Июнь 1941. Разгром Западного фронта

Егоров Дмитрий

121-й полк, базировавшийся вроде бы на быховском аэродроме, атаковал аэродром противника у озера Сарви в Восточной Пруссии; вылет был удачен, что подчеркнул на разборе командир полка майор А. И. Кобец. В сборнике «Герои ленинградского неба» (Л., 1984. С. 44) утверждается, что в тот же день при налете вражеской авиации Кобец был смертельно ранен и умер на аэродроме. Но похоронен он был 23 июня в Слуцке, на городском кладбище, могила № 115. От Быхова до Слуцка по прямой примерно 180 км, так что весьма сомнительно, что погибшего майора везли на такое расстояние, да еще с востока на запад. Скорее всего, он погиб именно в Слуцке, возможно, из-за какой-то нелепости, о которой предпочли умолчать. Его по ошибке могли сбить свои зенитчики или истребители, на земле же он мог получить пулю от не в меру ретивого «борца» со шпионами и диверсантами (в те дни шпиономания приняла массовый параноидальный характер). Или еще банальнее — просто не раскрылся парашют (так впоследствии погиб генерал Г. П. Кравченко). Или, что еще вероятнее, — так как в Быхове началось строительство бетонированной полосы, полк перелетел в Слуцк.

В 3-м корпусе первым стартовал 207-й ДБАП, ведущим был командир — подполковник Г. В. Титов. Отбомбились по целям в районе Меркине и Лынтулы; под Меркине была атакована на марше танковая дивизия вермахта. 96-й полк (ведущий зам. командира полка

майор А. И. Слепухов) 29 машинами бомбардировал колонны войск противника на дорогах в районе Сейны, Сувалки, Августов, Квитемотис. В ночь на 23 июня экипажи ТБ-3 3-го ТБАП наносили удары по целям в районах Сейн, Сопоцкина, Лукова, Радина, Венгрова. Потери были существенными — 6 самолетов только в 42-й дивизии: капитана И. П. Калиниченко, лейтенантов М. Ф. Кузеванова и Б. В. Шашкова, младших лейтенантов А. К. Сычева, И. В. Микитенко и А. М. Титова (район Алитуса). Комэск И. П. Калиниченко передал из района Сувалок: «Горит правый, иду на вынужденную» [166] . У «ночников» потерь не было. В списке потерь за 22 июня значится стрелок-радист 42-й ДБАД старший сержант А. М. Жеглов. Он вернулся в часть 28 июня, но был арестован органами НКВД и расстрелян за «измену Родине». Что написано пером… Это архивный документ. Это вам не пучины Интернета, где на десятках сайтов пишут с десятикратными преувеличениями про «зверства сталинских опричников», а на не меньшем числе — про то, что все это вранье, все было не так, а вот эдак (в ход идут снова десятикратные, но уже преуменьшения). Истина всегда посередине.

166

Личный архив Д. Н. Егорова — И. И. Шапиро, семейное предание.

* * *

Воздушным налетам подверглись аэродромы не только строевых частей ВВС. Удары авиации противника были нанесены также и по учебным центрам летных училищ и школ. В Западном ОВО их было 13, но только о двух из них удалось найти несколько свидетельств. Первым встретилось повествование, принадлежащее перу профессионального летчика, Героя Советского Союза Генриха Гофмана. Художественное, правда, но… На одном из аэродромов фронтовой авиации, еще не затронутом войной, готовился к вылету бомбардировочный полк. В суматохе дел никто не обратил внимания на одинокий СБ, приземлившийся на летном поле. Пилот, пришедший на КП, обратился к старшему по званию:

«— Товарищ полковник! Я прилетел на ваш аэродром на боевом самолете „СБ“.

— Откуда? — спросил полковник…

— Из Поставской школы… Нас разбомбили сегодня утром.

— Так-так, — сказал полковник и провел рукой по лбу. — Много людей погибло? — И, не дожидаясь ответа, спросил: — Сколько самолетов у вас уничтожили?

— Все… Только один СБ и три Р-5 уцелели» [167] .

СБ прилетел с аэродрома Михалишки, где находилась матчасть авиашколы. При налете погибли многие из курсантов, так как учебные полеты должны были проходить и в воскресенье. «Михаил повернул голову к стоянке самолетов. Там все горело. Разбрызгивая клочья пламени, с грохотом рвались бензиновые баки. Трещал и плавился металл на крыльях и фюзеляжах. Учебно-тренировочный самолет СБ, в кабине которого всего несколько минут назад находился Михаил, лежал перевернутый, задрав к небу шасси. Одно колесо с горящей покрышкой медленно вращалось, дымя черной копотью» [168] . В городке Поставы Вилейской области БССР действительно находилась военная авиационная школа пилотов бомбардировщиков. И более того, бывший начальник школы, впоследствии командир штурмовой авиадивизии, полковник В. А. Тимофеев написал интереснейшие воспоминания о своей жизни.

167

Повесть «Двое над океаном», журнальная публикация.

168

Там же.

Авиационная школа имела две учебные эскадрильи и «сидела» на трех аэродромах: основной — Поставы, полевые — Михалишки и, предположительно, Воропаево. Бывший курсант Ю. С. Афанасьев утверждает, что в Михалишках находилось 20 СБ и столько же Р-5 [169] . Все аэродромы и обслуживающие их подразделения входили в состав 32-й и 100-й авиабаз 13-го района авиационного базирования. В Поставах на 30 мая 1941 г. значатся управление 32-й авиабазы, 132-я ОРС управления и 137-й БАО. Аэродром в Михалишках обслуживал 146-й батальон аэродромного обслуживания, принадлежавший 100-й авиабазе. Неподалеку от Постав строился еще один. В субботу, проверив технику пилотирования курсантов эскадрильи в Михалишках (комэск майор Я. К. Берзинь), посмотрев концерт самодеятельности и приняв участие в застолье по случаю бракосочетания сослуживца, полковник отправился спать, но через несколько часов его разбудил телефонный звонок. «Сквозь сон слышу надрывный звонок телефона. Беру трубку и слышу: — Докладывает Заболко-Никольский. По некоторым признакам, округ объявил учебную тревогу. Звонил в Минск, никто не отвечает. — Сейчас иду! — отвечаю начальнику штаба и поднимаюсь с постели» [170] . В штабе выяснилось, что дежурный по школе получил неизвестно от кого сигнал тревоги. Попытка связаться с Минском ничего не дала, но вскоре в Поставы въехала колонна грузовиков. Старший колонны (также в звании полковника ВВС) заявил, что намерен получить боеприпасы с гарнизонных складов. Накладных у него не было, возникла перепалка, в ходе которой в авиашколе наконец-то узнали о том, что произошло на границе. «Умничать» В. А. Тимофеев, как начальник поставского гарнизона, не стал, тут же отдав распоряжение открыть склады и выдать полковнику (им оказался зам. командира 12-й бомбардировочной дивизии И. В. Крупский) и его людям столько боеприпасов, сколько смогут увезти. Получив требуемое, Крупский отправился в сторону ж.-д. станции Крулевщизна, где был один из полевых аэродромов его соединения. После полудня по гражданской связи на имя начальника школы была передана телеграмма от зам. командующего ВВС округа А. И. Таюрского. Ее содержание вызвало более чем недоумение: «Учебные полеты продолжать. Фашистскую провокацию в расчет не принимать». Потом генерал сумел лично дозвониться до Постав и подтвердил свой приказ. Почти одновременно позвонили из Михалишек — майор Берзинь доложил, что аэродром атакован двумя эскадрильями бомбардировщиков противника, есть потери в личном составе и матчасти. По пути в Михалишки У-2 начальника школы чуть не сбил Ме-109,

при повторной же атаке пилот Люфтваффе неудачно сманеврировал и врезался в лес. По прибытии на аэродром полковник Тимофеев узнал, что сгорели один СБ и два Р-5, взорвалось хранилище горючего, несколько самолетов повреждено. Убито и ранено много курсантов и авиатехников. В то же время половина эскадрильи успела взлететь и ушла на Поставы. Один СБ, заменив погибшего инструктора, спас курсант Целомоидзе. «Два деревянных самолета сгорели дотла, оставив на месте стоянки знаки в виде буквы „Т“. В темно-фиолетовой дымке догорал скелет дюралевого СБ. Некоторое время он еще держался над упавшими на землю обгоревшими моторами, но затем вдруг начал разваливаться». Оказание помощи раненым товарищам и ремонт поврежденных машин шли полным ходом, когда с запада вновь появились самолеты Люфтваффе. Была объявлена тревога, но это оказались транспортные «юнкерсы». Они сделали заход на соседний, находившийся в стадии строительства, аэродром, из фюзеляжей посыпались фигурки парашютистов.

169

Драбкин А. Я дрался на Ил-2.

170

Товарищи летчики. Записки молодого командира. М:, ВИ, 1963.

В Поставах В. А. Тимофеева ждала шифровка из Москвы: предписывалось немедленно перебросить школу в Оршу. С эскадрильей майора Пещерякова связь была потеряна, и он решил вместе с заместителем по политчасти Бурмаковым немедленно отправиться туда. Через полтора часа школьный «пикап» подъехал к аэродрому эскадрильи, где был обстрелян из леса неизвестными. Весь аэродром оказался заставленным бомбардировщиками СБ 6-го и 128-го полков 12-й БАД, находился здесь и полковник Крупский. Отдав распоряжения о перебазировании с рассветом следующего дня, начальник и замполит вернулись в Поставы. 23 июня Поставская авиашкола покинула свой обустроенный городок и перелетела в Оршу, потом — в Москву, а потом — еще дальше, в глубокий тыл. Всю войну она готовила летчиков-штурмовиков, из ее стен вышло немало будущих Героев, в том числе и сам Гофман. А немцы, войдя в Поставы, не мешкая посадили на школьный аэродром свои бомбардировщики. В разведсводке штаба Западного фронта № 11 на 10 часов 30 июня 1941 г. указывалось: «На аэродроме Поставы 29 самолетов ДО-17». После войны аэродромы школы были заброшены, но находившийся в стадии строительства был «доведен до ума» и просуществовал, как военный, до середины 90-х годов; в настоящий момент он находится в состоянии разора и запустения: полоса приходит в негодность, в ангарах хранится колхозная сельхозтехника.

Еще одна школа пилотов бомбардировщиков находилась в еврейском местечке Уречье Минской области. Она имела два аэродрома (основной — в самом Уречье и полевой — в Новом Гудково), обслуживание их возлагалось на 246-й и 247-й аэродромные батальоны 57-й авиабазы 19-го района. В Уреченской школе так же, как и в Поставской, имелись самолеты-разведчики Р-5 и бомбардировщики СБ, но ввиду удаленности от границы потерь в матчасти не было. Сначала она была эвакуирована в Гомель (оттуда школьные СБ летали на боевые задания), потом в Калугу и еще дальше — на Урал [171] .

171

Свидетельство Д. П. Ваулина, сайт «Я помню».

* * *

Выведя из строя на приграничных аэродромах большинство истребителей, подразделения Люфтваффе уничтожили 22 июня значительное число складов горючего и боеприпасов в районах дислокации 3, 10 и 4-й армий, что резко снизило потенциальные возможности советских частей. Дефицит бензина и дизельного топлива осложнил развертывание войск, их снабжение, ограничил свободу маневра. Зафиксирован случай вынужденного использования бензина для заправки дизельных артиллерийских тягачей СТЗ-НАТИ [172] . А. М. Олейник вспоминал: «В автомобилях бензин на исходе, заправщиков нет, многие машины бросают. На железнодорожных путях возле станции Россь обнаружили цистерну со спиртом, заправили бак. Мотор греется, чихает, но едем. По пути из брошенных автомобилей сливаем крохи бензина и разбавляем в баке спирт» [173] .

172

Личный архив Д. Н. Егорова — И. И. Шапиро, запись устного рассказа.

173

Там же, копия.

На КП 10-й армии произошел следующий разговор между ее командующим и 1-м заместителем командующего войсками округа генерал-лейтенантом И. В. Болдиным:

«— Насколько мне известно, товарищ Голубев, в вашей армии было достаточно горючего. Куда же оно делось?

— Тут, видимо, вражеская агентура поработала. Уже в первые часы нападения авиация противника произвела налеты на наши склады с горючим. Они и до сих пор горят. На железнодорожных магистралях цистерны с горючим тоже уничтожены» [174] .

174

Болдин И. В. Страницы жизни. М.: 1961, с. 92.

О том же говорили замполит 13-го мехкорпуса полковой комиссар Н. В. Кириллов с вновь назначенным вместо погибшего в первый день старшего батальонного комиссара А. Б. Давыдова замполитом 31-й танковой дивизии Д. И. Кочетковым: «— Что это? — Склады с горючим и боеприпасами взрываются… Это под Бельском. Недавно был сильный налет. Город и сейчас весь в огне. Даже отсюда видно зарево» [175] . Из донесения начальника артиллерии Западного фронта Н. А. Клич от 1 июля 1941 г. начальнику ГАУ РККА: «Боевое питание было крайне осложнено отсутствием автотранспорта в частях и автобатальонов в распоряжении фронта. Кроме того, склады № 856, 847, 843, 838 и 454 были взорваны, а железной дорогой было подано войскам только девять транспортов боеприпасов из-за систематических налетов авиации противника». Все склады удалось «привязать» к местности. Четыре из них оказались ОАСами, то есть окружными артскладами: 856-й ОАС (Гродно), 838-й ОАС (Гайновка), 847-й ОАС (Пинск), 843-й ОАС (Бронна Гура). 454-й оказался артскладом 3-го разряда и находился в Верхушино Минской области.

175

Кочетков Д. И. С закрытыми люками. М., 1962, с. 12.