскими да хохотом гиенским. Закрыл глаза Василий, страшно, а двигаться надо. Через время туман рассеялся — ни души вокруг не видать, будто вымерло всё. Боялись люди в то место ходить, на много вёрст вокруг ни человечка.
Оставил лодку, до избушки добрался. Выждал, пока ведьма по делам умчалась, подобрался ближе — видит девицу-красавицу, лицом-то она в точности жена Катерина — брови чёрного соболя, щёчки — маков цвет, глаза, как звёздочки ясные.
Вышел Василий из-за дерева и говорит:
— Не пужайся, Дарьюшка. Это я, отец твой, за тобой пришёл.
Девушка сразу ему и поверила.
— Догадывалась я, что есть где-то мои батюшка с матушкой, знала, что увижу вас скоро.
Меж тем ведьма нутром почуяла неладное, поспешила домой вернуться. Летит, свистит диким посвистом, хохочет диким хохотом.
— Бежим, — Василий говорит. — Сначала в лодку сядем, а потом как придётся.
— Бежим, батюшка.
Колдунья в погоню. На метле мчится, вслед беглецам улюлюкает.