Из гея в натуралы

Кольцова Анастасия

Недовольно фыркнув про себя, Алекс всё же пошёл качать пресс, но из головы всё никак не шёл бывший. И чего его угораздило прийти в день Алекса? Где то негласное соглашение, по которому Алекс ходил по понедельникам, средам и пятницам, а Андрюшка по вторникам, четвергам и субботам? Да ещё не один, а с парнем… Интересно, они встречаются? Может, Андрюшка специально привёл его, чтобы пробудить в Алексе ревность?

Сделав все запланированные подходы пресса, Алекс отправился делать становую тягу, (в пору встреч с Андрюшкой полюбил это базовое упражнение). И спина прорабатывается, и страстно любимые

Алексом ягодицы, даже бицуха и плечи немного. Размявшись с грифом, Алекс пошёл к жимовой лавке, чтобы свистнуть парочку блинов, как вдруг лицом к лицу столкнулся с бывшим. Впрочем, чего он ещё ожидал, подходя к лавке, на которой тот делал жим?

– Ну, привет, – после пары секунд молчания нарушил неловкую тишину Андрюшка.

– Привет, – машинально поздоровался Алекс, зарекавшийся ни за что не разговаривать с бывшим, если вдруг тот повстречается на его пути.

– Как ты? Давно не пересекались, – Андрюшка игриво облокотился на свою штангу.

– Всё отлично, – Алекс указал на два блина по пятнадцать килограмм. – Я возьму?

– Да, конечно, – мило улыбнулся бывший.

Алекс нервно схватил блины и поскорее свинтил к своей штанге.

Вот же блин! И зачем он именно к жимовой лавке бывшего пошёл эти чёртовы блины брать! Можно же было взять блины от стоек для приседа… Поскорее надев блины на штангу, Алекс без передышки принялся выполнять подходы, стараясь не смотреть в сторону бывшего. И не слушать. Но не слушать не получалось. Очевидно, что Андрюшке было очень весело в компании своего длинноволосого друга, от жимовой лавки то и дело слышался его заразительный смех.

Вставив в уши наушники, Алекс выбрал в плейлисте музыку потяжелее, но смех бывшего прорывался даже сквозь пение солиста группы «Раммшатйн». Поняв, что нормально потренироваться не получится, Алекс разобрал штангу, и отправился в душ, но даже там ему не удалось избавиться от навязчивых воспоминаний – ведь на выходе из душа он чуть не столкнулся с полностью обнажённым Андрюшкой в компании длинноволосого качка, которому воспитание (или маленький размер) не позволили разгуливать по раздевалки без обвёрнутого вокруг бёдер полотенца.

Пулей вылетев из душа, Алекс со скоростью света оделся, и забыв о том, что хотел заглянуть в солярий, помчался на остановку. К сожалению, бывший был всё так же хорош – идеальные кубики пресса, бицуха, квадры… Как же теперь выкинуть его из головы?

Выкинуть никак не получалось, поэтому всю дорогу в душном пазике воображение рисовало в голове Алекса самые грязные картины того, как Андрюшка проводит время со своим новым другом в душе. Почему-то Алекс был абсолютно уверен, что всё происходит именно так, как подсказывал ему его ревнивый воспалённый разум.

Вот качок резко нагибает Андрюшку, и дерзко берёт его сзади. Руки Андрюшки скользят по холодному влажному кафелю душевой, он стонет оттого, что огромный член входит в него слишком глубоко… Потом качок ставит Андрюшку на колени, и оттянув за волосы, заставляет взять в рот. Несмотря на слабое сопротивление, длинноволосый яростно насаживает бывшего Алекса по самые гланды, да так, что Андрюшка чуть ли не давится.

Только на выходе из пазика Алекс встряхнул головой, и всё же смог отогнать ревнивые фантазии.

«Интересно,

когда это я так успел так полюбить бдсм? Или мне просто хочется верить в то, что секс Андрюшки с новым парнем больше похож на абьюз?» – подумал Алекс, хлопая входной дверью.

Зайдя в дом, Алекс застал бабулины сборы – вся гостевая комната на первом этаже была перерыта в поисках неведомо куда запропастившихся косметички и флакона духов.

– Как, уже? Ты же собиралась неделю прогостить, – с сожалением протянул Алекс, расстёгивая куртку. Несмотря на излишнее бабулино любопытство к личной жизни внука, бабушку Алекс любил.

–Да, поеду, – печально вздохнула бабушка, заглядывая под журнальный столик. – Сам подумай, как там без меня Самара целую неделю? Да и Пётр Иваныч может помереть, пока я здесь. В наши годы такое случается.

Наконец-то найдя запропастившиеся косметичку и духи в собственной сумочке, бабушка обняла Алекса, маму, и, застегнув на виляющей хвостом Мимозе курточку, вышла на улицу. Там её уже ждало такси – белый фольксваген.

– Приезжай ещё, мамуль, – махнула на прощанье мама Алекса, провожая грустным взглядом усаживающуюся в автомобиль с сумочкой и собачкой бабушку. – Нам будет тебя не хватать.

– Обязательно, – бабуля лихо хлопнула дверцей и высунулась в окно отъезжающего фольксвагена. – Только предупреждать заранее не буду, чтобы ничто не уберегло Олега от любимой тёщи!

С отъездом бабушки дома стало спокойно и тихо, но что-то грустное было в этом спокойствии и что-то потерянное – в тишине. Усевшись на диване в гостиной, Алекс с мамой включили на большом ЖК телевизоре последний концерт Майкла Джексона, и провели вечер в ностальгии и наслаждении талантом великого певца.

Глядя на отточенные движения короля поп-музыки, Алекс с печалью думал о том, что какой-нибудь из приездов бабушки станет последним, и вспоминал, как в детстве она, несмотря на запрет отца, привозила ему чупа-чупсы в ярких обёртках, дизайн которых разработал когда-то сам Сальвадор Дали.

5. Мальчик симпатичный

Даже несмотря на то, что встреча с Андрюшкой пробудила в душе Алекса воспоминания о прошлых отношениях, он не забывал и о новенькой. Об Алине. Об этой невыносимой самодовольной особе в кричащих нарядах и с бойкими карими глазами, подведёнными длинными стрелками.

«Вот бы начать с ней общаться» – думал про себя Алекс, искоса поглядывая на неё на переменах, и слушая её хрипловатый голос на парах.

Но почему-то боялся подойти.

На паре основ журналистики с Надеждой Сергеевной снова было жарко – обсуждали закон о гей-пропаганде и то, как его не нарушить.

– Да кто в своём уме этих голубых пропагандировать будет, – хохотнул Лёха. – Мы в России живём, у нас таких не любят.

– А в Чечне за это вообще убивают, – поддакнул Алекс. – Не правда ли, есть чем гордиться?

– Ты что, на стороне этих самых? – удивлённо приподнял брови Лёха. – А может, ты и сам из них? А то я смотрю, больно ты скользкий тип…

– А если я выступаю за то, что каждый человек вне зависимости от ориентации не должен ущемляться в основных правах и свободах, я тоже «из этих самых»? – лениво протянула с последней парты Алина.