Из духа и оков
Шрифт:
Мы побеждали, каждый использовал силы, удар за ударом. Огонь против Воды, Земля против Воздуха.
Лирика двигалась как фея, смешивала стихии, словно она родилась делать это. В чем — то так и было.
Я толкал своей магией Огня, и она смешивала Воздух, создавая бурю, огонь сыпался на тех, кто шел к нашим друзьям.
Первый крик ударил по моим ушам, и я знал, что был слишком уверенным.
Шиммер визжала, глядя на свою грудь, кровь проступила сквозь ее кожаную броню. Гриффин взревел, Тиган вспыхнул огнем, магия лизала его тело,
Синий Огонь вспыхнул вокруг них, и я знал, что было слишком поздно.
Шиммер упала в руки мужа, леди Огня сдавленно выдохнула в последний раз.
Она была не первой нашей жертвой. И не последней.
Мой народ один за другим падал, нас окружали. Пот покрывал мое тело, и Лирика спотыкалась об свои ноги, сила сотрясала ее тело, другие стали пятиться.
— Нужно отступать, — прошептала она. — Нас мало. Нам нужно спасать народ.
Я кивнул, обхватил ее лицо на миг, а потом повернулся и окружил землей мага Воды, который подкрался сзади.
— Мы так близко, — прошептал я.
— Недостаточно близко.
Я кивнул. Я не успел приказать отступление, серый дым окружил нас, и мое дыхание застряло в легких.
В этот раз это были не веревки дыма, тянущие меня. Этот дым позволил кое — кому выйти из него.
Но это был не Серый.
Король Люмьера скользнул за Лирику. Я не успел закричать, потянуть за свою магию, а она не успела обернуться, Лирика закричала.
Я посмотрел на кончик металлического кинжала, торчащего из ее кожаной брони. Король вытащил кинжал из нее, пронзив ее сердце, и тень забрала его.
Я закашлялся кровью, посмотрел на себя. Порез на моей груди истекал кровью.
У половинок были зеркальные раны, которые истекали кровью так же, как смертельная рана у второй половинки.
Лирика умирала, и кровь на моей груди, текущая из меня, подтверждала это. Она упала в мои руки, и я рухнул на колени. Народ Люмьера стал отступать, а мой народ окружил нас.
Я пытался давить на рану на ее груди, но я смотрел, как кровь текла сквозь мои пальцы. Она смотрела на меня, ее большие глаза были полными страха, кровь стекала изо рта. Я знал, что этого было мало.
А потом я закричал.
Глава двадцать восьмая
Лирика
Я знала, если переживу это, я не забуду крик Истона. Он был истошным, словно вырывался из его горла, и если бы я не знала, что кровь на его губах уже была, я бы подумала, что он навредил себе этим криком.
Все это случилось за миг, и я могла лишь пытаться сжать его ладонь на моей груди, пытающуюся остановить кровотечение. Пытающуюся остановить что — нибудь. Было больно. Все так сильно болело, и я не могла дышать.
Король пронзил меня, и я знала, что это был он, только потому, что Истон назвал его
Я не видела его лица. Не видела и не слышала, как он подобрался. Я увидела дым краем глаза, а потом в моей груди возник клинок. Сначала не было больно, а потом рана загорелась, путь меча в моей плоти и органах пылал.
Я умирала.
Это должно было всех объединить? Моя смерть?
Что это было за пророчество? То, что требовало моей смерти и моего конца?
Может, это должно было произойти. Может, только это могло помочь.
— Не умирай, Лирика. Тебе нельзя умирать, — сказал Истон, кровь капала с его губ, пока он говорил. Он снова закашлялся, как я, и я ощущала, как теплая кровь лилась из раны, покидала мое тело.
Я посмотрела на его грудь, попыталась дотянуться, зажать его рану. У меня не было энергии. Не было сил.
Он умирал. Как я.
Его рана совпадала с моей, и я не знала, что делать. Он был моей половинкой. И у нас было все, кроме связи любви, которая должна была соединять нас. Он умирал, потому что умирала я. Я знала, если я угасну во тьме, как мои родители, как я видела, когда маги Духа сдерживали меня, Истон тоже умрет. И я никогда себя не прощу.
Он не должен был умереть.
Другие собрались вокруг меня, и я ощущала шерсть Брэй на моей щеке. А потом она пропала, и я знала, что кто — то отодвинул ее. Я не хотела, чтобы она видела это. Я не хотела, чтобы хоть кто — то видел это. Ладони Ридли были на моем теле, пытались исцелить меня. Я могла лишь смотреть в темные глаза Истона.
— Не умирай. Нет. Ты мне нужна.
С моих губ не слетело ни слова. У меня не было сил говорить. Я надеялась, что он понимал слова в моих глазах, которые я хотела произнести.
Мои конечности были тяжелыми, кровь выливалась из меня.
Я не хотела умирать.
Моя смерть сведет других. Шиммер умерла, я слышала ее крик. Она умерла. И я не смогла найти Тигана, не могла отвести взгляда от Истона и убедиться, что он был в порядке. Я не знала о Вин или Родесе. Это все устроило пророчество?
Розамонд Видела это?
Это привело меня сюда с вершины горы в Колорадо, когда я упала, потому что нэг тянул меня?
И когда Розамонд исцелила меня, потому что это был непростой удар, и я смогла увидеть, что лежало на другой стороне, все было ради этого момента?
Истон прижимал ладонь к моей груди, поднял мою руку, чтобы моя ладонь была на его ране.
— Ты не можешь умереть. Борись, Лирика. Борис.
Я хотела сказать ему, что пыталась. Всего было так много.
Но не хватало.
Король ушел, как и другие из Люмьера. Все уходили, и я, похоже, уходила с ними.
Он был моей половинкой, он держал меня, но Серый украл его у меня.
Было даже логично, что марионетка Серого заберет меня у него.
Я хотела бороться, но образный лед покрывал меня. Было так холодно. Больше ничего не болело. Я уже не чувствовала, как кровь вытекает из тела.