Июнь 1941. Разгром Западного фронта
Шрифт:
В полночь 22 июня радист с 293-й авиабазы 12-го РАБ А. К. Ляшенко заступил на дежурство на своей радиостанции 11-АК, смонтированной на автомобильном шасси, на полевом аэродроме 129-го истребительного авиаполка в Тарново, в 12 км от границы. Примерно в 00:30 его вызвал радиоузел штаба дивизии и дал перерыв до 6 часов утра. Старательный боец решил использовать это время для чистки аппаратуры, водитель спецмашины М. Пантелепень снаружи нес охрану «ТОЧКИ». Когда радист закончил работу и открыл дверь радиостанции, водитель сообщил, что из Тарново по шоссе проследовали на подводах в сторону Беловежской пущи женщины, старики и дети. Красноармейцы оживленно обсуждали это событие, когда услышали со стороны границы три артиллерийских выстрела. А. К. Ляшенко немедленно включил радиостанцию и услышал, что его вызывает дивизия. Из штаба был передан сигнал боевой тревоги, кодированный тремя цифрами, и сообщение открытым текстом «Бомбят Белосток, война». По телефону немедленно был оповещен оперативный дежурный по полку. В эфире было слышно, как дивизионный радист безуспешно пытается вызвать 124-й полк. Ляшенко на максимальной мощности продублировал вызов, но ответа также не получил. В это время из 129-го прибежал дежурный с пистолетом в руке и намерением арестовать «паникера». Но начавшийся спустя несколько минут воздушный налет все поставил на свои места [139] . Это свидетельство совершенно не соответствует
139
Личный архив Д. Н. Егорова — И. И. Шапиро, письмо.
21 июня в Белосток было вызвано все руководство полка; когда вечером они вернулись, последовал приказ: в связи с началом непонятно каких учений рассредоточить до наступления темноты всю имеющуюся в полку материальную часть и обеспечить ее маскировку. Все самолеты на аэродроме рассредоточили по краю летного поля и старательно замаскировали [140] . В 04:05, услышав канонаду на западе, вновь назначенный командир 129-го ИАП капитан Ю. М. Беркаль объявил боевую тревогу (прежний комполка майор Вихров, снятый за некое летное происшествие по вине своего подчиненного, уехал в Заблудов паковать вещи). Согласно данным ГУ ВВС, полк имел 118 самолетов: 61 МиГ-3 и 57 И-153. Согласно документам полка, «мигов» было 50. Вероятно, еще одиннадцать истребителей не были собраны и облетаны и потому не приняты; возможно, их даже не было в Тарново, а ящики с ними находились на ж.-д. станции Чижев. Поскольку зимние квартиры были далеко от полевого аэродрома, весь личный состав находился в палаточном лагере. Вскоре три эскадрильи (две — на «мигах» и одна — на «чайках») девятью звеньями взлетели на прикрытие Ломжи, Острув-Мазовецкого и Замбрува. Одна эскадрилья на И-153 была оставлена для собственной обороны. По последним данным, в полку служило 40 летчиков, ни один из которых не успел освоить МиГ-3. Но, как я уже писал выше, не во всем можно верить официальным данным.
140
Ильин Н. Г., Рулин В. П. Гвардейцы в воздухе. М.: ИДОСААФ, 1973.
Когда подошло к концу топливо в баках и истребители стали возвращаться с патрулирования, на Тарново налетели двухмоторные бомбардировщики. Посыпались бомбы, начали гореть и взрываться самолеты. Подоспевшее звено старшего лейтенанта М. Доброва зажгло головную машину, остальные рассыпались и бомбили уже неприцельно. Наступила передышка, во время которой уцелевшие самолеты заправили боеприпасами, топливом и сжатым воздухом, заровняли воронки на ВПП. Затем в небо вновь взлетели двенадцать «мигов» во главе с политруком эскадрильи Соколовым. Встретив шедшие «двойным гусем» в сторону аэродрома 124-го ИАП самолеты противника, они начали было их преследование, но тут же встретились с летевшими на меньшей высоте Ю-88 с истребительным прикрытием: эти шли на Тарново. Со снижением, набирая скорость, «миги» понеслись навстречу «юнкерсам», «мессеры» немедленно вступились за своих «подопечных» — начался бой. Сразу же сказалась слабая обученность и неопытность советских пилотов, их атаки успехов не приносили. Немцы же вскоре выяснили, что лидером «желторотых» является опытный летчик, и яростно атаковали машину Соколова. Но старший политрук оказался на высоте. Выбрав удобный момент, резким маневром после боевого разворота он зашел в хвост Ме-109 и длинной очередью прошил его. «Худой» самолет со свастикой на киле вспыхнул, перевернулся через крыло и отвесно пошел к земле, чуть не столкнувшись со своим бомбардировщиком.
Потеря истребителя отрезвила немцев. Их «юнкерсы» поспешно стали сбрасывать бомбы; те рвались на окраине аэродрома, не принося особого вреда. В следующем вылете младший лейтенант В. Цебенко сбил над Ломжей еще один Ме-109. В семь часов при отражении очередного воздушного налета на аэродром младшие лейтенанты В. Николаев и А. Кузнецов сбили по одному Хе-111, которые упали в пяти километрах западнее Тарново. Были и потери. На глазах у всех «чайка» Ивана Гирмана рухнула на краю летного поля.
В девятом часу утра снова налетели Ю-88, почему-то без прикрытия. Смешанная группа «чаек» и «мигов» встретила их на подходе к аэродрому. Бомбардировка была сорвана, а от сосредоточенного огня на землю рухнули еще два бомбардировщика. Но налеты продолжались один за другим, через равные промежутки времени. Техники и мотористы сбились с ног, ремонтируя покалеченную матчасть. С 04:30 до 10:00 полк потерял уничтоженными на земле 27 МиГ-3, 11 И-153 и 8 вспомогательных машин. Наконец наступил предел. На летном поле начали рваться артиллерийские снаряды — это означало, что наземные части противника подошли к аэродрому на дистанцию выстрела. Связи со штадивом не было, запас баллонов со сжатым воздухом доя запуска двигателей таял, а компрессор был разбит. Капитан Беркаль принял единственно верное решение: перебазироваться на другой аэродром. «Миги» он повел сам, И-153 — его зам. по политчасти. Возвращаться в Заблудов смысла не было, базовый аэродром также был атакован и выведен из строя; взлетевшие на перехват майор Т. Г. Вихров и младший лейтенант Ефремов лишь на время отсрочили разгром. Истребители взяли курс на Добрыневку (это был аэродром эскадрильи 1-го стрелкового корпуса, совсем недалеко от Заблудова). Начальник штаба вместе с инженером полка остались в Тарново, чтобы организовать перебазирование техсостава и «безлошадных» пилотов, а также уничтожить неисправные самолеты, запасы топлива и боеприпасов. С новой площадки полк вылетал на прикрытие города и ж.-д. узла Белосток. Вечером из штаба дивизии прибыл связной. Он передал командиру полка приказ: все самолеты до наступления темноты перебросить на аэродром Кватеры, еще дальше на восток. В воздух могло подняться 28 самолетов, еще пять требовали ремонта. Ю. М. Беркаль выделил доя этого группу специалистов во главе с воентехником 2 ранга С. Ивлевым. В вечерних сумерках остатки 129-го ИАП взлетели с площадки Добрыневка, чтобы никогда уже на нее не вернуться. Первым взлетел заместитель командира полка майор Кабанов, последним — капитан Беркаль. Садились в Кватерах в темноте, но посадочная полоса хорошо освещалась: после очередного налета горели самолеты и аэродромное хозяйство.
Справка. Авторы книги «Под гвардейским знаменем» написали, что в Кватерах стоял бомбардировочный полк, но, согласно архивным данным, это был аэродром 106-й ОКАЭ 6-го мехкорпуса. Бывший авиатехник этой эскадрильи Б. Н. Власов писал, что войну эскадрилья встретила в Кватерах.
Ранним утром 23 июня в Добрыневке заканчивался ремонт всех пяти «мигов». За ночь техники сменили радиатор, два винта, три колеса, несколько трубопроводов, заделали
Утром 23 июня в Кватерах начался напряженный боевой день. Аэродром был на реконструкции: вдоль намеченной ВПП тянулись выкопанные глубокие канавы и груды завезенного камня и щебня. На площадку слетелись самолеты из разных полков, единого командования не было. Вечером Кватеры были внезапно атакованы с двух сторон многоцелевыми Ме-110. После 15-минутной «обработки» в 129-м полку осталось пять исправных «мигов». С поврежденных самолетов сняли баллоны со сжатым воздухом, слили топливо. Пятерка взмыла в небо и легла на курс. Снова на восток…
13-й скоростной бомбардировочный полк (командир — капитан Ф. М. Гаврильченко) подвергся двум воздушным атакам, после чего из имевшихся 59 машин осталось менее половины. В полку имелось соответственно 29 СБ, 22 Ар-2 и 8 новейших Пе-2, 45 экипажей; для Пе-2 экипажей не было. После первого налета (в 03:47 — еще до начала артподготовки), во время которого сгорели один СБ и один связной У-2, полк был поднят по тревоге и приведен в боевую готовность. Загрузившись под завязку бомбами, экипажи были готовы вылететь для выполнения любого задания. Но задачу никто не поставил, ибо связь со штабом дивизии была прервана: телефония порезана, радиоэфир забит помехами. Тогда начальник штаба капитан В. П. Богомолов посоветовал командиру организовать воздушную разведку. Вскоре два СБ и один Ар-2 (лейтенанта К. С. Усенко) вылетели из Борисовщизны в западном направлении. Обо всем увиденном приказано было доложить в штадиве, произведя посадку в Белостоке. Назад вернулся только один самолет. На подлете все впереди по курсу было в огне и дыму. А когда Ар-2 начал заходить на посадку, глазам экипажа предстала тягостная картина. «Все поле было перепахано воронками от бомб. Горел навес над столовой, скамейки. Не стало палаток. Кое-где дымились обуглившиеся деревья. Но самым страшным было — дымящиеся самолеты… на земле догорало не менее трех десятков бомбардировщиков из их полка» [141] . И все же 13-й СБАП принял участие в боях, пусть и в сильно ослабленном составе, после чего убыл в тыл на переформирование.
141
Цупко П. Пикировщики. М., 1987, с. 29.
Вспоминает бывший летчик 212-го ОДБАП РГК Н. Г. Богданов: «В один из последних дней июня одна группа самолетов полка нанесла мощный бомбовый удар по танковым частям германских войск в районе Гродно. Одновременно вторая группа, в которую входил и мой экипаж, бомбила аэродром в Гродно, захваченный немцами вместе с нашей техникой. Тяжело было бомбить стоящие вокруг летного поля свои самолеты, особенно СБ (скоростные двухмоторные бомбардировщики конструкции А. А. Архангельского…» [142] . 13-й и 16-й СБАП принадлежали разным дивизиям, их аэродромы Борисовщизна и Черлена находились сравнительно близко от Гродно, но все же никак не на его окраине. Может быть, немцы перегнали захваченные неповрежденными машины в Чеховщизну? Сомнительно. Получается, что майор Богданов ошибся и его экипаж бомбил не Гродно. Как рассказал мне один старый поляк, житель Борисовщизны С. И. Урбанович, после ухода на восток личного состава полка на аэродроме осталось немало неисправных или поврежденных, но не сгоревших двухмоторных бомбардировщиков, с которых они сливали горючее. Потом немцы стали разделывать советские самолеты для последующей утилизации, а селяне на своих повозках отвозили дюралевый «цветмет» на станцию Россь [143] .
142
Богданов Н. Г. В небе — гвардейский Гатчинский. Л., 1980, с. 27–28.
143
Личный архив Д. Н. Егорова — И. И. Шапиро, запись устного рассказа.
9-я дивизия имела в своем составе пять полков, больше, чем любая другая. Но о двух из них информация почти отсутствует. 124-й ИАП имел 99 самолетов (70 МиГ-3 и 29 И-16) на 40 летчиков и располагался на аэродромах Высоке-Мазовецке и Ломжа. В первые минуты войны младший лейтенант Д. В. Кокарев на своем «миге» таранил над Замбрувом Ме-110 из состава эскадры II/SKG 210 (зав. № 3767), а потом благополучно посадил поврежденный истребитель на фюзеляж [144] . Учитель местной школы Чеслав Марчинковский утверждал, что «МиГ» сел возле деревни Табенза. Посовещавшись между собой, мальчишки из Табензы подарили журналистам кусок дюралевой обшивки крыла с остатками раскраски, типичной для советских ВВС [145] . Автор книги «Брестская крепость» С. С. Смирнов в сборнике «Рассказы о неизвестных героях» написал, что еще один Ме-110 сбил зам. командира полка капитан Круглов. Это все. Больше неизвестно ничего, даже то, кто был командиром этого полка, под вопросом. А впрочем… Как вспоминал бывший командир взвода 284-го стрелкового полка 86-й дивизии М. Д. Пискунов, к вечеру 23 июня он со своей командой, будучи в головном дозоре, подошел к Высоке-Мазовецке и у дороги увидел разгромленный аэродром. Он писал: «Я лично насчитал 43 боевых самолета, из них три штуки У-2. Там я нашел летчика (тяжело раненного) и двух летчиков под деревом (убитых). На мой вопрос „Почему летчики не улетели?“ раненый ответил: „Начальник гарнизона не разрешил подниматься в воздух и весь летный состав при бомбардировке немецкой авиации увел в лес. Потом ушли на восток пешком, причем поспешно“. И еще добавил: „Не было свыше приказа“» [146] . С этим свидетельством очень хорошо согласуется рассказ радиста 293-й авиабазы А. К. Ляшенко, и выглядит все вполне логично. Узел связи штадива 9-й САД сам дал перерыв до 6 часов утра. Когда после налета на Белосток в эфир ушел сигнал тревоги, он был принят в Тарново и, пусть и с оглядкой, принят к исполнению. Радиостанция в 124-м полку на сигнал не ответила, и даже его дублирование из 129-го полка никакого результата не дало. Следовательно, 124-й ИАП приказа на боевые действия не получил, его командир майор Полунин ответственности на себя не взял, предпочтя пассивный вывод личного состава из-под обстрела.
144
Витебское подполье. Минск, 1974, с. 181.
145
«Известия», 2 февраля 1985 г.
146
Личный архив Д. Н. Егорова — И. И. Шапиро, письмо.