Из духа и оков
Шрифт:
— Спасибо за приглашение. Мы хотим тебя послушать, — тихо сказала Шиммер и прошла к Тигану.
Когда вошли лорд и леди Земли, Родес, Люкен и даже Лирика напряглись. Я посмотрел на Вин.
Она глядела на них большими глазами, но решительно.
А когда они прошли мимо нее, своей плоти и крови, не сказав ни слова, я захотел задушить их.
Я не мог. Не будет добра, если я побью их магией или даже кулаками.
Они не признают свою дочь, потому что она стала дейном.
Они использовали ее, пытались выдать ее за меня, хоть она технически была моей кузиной. Потому что они хотели власти.
Лирика издала сдавленный звук, и я поймал ее ладонь.
Она сжала мою руку в этот раз, и я держал ее.
Я тряхнул головой, и она кивнула, хоть в ее глазах был Огонь. И не только образно.
Нет, ее силы сдерживали ее, и она хотела навредить лорду и леди Земли за то, что они обидели ее подругу.
Но мы ничего не могли сказать.
Лорд и леди Грязи, как их всегда звал Родес, кивнули мне, но не подошли. Я был их королем. Но они были теми же гадами, что и всегда. Валор и Зиа все еще не реагировали на дочь, не признавали никого чем — то, кроме кивка, а потом встали у другой стены возле моих дядь. То, что Зиа и Джастис были братом и сестрой, заметили все в зале. Зиа ничего не сказала брату. Она всегда игнорировала Джастиса. Может, потому что Зиа хотела только власть. Она всегда ходила к Камэо, пытаясь получить ее, не к Джастису. Ее брат был ничем в ее глазах, даже не был ступенькой, и она игнорировала его.
Я не понимал, почему они все еще были лордом и леди Земли, и это нужно было изменить. Скоро.
— Присядем, — сказал я без формальностей. Все сели без слов, к счастью, не спорили из — за мест. Они уже разделились по разным сторонам комнаты.
— Зачем мы все тут? — спросил Валор, лорд Грязи явно хотел быть где — то еще.
Если честно, и я хотел, чтобы они были не здесь. Хотя не мог это сказать.
— Король Люмьера работает с Серым. Мы видели тени, когда он бился с нами. Нам нужно остановить его любым способом.
Хоть я сказал «любым способом», я не имел в виду это сердцем и душой. Я хотел послушать мнения других.
Мгновение было тихо, а потом все сразу взорвались, задавали вопросы и объясняли. Не важно, что половина народу за столом была там в бою, у всех были вопросы, что делать.
Я ударил кулаком по столу, хотя что — то сжалось в груди. Я знал, что Серый хотел меня. Я отталкивал его, разрезал нити, потому что знал, что близилось. Может, он всегда делал это, и потому я всегда ощущал, как меня тянули. Теперь я знал, что это значило, и я игнорировал это. Серый меня не получит. Что бы ни случилось, Серый меня не заберет.
— Молчать, — прохрипел я.
— Ты все еще наглый щенок, — оскалился Валор, и Вин открыла рот. Лирика перебила. То ли защищала меня, то ли защищала Вин. Но я был благодарен.
Мне нужно было убедиться, что нити не обмотают меня снова, и что Серый не сможет захватить меня. Я все еще был проклят, не мог любить, но я не позволю Серому завладеть мной.
У меня была хотя бы эта сила, ее не было раньше. Может, дело было в том, что я знал о контроле Серого, хоть он сам и открыл это. Может, потому что я был сильнее. Может, из — за женщины рядом со мной — но я отогнал эту мысль.
Я
— Он — ваш король, стоит это помнить, — сказала Лирика. Валор не успел сказать что — то еще, она покачала головой. — Мы тут, потому что, как сказал Истон, нам нужно найти способ остановить Серого и короля Люмьера. Вы видите разрушения и потери вашего народа. Я говорила с вами об этом. Мир умирает, и если мы не найдем способ воссоединить кристаллы, воссоединить наш народ, мы все проиграем.
— Наш? — Зиа задрала острый нос.
— О, молчи, — рявкнула Шиммер. — Не время думать о дворах, леди и тех, кто лучше. Она — Жрица Духа. Она с нами. В этом зале народ из двух королевств, двух миров. Теперь нам нужно объединиться.
— Спасибо, Шиммер, — я не зря ее любил. Она бывала вспыльчивой, но это было от Огня. В прошлом я не всегда знал, кому она была верна. Но теперь я знал, что она будет биться на нашей стороне. Как и ее муж, который сжал ее ладонь, а потом поцеловал в лоб.
Тиган улыбнулся, посмотрел на родителей, словно знал, что они были крутыми. Они будут с нами. Хорошо.
— Если сейчас будет война, боюсь, мы проиграем, — Лания посмотрела на всех нас.
Она была бабушкой Пророчицы, Искателем Правды, как ее внук, и мы слушали ее. Не все мы. Лорд и леди Грязи считали, что у них планы лучше. Но они хотя бы молчали.
— Я не хочу настоящую войну, — тихо сказал я.
— Никто из нас не хочет, — сказал Родес и сделал паузу. — Ладно, может, мой дядя хочет, но мы — нет.
— Нам нужно знать, что мы поддержим друг друга, и нам нужен план.
Я кивнул Лирике.
— Давайте его сочиним.
Ушли часы, много криков и обсуждения количества народа на нашей стороне. Проблемой было, что мы не знали. Да, были те, кто сочувствовал нашему делу на каждой из четырех территорий. И мы знали, что, может, маги Духа из снов Лирики могли считаться помощью. Но мы не знали, как.
Это было только начало, и это должно было считаться.
— Мы с вами в этом. Но я хочу, чтобы все знали, что это глупости, — сказал Валор, глядя на Родеса и Лирику.
Я снова подавил желание задушить лорда Земли.
— Я знаю, что мы в долгу за то, что вы оставили наши жизни, — сказала Лирика.
— Это глупо, — прорычал я. Родес покачал головой.
— Нет, даже в этом должна быть честь. Нужно держать слово. Мы признаем это, но я не знаю, как это влияет тут.
Валор пожал плечами, но я знал, что он что — то задумал. Просто еще не раскрыл это.
— Я хотел убедиться, что все знали это. Но нам лучше быть там, когда вы определите следующий шаг, — он посмотрел на жену. Но не на дочь.
— Я всегда буду на вашей стороне, — сказала Лания. — Всегда.
— И мы будем с вами. Но сначала нужно попытаться мирно, — сказал лорд Огня.
— Согласна, — сказала Лания, опередив меня.
Розамонд сцепила ладони перед собой.
— Я знаю, что вы пытались встретиться с ним, и это была ловушка. Но с нашей общей силой, может, он увидит логику, или мы сможем группой добиться перемирия. Если мир увидит нас объединенными, может, это поможет. Я знаю, что если мы выйдем, сверкая силами, готовые сжечь мир, мы потеряем не только свои жизни. Мы проиграем войну и наш народ.