Из другого теста
Шрифт:
— Сколь добра-то придётся бросить!
— Ты про трусы с конфетами? — не задержалась с подколкой Ракна.
— Засохни! — велела сосредоточенная донельзя Гранка. — Наруг, что из жратвы возьмём? Кроме, понятно, галет, концентратов и соли. Салихи говорили, что здешнее мясо так просто не сожрёшь. Нужно знать, какое пригодно и как его готовить. На одном железе далеко не уйдём.
Как мило: с вооружением разобрались в считанные минуты, а на кулинарном вопросе завязли. Неизвестно, сколько бы проспорили на эту затейливую тему, если бы не Шатхия. Она уже некоторое время пялилась в иллюминатор левого борта — справа их омывала река, откуда пакостей ждали не так однозначно. Слева, вроде,
— Надо уходить, — мрачно выдохнула хутамка.
— Кто-то лезет?! — кинулась к ней Юлька и притиснулась к иллюминатору.
— Лезет, — подтвердила Шатхия.
— Не вижу! — забеспокоилась Рыжая. — Откуда знаешь?
— Чую, — привела безотказный аргумент степнячка.
— Наружу! — приказала Наруга.
— А может, здесь отсидимся? — попыталась вякнуть Бинка.
— Ага! — сквозь зубы рыкнула Гранка, вскидывая на плечи рюкзак. — Чтобы эта тварь выросла и столкнула нас в реку. Шевелись, лахудра!
Они вывалились из челнока. Наруга оставила девчонок в десятке метров от обрыва, а сама отважилась подобраться к самому краю. Как в воду глядела: снизу на скальную стенку вползали пять гигантских членистоногих — если она хоть что-то понимала в зоологии. Грузные продолговатые тулова — метров по пять-шесть — за которыми волочились длинные мощные плоские хвосты с трезубцами на конце. Вытянутые цилиндром головы на длинных шеях, по дюжине ног о пяти коленках. Липуны, как именовались эти твари в энциклопедии Гаффара. Наруга помнила, что у них длиннющие языки, которые выстреливают из пасти и липнут ко всему, до чего могут дотянуться. Отклеить от себя эту пакость практически невозможно — только отрубить или отстрелить очередью из чего-нибудь пулемётного. Вырастая в длину метров до тридцати, липун моментально затягивал в пасть человека, как комара.
Наругу передёрнуло — в животе зазнобило от страха. Она откачнулась от края. Вернулась к девчонкам. Стащила с плеч рюкзак и порадовала их новостью:
— Липуны. Пока пять штук. Ещё не слишком большие. Хотя нам хватит.
— Нужно бить, пока не забрались сюда, — мигом сообразила Ракна, избавляясь от поклажи.
— Ты и Шатхия справа. Я по центру. Гранка слева, — командовала Наруга, вытаскивая из рюкзака запасные магазины. — Бинка с Рыжей здесь. Сторожите барахло и контролируете реку. Потеряем боезапас, сдохнем.
Бинка кивнула. Разбитная деваха моментально пропала — перед Наругой стояла хладнокровная сосредоточенная воровка, знающая цену жизни. А Шатхия с Ракной уже плюхнулись животами на здоровенные камни над обрывом. Обе источали океаны спокойствия, изготовившись уничтожать сволочей, что лезли наверх. При этом Ракна искусала нижнюю губу — боялась до чёртиков. Завалить местных зверей нужно постараться. Они тебе не какой-то там лев или кабан. Мало, что бронёй обзавелись или щупальцами, так у иных ещё по два-три сердца в комплекте. Некоторым выстрел в глаз вовсе не гарантирует вынос мозга, ибо тот не произрастает в привычном месте. А есть и такие, что весьма быстро регенерируют, если до того мозга так и не успеешь добраться. И всё это нужно знать. Оперативно опознавать каждого представителя местной фауны и качественно долбиться выстрелами в наиболее уязвимые места. При местных габаритах да скоростях передвижения тот ещё цирк. Одна радость: вверх по стенам уроды бегают медленней, чем по земле. Ещё бы вопили потише.
Особенно всякие там пауки — отметила Наруга,
Удобно — оценила Наруга, отстрелив задние ноги — и липун полетел вниз. А по пути сшиб ещё одного скалолаза — на радость какой-то шмыгающей под стеной зубастой дряни, явно не приспособленной к альпинизму. Улетевший за компанию липун умудрился удачно приземлиться, смахнув хвостом несколько зубастиков. А вот подранок свалился на спину и замолотил в воздухе культями. Наруга успела заметить, как из-за деревьев на халявный обед хлынула целая стая зубастиков. Но позлорадствовать времени не было. Слева Гранка уже изрядно нашпиговала какую-то несусветную сороконожку, длинной в четверть стенки — и откуда выползла зараза? Она медленно, но упорно пёрла на Гранку, прикрываясь щитом, что произрастал на башке плоским грибом. Передние конечности твари уже волочились по бокам тряпками, оставляя на камнях мокрые следы. Но все остальные ножонки прикрывали жирные кольца, из которых состояло тулово.
Наруга оценила расстояние до своего следующего противника. Поняла, что успевает, и атаковала Гранкиного противника сбоку. Его докучливый скрип изменил тональность и громкость, когда Наруга отстрелила ему сразу несколько пар ножек. Длинное грузное тулово, лишившись этой опоры, медленно разворачивалось на правый бок, задирая левый. Нижние недостреленные коротенькие ножки, отцепившись от стены, конвульсивно молотили по воздуху. Гранка благодарно кивнула и занялась приоткрывшимся более нежным брюхом. По склону потекли мутные жирные потоки. Зубастики, как ошалевшие, подпрыгивали, слизывая их длинными узкими язычками. Гранка засветила в гадину гранатой — щит на башке сороконожки треснул. А правый бок лишился последней сцепки со стеной. Тварь рухнула вниз, придавив кучу верещащих гурманов.
Справа у Ракны с хутамкой всё было в порядке. Хотя и у них, помимо пауков, нарисовалась сороконожка. Наруга вернулась к своему новому противнику — старому знакомому, сбитому со склона. Всадила ему несколько очередей прямиком в голову, разнеся в пыль паучьи глаза. Сама башка не пострадала — вот из чего нужно строить укрепления! Хрен пробьёшь — бубнила она под нос, отстреливая короткими очередями одну ногу липуна за другой. Ослепнув, тот вдруг замер, хотя яростно свистеть не прекращал ни на секунду.
Всеобщий гвалт прорезал отчаянный сдвоенный женский вопль справа. Шатхия, сорвавшись с места, обхватила за пояс Ракну — та висела, утонув плечами за обрывом. Наруга бросила своего задохлика и, шлёпнувшись боком на самый край, свесилась, как только смогла. Зацепилась ногой за камень, изогнулась, рискуя улететь вниз. У липуна Ракны оставалась лишь половина ног. Зато он заарканил подругу языком — слишком близко подпустила, дурёха. Ей повезло: петля языка захлестнула шею и РП, прижав ствол к лицу. Только поэтому она ещё не задохнулась, но была готова сверзиться вниз. Наруга исхлестала очередями всё пространство между тварью и подругой, покуда натянутый живой аркан не лопнул. Шатхия, почуяв свободу, втянула Ракну наверх и шмякнулась рядом.