Из глубины
Шрифт:
— Кто это? — спросил Ашер.
— Вы ведь слышали. Главный корабельный старшина Вобурн.
— Опять приехали военные? Это, наверное, ошибка.
Спартан покачал головой.
— Никакой ошибки. Они здесь по просьбе коммандера Королиса и будут получать приказы непосредственно от него. Коммандер считает, что для обеспечения секретности требуются еще люди.
Ашер помрачнел.
— Увеличение численности персонала следовало обсудить совместно, адмирал. Это должно быть коллегиальное решение. А судя по знакам различия, этот военный…
— Доктор, у нас тут не демократия. Особенно если
Спартан едва заметным кивком указал на группу инженеров на дальнем конце платформы. Ашер мельком взглянул в их сторону.
— Каково состояние пробоины?
— Как видите, успешно заделана. Сверху отправят капсулу, которая привезет дополнительные материалы для постановки пластыря снаружи. С этой стороны, изнутри, поставили временную заплатку — до тех пор, пока не появится постоянная, но это сразу не сделаешь. Зона поражения составляет примерно четыре фута в длину.
— Четыре фута? — нахмурился Ашер. — Но ведь появилось лишь крохотное отверстие.
— Да, крохотное отверстие. Однако задумывалось нечто другое.
Ашер какое-то время размышлял.
— Боюсь, я не понимаю.
Спартан еще раз кивнул на инженеров.
— Видите переборку, прикрепленную к корпусу? Как раз там, где появилась протечка? Переборка идет прямо к корпусу воздушного шлюза, туда, где расположены электрические и магнитные приводы, открывающие люк. Когда аварийные команды заделывали пробоину, они обнаружили трехфутовый надрез, от пробоины до самого наружного корпуса.
— Надрез, — задумчиво повторил Ашер.
— Да, вдоль внутренней стены купола. Сделанный портативным лазерным резаком, как мы считаем, но экспертиза еще не закончена. Это нарушило целостность всей переборки. Она могла сломаться в любой момент, хотя, скорее всего, авария должна была произойти в момент повышенной нагрузки, например при стыковке аппарата снабжения к шлюзу. К счастью, разрез оказался не очень хорош — в некоторых местах он был глубже, чем в других. Поэтому и получилось такое крошечное отверстие. Если бы все произошло, как было задумано, трещина прошла бы по всей переборке и через корпус шлюза…
Адмирал не договорил.
— Тогда люк бы не выдержал, — пробормотал Ашер, — что привело бы к значительному повреждению корпуса.
— К критическому повреждению.
— А этот разрез… Говорите, это не случайность? Вы хотите сказать, что это намеренный… акт саботажа?
Адмирал Спартан ответил не сразу. Не сводя взгляда с Ашера, он медленно поднял указательный палец и приложил его к губам.
19
Крейн отодвинулся от покрытого черной мягкой резиной окуляра, поморгал и потер лицо обеими руками. Он обвел взглядом лабораторию, ожидая, пока в глазах прояснится. Острота зрения потихоньку восстанавливалась: вот лаборант в дальнем углу работает с титровальным набором, другой вносит данные в компьютер. А напротив Крейна за столом — Мишель Бишоп, смотрит, как и он, в портативное просмотровое устройство. В этот момент она тоже подняла голову, и их взгляды встретились.
— Вы выглядите таким же изможденным, какой я себя ощущаю, — сказала Бишоп.
Крейн кивнул. Он
Утомление сопровождалось разочарованием. Потому что пока никаких следов тяжелых металлов в организмах сотрудников станции им выявить не удалось. Анализу были подвергнуты образцы волос, мочи, крови, но результат оказался нулевым. Сейчас Крейн и Бишоп просматривали слайды, полученные на рентгеновском спектрометре, — по-прежнему ничего не ясно.
Врач тяжело вздохнул. Он-то так надеялся, что нашел ответ! Конечно, может быть, и нашел, просто сам еще не знает об этом. Но с каждым отрицательным результатом шансов становилось все меньше.
— Вам надо отдохнуть, — посоветовала Бишоп. — А то вы сами угодите на больничную койку.
Крейн еще раз вздохнул, потянулся.
— Пожалуй, вы правы, — ответил он.
Она действительно была права — скоро у него начнет так рябить в глазах, что на снимках он уже ничего толком не разглядит. Крейн поднялся, попрощался с Бишоп и лаборантами и вышел из медпункта.
Хотя большая часть станции оставалась terra incognita, [7] дорогу от медпункта до своей каюты Крейн уже знал настолько хорошо, что мог о ней совершенно не задумываться. До Таймс-сквер, потом налево, мимо библиотеки и театра, один уровень вверх на лифте, еще раз налево и потом два раза направо. Зевая, он отпер свою дверь ключом-карточкой. Он уже плохо соображал, но план действий был ясен. Добрый шестичасовой сон поможет взглянуть на проблему в перспективе и, конечно, приведет к ответу, который сейчас от Крейна ускользает.
7
Неизвестная страна (лат.).
Он вошел в каюту, еще раз зевнул, положил свой карманный компьютер на письменный стол. Обернулся и замер.
В кресле для гостей сидел Говард Ашер, а рядом с ним стоял неизвестный мужчина в лабораторном халате.
Крейн нахмурился.
— Что та… — начал он.
Ученый сделал поспешный жест правой рукой и кивнул на человека в халате. Пока Крейн таращил глаза, незнакомец закрыл дверь в каюту, потом подошел к двери в ванную и запер ее тоже.
Ашер тихонько кашлянул. После той игры в сквош они мало виделись. Лицо начальника научного отдела казалось осунувшимся, болезненным, глаза как-то странно блестели — словно у человека, который борется с демонами.
— Как ваша рука? — спросил Крейн.
— Последние пару дней побаливает, — признался Ашер.
— Вам следует быть осторожным. Сосудистая недостаточность может вызвать образование язв, даже гангрену, если нервная функция нарушена. Я бы мог…
Ашер вновь прервал его жестом.
— Сейчас на это нет времени. Послушайте, нам следует разговаривать очень тихо. Роджера сейчас нет в каюте, но он может вернуться в любую минуту.
Такого Крейн никак не ожидал. Заинтригованный, он кивнул.